Джими был рад, наблюдая, как его записи попадают в чарты и продаются тысячами копий в день. Он был в телеке, заполнял клубы, давал интервью журналам, участвовал в фотосессиях, попадал в список приглашенных во всех клубах, не платил ни за что, куда бы он ни пошел, наслаждался своей новой жизнью с его заводной белой английской цыпочкой, и его крутым белым английским менеджером, и его классной белой группой.

Но это всего лишь поверхностный мир, понимаешь? Джими уже давно размышлял о мире фиолетового тумана, еще до того, как стал известным. Джими давным-давно наткнулся на «Книгу хопи» Фрэнка Уотерса, долгими ночами в холодных постелях читая о четырех мирах индейцев хопи, о времени темного фиолета еще до появления человека. Джими пел о поцелуе неба, путешествии к концу времен, ссылаясь на свою одержимость научно-фантастическими прорицателями вроде Роберта Хайнлайна, чей последний роман, «Луна – суровая хозяйка», Джими купил для всех своих новых друзей.

Следующий хит Jimi Hendrix Experience – The Wind Cries Mary вышел в мае 1967 года. Нетерпеливые желтушники из музыкальной прессы подхватили историю о ссоре Джими с Кэти, после которой он всю ночь бродил по лондонским улицам. Мэри – это второе имя Кэти, вот так сюрприз, да?

Джими уже довольно долго работал над текстом песни. Мелодия появилась еще во времена The Blue Flames, манеру пения он позаимствовал у Кертиса Мэйфилда, а плаксивую мелодичную гитару – у Брата Бобби Уомака. Текст – типичный Дилан до его аварии на мотоцикле. «Когда шуты попрятались в коробках[13], а клоуны отправились в кровать…»

За эту песню Джими боролся с Чесом в студии до последнего. Заставляя группу делать дубль за дублем, желая творить, украшать, подчеркивать. До тех пор, пока измученный Чес просто не взмолился вернуться к первому дублю – и они устало согласились. Вера Чеса в простоту снова подтвердилась: сингл стал третьим подряд хитом Джими в топ-10.

Настоящим доказательством значимости, статуса и, что особенно важно для Джими и Чеса (а также Майка и остальных членов группы), коммерчески жизнеспособного успеха стал выход первого альбома Are You Experienced всего через неделю после The Wind Cries Mary.

Продажи синглов в Британии и Америке по-прежнему были больше, чем у LP, но за последние двенадцать месяцев наблюдался подъем принципиальных «альбомно-ориентированных» музыкантов во главе с The Beatles и Диланом, которых становилось все больше с приходом новых авангардных рок-групп, таких как The Doors, Jefferson Airplane и The Mothers of Invention, вперемешку с ранее считавшимися незначительными исполнителями типа The Beach Boys и даже The Monkees, чей третий альбом, Headquarters, вышедший в том же месяце, был их первым альбомом с добротной музыкой и текстами от участников группы – и, что непривычно, не включающим хитовый сингл.

Сессии для дебютного альбома Джими проходили нерегулярно: три разных студии по всему городу, трехчасовые встряски в перерывах между концертами и рекламными мероприятиями. Чес был лидером. Затраты сведены к минимуму. Все полностью сосредоточено на Джими. Митч и Ноэль должны были делать то, что им сказано. Митчу особенно хорошо это удавалось, его скоростная и техничная игра потрясающе работала в тандеме с экстравагантными разнообразными гитарными мелодиями Джими. Ноэль же, с какой-то стати решивший, что The Experience была группой, в которой решения принимали все трое музыкантов, работал неохотно, с недовольством. Но все же играл, оставаясь верным. Не так-то легко его игнорировать.

Чес подгонял их. Mary заняла меньше двадцати минут. Такие песни, как Fire, Can You See Me и I Don’t Live Today, немного дольше. Все вживую. Митч и Ноэль часто слышали материал в студии в первый раз, прежде чем приступить к записи.

Первой песней альбома была Foxey Lady, от которой вы могли наяву почувствовать прикосновения жара, рвущегося на волнах дисторшна из моно-динамика. Сплошная огненная струя абсолютно живой сущности Джими. Фидбэк, дисторшн, бенды, грязный секс (единственный хороший секс на свете), игривая стихия фанка, неудержимый хаос рока, Джими, движущийся к своей цели, как шипящая змея, готовая к атаке.

Было много разговоров, о какой красотке на самом деле пел Джими: уже было понятно, что все, что выходило из его уст, шло прямо из реальной жизни, из его неубранной постели. Некоторые полагали, что это была Кэти. Более старые знакомые полагали, что это, должно быть, Фэйн. Другие, еще более осведомленные, опознали в красотке Хизер Тейлор, молодую танцовщицу, модель, родившуюся в Хаммерсмите, но выросшую в той же нью-йоркской рок-тусовке, веселящейся «от заката до рассвета», что и ее подруга Линда Истман, в те времена, когда девушки были хоро-о-о-ошими подружками Stones. Возможно, незадолго до его отъезда в Лондон у Джими и Хизер что-то было. Но это уже не имело значения. Теперь они все были подружками Джими.

Остальная часть альбома – воплощение шизанутого Джими. Грандиозные шедевры типа Manic Depression с ее гипнотически быстрым ритмом: бас Ноэля вторит гитаре Джими, подчеркивая каждую ноту, Митч же полностью полагается на свою одержимость Ронни Стивенсоном, в этом случае – на джазовый хит Джонни Данкворта African Waltz.

Джими просто нравилось, как эти слова слетали с его языка: MAN-ick deeee-pression, как будто какая-то сделка похитителей мозгов из космической эры пошла наперекосяк. Это лучше, нежели петь о резких скачках настроения или суицидальном раболепии – как считали некоторые.

В песне May This Be Love Митч превзошел самого себя, Джими поет так сладко, ласково, его гавайская гитара и радужная мелодия похожи на нежный дождь, словно слезы богини.

Чистый психоделический блюз – Red House, кислотная переделка California Night Джима, один из его хитов времен Кертиса Найта, сам по себе украденный из Travellin’ to California Альберта Кинга 1961 года о стенаниях в старом темном городе: «Я на дне, и никто теперь меня не любит», – такое случалось со всеми, милый.

В альбом не попал ни один из трех хитовых синглов, хотя позже они были добавлены в американскую версию, выпущенную в августе, после Монтерея. Вместо этого альбом для Британии вышел с песнями Can You See Me, Remember и Love or Confusion. Поразительная музыка для того времени – полихроматический звук и страстное исполнение, приправленное инопланетными эффектами. Многие считают, что вымученная I Don’t Live Today – личное посвящение Джими американским индейцам, его корням, уходящим к племенам чероки. Гитарная партия будто пляшет вокруг тотемного столба, кусает и царапает, окутанная густым дымом фидбэка, дисторшна и обдолбанных эффектов. И эти слова, дружище, такие угнетающие и мрачные: «Надеюсь, вы поспешите и казните меня, чтобы я продолжил свой жалкий путь…»

Лучшая песня на пластинке, Third Stone from The Sun, психоделический джаз, усиленный звуковыми сообщениями из разных миров, от хипстерских трущоб Гарлема до бродячих колец с древнего карнавала Сатурна.