осложнилась. В Прибалтике и Белоруссии активизировали свои действия местные буржуазно-националистические вооруженные формирования, которым содействовали польские войска и корпус немецкого генерала Р. фон дер Гольца. Противнику удалось захватить Лиду, Барановичи, Вильно, Ригу. На северо-западе Республики Петрограду угрожали Северный белогвардейский корпус и Олонецкая добровольческая армия. В районе Астрахани тяжелые оборонительные сражения вела 11-я армия. Войска Украинского фронта развернули наступление с целью освобождения Крыма и Правобережной Украины. Деникин, воспользовавшись отвлечением его сил, перебросил свежие отряды с Северного Кавказа и приступил к захвату Донбасса. Поэтому Вацетис 12 июня приказал войскам Южного фронта перейти к стратегической обороне и надежно прикрыть мелитопольское, екатеринославское, харьковское, валуйское, воронежское, борисоглебское и царицынское направления.

Обстановка, сложившаяся на фронтах, особенно на Южном, подтвердила мнение Вацетиса об опасности со стороны южной контрреволюции. В этой ситуации требовалось принять срочные меры по восстановлению положения. Вацетис пошел на крайне рискованный, но, возможно, единственно верный шаг, который был поддержан Троцким, но вызвал весьма бурную реакцию со стороны членов РВС Восточного фронта, а в последующем и не менее бурные дискуссии среди историков гражданской войны. В условиях, когда наступление на востоке развивалось успешно, надо было обладать исключительным мужеством и твердостью, чтобы принять подобное решение. «В момент разгара наступательных действий Красной Армии на Восточном фронте, — говорилось в Кратком курсе истории ВКП(б), — Троцкий предложил подозрительный план: остановиться перед Уралом, прекратить преследование колчаковцев и перебросить войска с Восточного фронта на Южный фронт». Эта трактовка длительное время доминировала в исторических работах.

В чем же заключалась суть «подозрительного плана» Троцкого? 6 июня Вацетис направил командованию Восточным фронтом директиву, в которой в качестве ближайшей задачи определялось овладение течениями рек Белая и Кама на участке от Бугульчан до Перми, то есть на левом крыле фронта. Одновременно предписывалось создать сильные опорные пункты в районах Уральска, Оренбурга, Стерлитамака, Уфы, Сарапула, Осы и Перми, подавить восстание в Уральской и Оренбургской областях. Определение в директиве только ближайшей задачи фронта указывало на то, что последующая задача будет указана позже. Поэтому оценивать эту директиву подозрительной нет оснований. Не случайно же Вацетис подчеркивал, что вышеуказанная задача ставится фронту исходя из общего положения на других фронтах.

Командование Восточным фронтом, получив директиву Вацетиса, опротестовало ее. «Наступление на Восточном фронте развивалось вполне успешно, — отмечал в своих воспоминаниях С. С. Каменев. — Белогвардейские армии Колчака откатывались за Уфу, а в это время главнокомандующий отдал приказ остановиться на реке Белой. Я отказался остановить наступление. Решение вопроса перешло к Владимиру Ильичу».[86] М. Н. Тухачевский, командовавший в то время 5-й армией, впоследствии писал: «Эта установка Троцкого была встречена в штыки и Восточным фронтом и Центральным Комитетом партии».[87]

Члены РВС Восточного фронта С. И. Гусев, М. М. Лашевич и К. К. Юренев 9 июня направили В. И. Ленину докладную записку, в которой характеризовали директиву Вацетиса «крупнейшей фатальной ошибкой, которая нам может стоить революции». Они настаивали на ее отмене и утверждении плана РВС фронта. Решение Вацетиса оценивалось как его намерение снять с Восточного фронта некоторые дивизии с целью их переброски на другие фронты. В докладной записке также указывалось, что главком предусматривает остановить наступление войск фронта и «не двигаться дальше». Столь скоропалительный вывод подкреплялся словами «по-видимому», «не подлежит, однако, сомнению, что это именно так», хотя в директиве не было ни единого намека на остановку войск и их снятие с фронта. Члены РВС фронта признавали, что план Вацетиса позволяет через две недели снять одну-полторы дивизии для усиления других фронтов. В то же время авторы записки считали, что план реввоенсовета фронта, предусматривавший нанесение удара силами 2-й и 5-й армий на северо-восток, обеспечивает быстрое овладение Камой и разгром главных сил Колчака. В результате через пять недель, то есть к середине июля, можно было приступить к переброске на другие фронты до четырех дивизий.

Изложил свою позицию и С. С. Каменев. В докладе Вацетису от 10 июня он отмечал, что вносимое его директивой ограничение наступательной операции Восточного фронта грозит самыми тяжелыми последствиями. «Если мы продолжим свое наступление, — писал Каменев, — то можем рассчитывать на окончательное поражение противника, и притом в относительно короткий срок, вероятно не позже середины осени, а может быть и значительно ранее, и тогда освободим очень крупные силы для борьбы на других фронтах». Он также подчеркнул возможность начать переброску части сил и ранее указанных сроков.

Такой подход нельзя признать обоснованным, так как обстановка властно требовала немедленного усиления Южного и Западного фронтов. Об этом говорилось и в телеграмме В. И. Ленина членам РВС Восточного фронта от 9 июня. «Сильное ухудшение под Питером и прорыв на юге заставляет нас, — писал Владимир Ильич, — еще и еще брать войска с вашего фронта. Иначе нельзя». На следующий день Вацетис приказал Каменеву направить под Петроград 2-ю стрелковую дивизию и на Южный фронт — бригаду 5-й стрелковой дивизии. Это решение было поддержано Лениным.

12 июня Вацетис направил Восточному фронту директиву, в которой указывал, что его задача «остается прежней, т. е. разбить армию Колчака». Он особо подчеркнул, что в директиве от 6 июня определялись задачи только на флангах фронта. «Считаю своим долгом указать, — писал главком, — что, выполняя поставленные вам задачи на флангах Востфронта, вы ни в коем случае не должны оставаться строго пассивными в центре Востфронта, где противник расположен кордоном в виде отдельных групп бессильных резервов». Вацетис подчеркивал, что план Каменева разгромить Колчака не позже середины осени не отвечает ни общей политической, ни стратегической обстановке. Следовательно, Вацетис считал необходимым развивать наступление на востоке и крепко удерживать в своих руках инициативу.

Решение Вацетиса о разгроме армий Колчака было поддержано Реввоенсоветом Республики и ЦК партии. 15 июня ЦК РКП(б) постановил продолжать наступление на Восточном фронте. Это постановление историками расценивается как поддержка доклада членов РВС фронта от 9 июня. Такой вывод весьма сомнителен. Ведь на основании решения ЦК РКП(б) РВСР 17 июня принял следующее постановление: «На Востфронте продолжать интенсивное наступление с целью наискорейшего решения поставленной главнокомандующим задачи — разбить войска Колчака. Командующему Восточным фронтом срочно представить главнокомандующему план дальнейших операций, исходя из фактического положения на Востфронте. Во изменение отданных распоряжений о перебросках с Восточного фронта снимаются немедленно три боеспособных бригады, из коих одна направляется в 10-ю армию, а две — в Петроград. Восточный фронт обязуется подготовить в течение недели снятие еще трех бригад. Момент снятия определяется главнокомандующим».

Однако Вацетису уже не суждено было претворить в жизнь это постановление. До недавнего времени в исторических трудах бытовала версия, что ЦК РКП(б), поддержав реввоенсовет Восточного фронта, на своем июльском пленуме снял Вацетиса с должности