— Я обязательно подойду. Чуть позже. Извините.

Это простое беспокойство. Надо узнать, всё ли в порядке, проверить, не угрожает ли ей что-то… Бред! Крис и сам не мог объяснить причину, по которой спешил к двери, за которой скрылась Лора, огибая людей, собравшихся в холле после конференции. Просто убедиться… В чём? Потянув на себя створки, он сразу же увидел её, стоявшую напротив блондина. Она держалась за перила, словно собиралась подниматься, а он что-то сбивчиво объяснял ей, так эмоционально, что даже покраснел.

— Простите, что помешал, — ровно проговорил Крис в ответ на обращённые на него взгляды.

— Ничего страшного, я уже ухожу, — вновь пристально глядя на Лору, ответил врач. И добавил: — Подумай хорошенько. Мой способ гораздо лучше предложения Костера.

Лора не ответила, но, дождавшись, пока затихнут шаги вверху, резко обернулась, плотно сжимая губы. Крылья носа всё ещё трепетали, глаза метали молнии, на щеках пламенели пунцовые пятна.

— Что ты здесь делаешь?

— Проверяю, всё ли в порядке, — раздражение и то, невнятное, чувство, что привели его сюда, всколыхнулись мутным в душе. — Это моя работа, не забыла?

— Мы давно договорились, что ты не бегаешь за мной по больнице! В конце концов, может у меня быть личное пространство?

— Я не претендую на него! — Крис вскинул руки. — Но после вчерашнего…

— Знаешь, я уже жалею, что ты был со мной рядом вчера. Я бы прекрасно справилась сама! Теперь будешь постоянно напоминать об этом, мачо-мэн? Великий герой защитил девушку! Медаль не подарить?

— Я выполняю свою работу, не забыла?

— Выполняй её за пределами больницы, здесь есть кому обо мне позаботиться!

— Отчего-то даже не сомневаюсь! — Крис поднял глаза вверх, намекая на ушедшего доктора.

— А это уже не твоё дело! — возмутилась Лора, спускаясь с лестницы и подходя почти вплотную. Подняв на него глаза, она отчеканила: — Я не просила папу нанимать тебя. Ты мне не нужен.

— Будь моя воля, меня давно бы здесь не было, — тихим, зловещим голосом проговорил он.

Лора смотрела прямо в тёмные, почти чёрные глаза и чувствовала, как её затягивает в них, словно в Чёрную дыру. Сердце, до этого стучавшее, как сумасшедшее, вдруг застыло, сбилось с ритма на короткий миг и стремительно рухнуло в бездну. Он стоял так близко, что их дыхание смешивалось. Тяжёлое, рваное, — её, медленное, ровное — его, оно слетало с полуоткрытых губ, заставляя воздух между ними стремительно сгущаться. Лора невольно перевела взгляд на его губы, и память тут же, не спрашивая, взорвалась картинками: поцелуи дикие, необузданные, короткие и жадные, после которых хочется большего, чаще, быстрее…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Крису казалось, — он забыл, как дышать. Кошачьи, нереальные глаза смотрели требовательно, с вызовом, но Лора молчала, не спеша отвечать, прогонять или делать шаг назад. Её зрачки бешено пульсировали, почти полностью скрывая ярко-зелёную радужку, гипнотизируя, заставляя забыть обо всём, что творится вокруг. Он слышал, как тяжело она дышит, чувствовал слабый цитрусовый запах и жар, исходящий от её тела. Лора медленно опустила глаза на его губы, и Крис окончательно смешался — все мысли моментально кончились, сметённые одной, навязчивой до тянущей боли в груди — коснуться её.

Он зачарованно наблюдал, как закрываются её глаза, как приподнимается подбородок и вся она устремляется ему навстречу, и сам неосознанно потянулся к ней, обжигая и обжигаясь чужим дыханием. В ушах шумела кровь, протяжно, глухо, затмевая все звуки вокруг, но звонкий голос Эммы пробился сквозь вату, заставив одновременно вздрогнуть и распахнуть глаза.

— О, вы тут! Лора выглянула из-за спины Криса и тут же отступила, поднимаясь на ступеньку. Старательно избегая смотреть ему в глаза, она решительно сказала:

— Надеюсь, ты меня понял. До завтрашнего вечера я буду здесь, в больнице. Ты можешь быть свободен.

Резко развернувшись, Лора поспешила наверх, сдерживаясь, чтобы не начать перескакивать через две ступеньки. Что это только что было? И почему всё внутри отзывается болезненной, сладкой тяжестью, а сердце колотится, как заполошное? Толкнув первую попавшуюся дверь, оказавшуюся входом в отделение дерматологии, Лора нырнула внутрь, тяжело оперлась о стену и прижала ладони к щекам. Часть её хотела вернуться вниз, схватить его за футболку и прижаться к губам, почувствовать его руки на своей талии, бёдрах… А часть мечтала бежать, не оборачиваясь, звонить папе и требовать, чтобы уволил, немедленно. Чтобы Кристофер Лаберт и на милю к ней не приближался. Дыхание постепенно выравнивалось, сердце замедляло свой бег. Лора глубоко вздохнула и оглянулась: у дерматологов всегда было тихо и спокойно, никто никуда не спешил, не бежал и не кричал. Кажется, никто даже не заметил, что она тут стоит. Отлипнув от стены, Лора расправила плечи и пошла к лифтам.

— Я помешала? — Эмма отпустила двери и подошла к Крису, останавливаясь за его спиной. Двери громко хлопнули, окончательно возвращая к реальности.

— Нет. — Он обернулся и слабо улыбнулся, потом обогнул Эмму и, к её глубочайшему сожалению, вышел в холл. Ей ничего не оставалось, как пойти следом.

— Тебя можно поздравить с внеплановым выходным? — вновь заговорила она, когда он подошёл к дверям столовой.

— Можно сказать и так, — криво усмехнулся Крис. Эмма уже не спрашивала разрешения, на правах знакомой села рядом, но это было даже к лучшему — слушая её болтовню, он почти не думал о том, что чуть не поцеловал Лору. И о том, что мысль об этом отдавалась теплом где-то очень глубоко внутри.

Лора оказалась верна своему слову — в следующие сутки он видел её лишь мельком, перед операцией. Но и Крису было не привыкать не спать сутками, и, вопреки её предложению, он провёл эти сутки рядом. Несколько часов сна в машине, несколько стаканов кофе — как и вся больница, он заразился ожиданием, с каждым часом становившимся всё тревожнее. Операция длилась семнадцать часов, и всё это время в холле время от времени показывалась очередная кучка интернов, с восторгом обсуждающих то, что сейчас творится в операционной.

«Я выйду через полчаса. Ты сможешь меня забрать?»

Сообщение от Лоры застало Криса в кафетерии, в очереди за новым стаканчиком. Рассвет только-только занимался, была половина пятого утра, зябкого и промозглого. Прислонившись к капоту и поставив второй стаканчик рядом, он осторожно отпил из своего и устало протёр глаза — почти двое суток на ногах всё же давали о себе знать. Лора вышла через четверть часа, оглянулась, увидела его и медленно пошла навстречу.