Всю дорогу Артём держал свои ехидные шуточки при себе, понимая, что она легко может высадить его посреди дороги, рассеянно крутил в пальцах смартфон Оли и подсказывал, где удобнее свернуть. Когда его машину пропустили на стоянку, Оля припарковалась там, куда он указал, отстегнула ремень свой и его и выбралась из машины. Видимо хотела помочь ему, вот только он сам кое-как вылез из салона, захлопнул дверцу и уставился на ладонь девушки. Там блестели ключи. Когда он одной своей рукой поддержал ее ладошку, а другой накрыл, глаза девушки удивленно распахнулись, и она отступила на шаг назад.

Молча оказались в лифте, потом у двери квартиры он пару раз уронил ключи. Оля заворчала себе под нос нечто нелицеприятное, прислонила парня к стене и наклонилась за ключами. А он таращился на ее пятую точку с нарастающим желанием обхватить за талию и прижать к себе. Девушка разогнулась и, узрев мечтательную физиономию, прошла вперед, умышленно наступив ему на ногу. Он весело громыхнул притворное ругательство и пьяно ухмыльнулся. Оля открыла дверь квартиры, и стояла в сторонке, пока он на нетвердых ногах вошел внутрь.

— Марш в душ, пьянь! — приказала она тоном, не терпящим возражений.

Он зашел в ванную и с трудом содрал с себя одежду. Залез под струи воды и почувствовал несказанное облегчение.

— Где у тебя аптечка? — раздалось из-за порога.

— За зеркалом.

Быстро хлопнула дверца, потом другая и стало тихо. Только шум воды. Обернув полотенце вокруг талии, он вышел из ванной, тряхнул мокрой головой и застыл, увидев, что Оля все еще в его квартире. Стояла, подпирая плечом стену. Мираж. Но мираж упрямо поджал губы, покраснел, как вареный рак, окинув взглядом его полуголого и недовольно буркнул:

— Дверь за мной закрой. А то, как говорят, вынесут вместе с телом.

— Ты… ты, что за меня волнуешься? — оперся Артём ладонью около ее лица.

— Не льсти себе. Пока, — она развернулась, и кончик ее косы хлестнул его по груди.

Сморщившись, Артём щелкнул замком, дотащился до кровати и без сил упал на нее.

Утром даже умирать от похмелья было классно. Лавр вспоминал вчерашний вечер и улыбался словно идиот, глядя в потолок. Только с Медведевой он был сам собой. Хамил ей, подтрунивал, нарывался на грубость, делал откровенные недвусмысленные намеки, а она, если и смущалась, только мгновение. Потом он получал емкие ответы и шпильки в свой адрес, которые заводили его еще больше. Взгляд скользнул в окно, а потом остановился на тумбочке, заставив брови Артёма удивленно поползти вверх — бутылка воды и конвалюта с аспирином красовались на ней. Какая забота! Вынужден признать, это приятно, чертовски приятно. Усевшись на край кровати, Артём заглотил таблетку и всосал в себя полбутылки воды. Интересно, может Оля еще и смс написала? Нашел свой айфон и разочарованно выдохнул. Ни пропущенных звонков от нее ни сообщений не наблюдалось. Вредина.

Встал и почти бодрячком шагнул в ванную. В универ ехать желания не было, разве ради своего новоиспеченного водителя. Поковырялся в мобильном и поперхнулся завтраком от накатившего чувства вины. Сегодня у Ольги лекции начинались с самого утра и, судя по геолокации, она решила их сегодня примерно посетить. Он-то заставил ее тащить его домой среди ночи. Как там она не выспавшаяся? Кроме того, завтра у нее снова смена.

Нахмуренные брови разгладились, стоило ему подумать о бонусе. Вечером он непременно пригласит Ольгу с Машкой на прогулку.

