Ну а она? В ванной Габи прислонилась разгоряченным лбом к холодному кафелю со стоном невысказанного страдания. Что же, черт подери, с ней происходит?! Всегда рассудительная, уверенная в себе, полностью контролирующая свои поступки, она вдруг совершенно потеряла голову от первого же взгляда Луиса. А уж когда он прикоснулся к ней… При воспоминании о его руках, блуждающих по ее телу, и при мысли о предстоящей ночи, Габи почувствовала, как в ней просыпается новое, радостное и коварное чувство. Сердясь на себя, она выпрямилась и включила душ на полную мощность, словно старалась смыть с тела все следы прикосновений Луиса, а заодно все, что было на душе.

Луис провел в кабинете весь вечер, но встречи с ним за обедом избежать было невозможно. Может быть, притвориться больной? Она действительно чувствовала себя неважно, словно заболела гриппом. Да, это будет проявлением малодушия, но она уже никогда не сможет вернуться к своей прежней жизни, по крайней мере в том, что касается отношений с мужчинами.

Она просмотрела свой гардероб и выбрала жакет свободного покроя с высоким воротом из темно-оливковой шерсти. Надев его, Габи застегнулась на все пуговицы, под самое горло, и стянула волосы простой тесьмой, никаких ухищрений сегодня вечером не будет!

Когда Габи вышла на веранду, довольно бледная, но внешне совершенно спокойная, Луис в матросской тельняшке и белоснежных брюках уже сидел за столом, мрачно изучая невидимое пятно на скатерти. Габи замерла в дверном проеме, устремив на него взгляд, но затем, услышав шаги Розиты, опустилась на стул.

Луис поднял глаза только для того, чтобы пробормотать Габи нечто напоминающее по-испански «добрый вечер», а затем снова углубился в созерцание скатерти. Из-под опущенных ресниц Габи рассматривала его склоненную голову, темную вертикальную морщину между бровями. Габи знала, что Луис, безусловно, человек настроения, но даже сейчас, когда она сдерживала себя, готовая в любую минуту вновь отразить попытку насилия над своими чувствами, эта мрачная отчужденность ранила ее сердце.

Габи, преодолев свою странную опустошенность, осторожно спросила:

– По телефону сообщили плохие новости?

– Что? – Луис вскинул на нее глаза, как будто видел впервые. – О нет! Вовсе нет. Скорее даже наоборот. Они, в конце концов, оценили наши предложения и сочли приемлемой плату за использование их телекоммуникационных спутников…

Он наконец соизволил слегка улыбнуться с плохо скрываемым удовлетворением, но затем мгновенно принял прежний недовольный вид.

– Я, пожалуй, обойдусь без кофе. – Габи встала из-за стола, и Луис, который в продолжение последних пяти минут постукивал ложечкой по краю тарелки, наконец посмотрел на нее.

– А, значит, ты убегаешь? – На мгновение в его отливающем оловом взгляде мелькнул совсем иной облик.

– Я не убегаю. Я лишь хочу сказать, что не хочу кофе. И только. – Габи отодвинула свое кресло и стояла теперь, положив руки на его спинку. – Спокойной ночи.

Но, судя по отсутствию реакции, Луис не услышал этих слов.

Он пошел спать очень поздно. Габи лежала в темноте, устремив взгляд на дверь. Ее руки непроизвольно прижали к себе простыню, как будто она могла защитить, но Луис твердым шагом прошел мимо ее комнаты, и дверь его спальни закрылась.

Габи почувствовала глубокое облегчение, но ненадолго. Он не пришел к ней сегодня, но, может быть, просто отложил это на завтра, на послезавтра или на какой-то другой день? В конце концов, он уже доказал, что удачлив в достижении цели. Сегодня он успешно завершил первую стадию ее приручения. Когда же начнется вторая стадия? И чем все это закончится?

Утро следующего дня Габи провела на веранде, читая и равнодушно созерцая раскинувшийся перед ней океан. К полудню, надев вместо обычного бикини блузку абрикосового цвета с длинными рукавами и белую шерстяную юбку, она повела детей на прогулку, чтобы собрать раковины и выброшенные на берег куски дерева, а затем создать из них на пляже какие-нибудь красивые композиции. Они прошли вдоль всего пляжа, но Габи старательно избегала тропы, ведущей к водопаду, а на обратном пути ее взгляд постоянно останавливался на деревьях, укрывающих дом. Луис, однако, так и не появился.

Но позже, когда Габи вновь сидела на веранде, уткнув нос в книгу, она услышала, что дверь ее спальни открылась. Когда шаги приблизились, Габи сцепила пальцы и, неохотно подняв глаза, увидела Луиса, стоящего перед ней, засунув руки в карманы выгоревших шорт.

– Я собираюсь порыбачить с лодки. Поедешь со мной?

– Вы подразумеваете, что у меня есть выбор?

Он сжал губы.

– Безусловно.

– Тогда я не поеду. Очень вам благодарна, – холодно ответила Габи.

Взгляд Луиса на мгновение задержался на ней, затем он кивнул и вышел. Габи не смогла сдержать вздох облегчения.

Она находилась в кухне, наполняя кубиками льда стакан с лимонным соком, когда с разбитой проселочной дороги до нее донесся звук работающего мотора. Когда она вышла из дома, то увидела на поляне старенький голубой грузовик, кузов которого заполняли газовые баллоны, и молодого человека в джинсах и черной футболке, вылезающего из кабины.

Когда парень увидел Габи, он вынул из заднего кармана брюк какую-то бумагу и, взбежав по ступеням веранды, начал что-то быстро говорить по-испански.

– Извините, – прервала его Габи. – Я плохо понимаю по-испански.

– Вы американка? – Парень перешел на английский и теперь стоял, с интересом рассматривая Габи.

– Нет, англичанка.

– А, последняя… Эстрадо? – он произнес по-испански какое-то слово, заставившее Габи покраснеть, хотя она и не поняла его смысла.

– Я его кузина, – холодно ответила Габи.

– Кузина? Ах, ну да, конечно, – он нагловато ухмыльнулся, – а где же он сам?

– Он ловит рыбу, – Габи кивнула в сторону моря, где на фоне залива точкой чернела лодка Луиса.

– Ну, тогда распишитесь вы, чтобы не просить Эрнесто или еще кого-нибудь. – Парень протянул бумагу и шариковую авторучку. – Я привез газ на день раньше, чем полагается по расписанию, но так уж получилось. Точнее, мой отец так решил.

Он снова по-мальчишески улыбнулся, и на этот раз Габи, вздохнув про себя, улыбнулась ему в ответ. Храни меня Бог от латиноамериканских мужчин, подумала она. Но, возвращая подписанную бумагу, она вежливо сказала:

– Вы очень хорошо говорите по-английски.

Парень пожал плечами.

– Я занимаюсь в школе с углубленным изучением языка. Сейчас я на каникулах. – Его взгляд упал на пустой стакан, стоящий на столе. – Однако от этой работенки здорово хочется пить.

– Понято. Возьмите вот это… – улыбнувшись про себя его непосредственности и очевидному обаянию, Габи предложила ему приготовленный для себя лимонный сок.

– Спасибо. А как вас зовут? – Парень посмотрел на нее поверх края стакана явно оценивающим взглядом.