успокойся пока, мил человек. Лекарь посмотрит, потом поговорим.

Пленник заворочался уже более активно, пытаясь перевернуться на бок, и «швед», поняв его по-своему, пнул Саньку в ягодицу. Как не странно, толчок способствовал перевороту на левый бок, но голова стукнулась левым виском в выступ шпангоута и Александр снова провалился в тёмную бездну.

* * *

— Ты кого приволок, Нильс?

— Это единственный русский, которого удалось взять живым. Они дрались, как сумасшедшие.

— Какие русские? Ты спятил? Финны сказали, что на том смешном корабле приплыли германцы.

— Они ругались по-русски, магистр. А у этого я нашёл пергамент на право торговых и посольских сношений с печатью московского царя.

Нильс достал из-за пазухи узкую кожаную сумку, а из неё сложенный во много раз пергамент с восковой печатью, блеснувшей в свете свечей золотом.

Ганс Ольденбург развернул пергамент и поднёс его к огню камина.

— Хм… И вправду написано по-русски. Ракшай… Что-то знакомое… Александр Ракшай… Чёрт побери! Ты знаешь, кого ты приволок, Нильс? — Спросил магистр Ордена Серафимов.

— Кого? — Испугался рыцарь.

— Ты сам не знаешь, кого ты притащил, — крикнул Ганс Ольденбург так громко, что пламя свечей затрепетало, как крылья огненной птицы. — Да тебе и не положено знать.

Только вчера курьерская почта привезла в замок Оскар сообщение о том, что в Московии погибли одновременно Царь Иван и его сын Дмитрий. При переезде через какую-то русскую реку по мосту, конь, на котором ехал царь с царевичем на руках, оступился и упал в воду. В сообщении говорилось, что наследником Российского престола по завещанию стал Александр, незаконнорожденный сын предыдущего царя Василия по прозвищу Ракшай.

Глава 12

Александр очнулся и понял, что находится уже не в баркасе. Рыбой не воняло, пол под ним не колыхался и лежал он на чем-то, относительно мягком и ровном. Но пахло всё равно мерзко. Лёжа с закрытыми глазами, Александр прислушался, но ничего не расслышал, ни чьего-то дыхания, ни шевеления. Руки свободно лежали вдоль тела, — уже хорошо. Ракшай напряг обоняние, но кроме еле заметного запаха мочевины, ничего не почувствовал.

Сквозь веки свет не поступал. Значит, одно из двух, либо ночь, либо темница.

«В любом случае, если открыть глаза, никто этого не заметит», — подумал Санька, открыл глаза и ничего, кроме абсолютного мрака, не увидел.

Это его смутило и расстроило. Он не хотел очутиться в темнице. Санька ощупал лежанку, покрытую холстом, и его правая рука спустилась до относительно чистого на ощупь пола. Он сел и зашарил перед собой руками. Ничего не найдя, Санька опустился на колени и, ощупывая пол руками, пополз вдоль лежанки налево.

— Правило «буравчика», млять, — сказал он.

Вскоре он уже полз вдоль каменной стены, исследуя помещение по часовой стрелке. Через пять шагов от лежанки в стене была дверь. Александр встал и, ощупав её, понял, что она большая и деревянная с врезным замком. Далее стояли стол и табурет, а за поворотом он почувствовал тепло и нащупал камин. Из камина жарило немилосердно.

— Стоп! — сказал сам себе Александр. — Что с моими глазами? Если жар, значит — огонь! А может это не камин, а колонка, а печь внизу? Как у меня во дворце?

Александр лапнул рукой чуть дальше и взревел от боли, провалившись в жерло топки.

— Бля-я-я! — Заблеял он, мотая обожжённой рукой.

Левой рукой он потрогал глаза и понял, что ослеп. Заодно он понял, что его голова забинтована и слева в районе виска тряпка засохла от крови.

— Вот и приплыли… Здравствуйте, девушки! — сказал он, вспомнив старый анекдот.

В расстроенных чувствах он вернулся к лежанке и снова лёг на неё, уткнувшись лицом.

«Хреново!» — подумал он. — «Видно здорово меня по башке шарахнуло!»

Скорее всего он уснул, потому, что проснулся уже тогда, когда его тронули за плечо.

Санька дёрнулся, пытаясь встать, но коснувшаяся его рука мягко прижала тело к постели.

— Лежите, — сказал мужской голос. — Вам пока лучше лежать, Александр.

— Вы знаете моё имя?

— Мы умеем читать по-русски. Это не сложно. Как вы себя чувствуете?

— Хреново, — буркнул Ракшай. — Я ничего не вижу.

— Вам выстрелом из пищали прострелили голову.

— Почему на нас напали?

— Вы пытались обманом проникнуть на территорию Швеции.

— Но зачем же сразу стрелять? — возмутился Санька.

— Не мы первые начали. Ваши матросы открыли стрельбу первыми и убили нескольких наших солдат. Это грозит вам, как капитану, виселицей. После судебных разбирательств, конечно.

— Мы случайно заплыли к вам и сели на мель…

— Не мелите чушь, — скаламбурил собеседник. — Ваш корабль промерял глубины и стоял на якоре. И повод для пополнения пресной водой, вами был придуман обманно. Пресная вода у вас имелась. И очень неплохого, скажу я вам, качества. Так, что умысел очевиден — разведка.

— Я долго у вас? — спросил Александр вдруг пересохшими губами.

— Три дня.

— А экипаж?

— Все убиты!

— Чёрт! — проговорил Санька. — А купец, что с нами шёл?

— На судне кроме вас, Александр, купцов не было.

— Да как же так?! — Возмутился Ракшай. — Он спал в своей каюте.

— В каютах никого не было.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

— Зря вы поминаете нечистого так часто.

— Вам-то какое дело?! — грубо спросил Санька. — Вы священник, что ли?

— Я рыцарь и магистр ордена Серафимов, а это сродни архиепископству.

— Я не разбираюсь в вашей иерархии. И… Пошли вы к чёрту!

Его собеседник засмеялся.

— Сегодня, кстати, день рождения нашего ордена, и я должен быть в Стокгольме на праздновании. Но я здесь с вами.

— Что же вы не оставили меня?! Или я для вас «жирная птица»? Поймали лазутчика?! Ха-ха-ха! Знали бы вы, кого вы поймали?!

— Кого мы поймали? — Спросил магистр спокойно.

— Я сам хотел идти в Стокгольм. Сначала я думал дойти до Выборга и тамнанять шкипера. Потом понял, что и до Выборга без лоцмана я не дойду. Вот и зашёл в бухту, надеясь, что тут будут рыбаки. Хотел уговорить кого-нибудь довести меня до Стокгольма.

— Зачем вам в Стокгольм?

— Хотел встретиться с вашим королём Густавом Вазой.

— Для чего? — удивился магистр. — Вы уведомили его о своём посольстве?

— Тот купец, что плыл с нами, имел посольскую грамоту и уведомление короля. А я… Я хотел попасть к вашему королю так…

— Просто так? К королю? Он бы вас не принял!

— Думаю, он бы меня принял, когда бы узнал, кто я такой.

— Кто вы такой?

Санька помолчал.

— Это я скажу только вашему королю. А сейчас прошу оставить меня. Я сильно устал и у меня раскалывается голова.

— Да-да, конечно… Вам надо выздоравливать.

Магистр вышел. Ключ