Утром, когда ни Артёма, ни других мажоров из его компании в университете не наблюдалось, Оля отгоняла сонливость и пыталась вникнуть в суть того, что бормотал профессор. Меж тем руки у нее так чесались позвонить Лаврову, но она одергивала себя не один раз. Лавруша, скорее всего еще в кроватке сны видит. Тогда можно было бы сообщение скинуть, живой он там или нет. Блин! Уж если он большой мальчик алкоголь жрать, так пусть пожинает плоды труда своего в виде похмелья и сам разбирается! Запихав куда подальше дикое и странное желание справиться о его самочувствии, она засунула смартфон в карман и принялась строчить конспект за преподом. Этот чувак, Павел Дмитриевич, видишь ли, не признавал на своих лекциях ни планшетов, ни ноутов, только рукописные тетради. Ну и ладно, будет повод выкинуть из головы дурного мажора.

В течение всего дня зудело еще одно желание. Спросить бы у Лавра, как у него очутились ее права? И при этом желательно увидеть его трезвую бесстыжую рожу. Что, интересно, наврет? Мол, вывались из кармана, а он нашел? Очень на него похоже.

Витая в облаках на перерыве, Оля полезла в социальные сети, и словно нечистый дернул зайти на страничку Лавра. Конечно, разве иное можно было ожидать? Множество фото с друзьями в клубах, на отдыхе, на яхте. Оля кисло сморщилась, едва не подавившись ядовитой ревностью, чуть ли через фотографию наблюдая Артёма в обнимку с красивыми стройными барышнями. И какое, простите, ей дело до его разгульного образа жизни и тем более его девушек?! Полистав без особого энтузиазма другие фото, глаза Ольги округлились, наткнувшись на парочку изображений Лаврова в… военной форме?! Да ладно?! Вместо смоляных локонов — черный ежик. Выглядел Артём гораздо моложе, но тот же наглый взгляд властителя всея мира. На дембельской фотке в парадной форме так и вообще — просто красавец! Так он оказывается, служил?! Какое удивление! С каждым новым днем натура Лаврова открывалась перед ней самыми разными невероятными гранями. Чего доброго, глядишь и человек настоящий да нормальный, откопается! Оле ничего другого не оставалось, как молча обалдевать.

Именно этим наступающим теплым вечером такой человек явился под самый подъезд, когда Оля забрала Машу из центра. С самым невинным выражением лица, Артём пригласил их погулять вместе с Машей по парку и посмотреть на город с колеса обозрения. Время провели весело, ели мороженное, сладкую вату пили коктейли. Все внимание было уделено только Маше, которая от колеса обозрения осталась в восторге. Когда кабинка подняла их на самую вершину, девочка с ликованием взвизгнула и, вцепившись в сильную руку Артёма, бдительно держащего ее, осматривала город. Однако под неусыпным надзором мажора находилась и Ольга. Девушка все чаще ловила на себе его внимательный взгляд, но умудрялась не краснеть, как маков цвет. Ближе к сумеркам, Лавров подвез их к самому подъезду, проводил до самой двери, благовоспитанно чмокнул в щечку Машку, а потом, озорно поиграв бровями, подарил такой же поцелуй Ольге, попрощался и укатил.

Оля осталась в полном недоумении. И пребывала в нем на протяжении последующей недели, когда такие прогулки превратились в особую традицию. Оля остро ощущала, как приближается к той опасной грани, где отвернуть назад будет уже поздно, когда Артём Лавров станет частью ее сердца, которую в случае краха вероятных отношений, просто так вырвать не получится. Кровоточить будет долго, а возможно — всегда.

Одним теплым вечерком они втроем медленно вышагивали по зеленеющему молодой листвой парку, любовались первоцветами на клумбах. Сначала Машка шла между ними, держась за их руки, дергая их на себя, весело щебетала, счастливо заливалась смехом, когда у нее получалось говорить четко и без запинки. Оля с Артёмом по очереди задавали ей вопросы о занятиях в центре, загадывали загадки. Машка охотно отвечала, очень старалась говорить правильно. И у нее это получалось.