Руки блондина начали шарить над головой противника, выискивая, за что можно ухватиться. Брюнет втянул шею и прижался к спине противника, пытаясь уклониться от захвата. Не получилось, и блондин, изогнувшись, мощным рывком оторвал брюнета от земли. Тот на мгновение завис в воздухе; этого времени блондину хватило, чтобы поменять захват и повалить противника на арену. В наступившей тишине прозвучал хруст позвоночника. Поединок закончился, и победитель выпрямился под гром аплодисментов.

– Нам пора идти, дружок.

– Как скажете, сэр! – Фицрейвен вскочил на ноги. – Но церемония очень интересная, не стоит пропускать…

– Не важно. Пойдем, – повторил Ретиф, уже на ходу.

Озадаченный Фицрейвен последовал за командором.

Спустившись по лестнице под трибуной, Ретиф пошел по коридору.

– Не туда, сэр! – крикнул Фицрейвен. – Так мы выйдем на арену!

– Вот именно. Нам туда и надо.

Фицрейвен ускорил шаг и поравнялся с командором. Что взбрело старику в голову?

– Сэр, никто, кроме бойцов и распорядителей, не может находиться на арене, пока турнир не окончен. Правило не терпит исключений, я знаю точно!

– Совершенно верно, сынок, – согласился Ретиф. – Ты останешься у выгородки для конюхов.

– Но как же вы, сэр?..

– Все в порядке. Я бросаю вызов чемпиону.

Император Ролан, сидевший в персональной ложе, настраивал бинокль, с недоумением присматриваясь к фигурам у служебного выхода: там происходило что-то необычное и даже скандальное. А между тем подошло время чествовать победителей. Император нетерпеливо оглянулся на адъютанта:

– Какого черта?..

– Сумасшедший, ваше величество, – ответил придворный после коротких переговоров по телефону. – Хочет бросить вызов чемпиону.

– Скорее пьяный. Пусть его выдворят немедленно! Распорядителю турнира немедленно приступить к исполнению своих обязанностей! Тебе понравился турнир, Моника? – спросил император стройную смуглую девушку рядом.

– Конечно, сир, – ответила она равнодушно.

– Не называй меня так, – рассердился император. – Без формальностей, пожалуйста.

– Да, дядюшка.

– Еще хуже. Для тебя я просто Ролан. – Император уверенно положил руку на покрытое шелком колено Моники. – Скорей бы эта скучная церемония закончилась! Мне не терпится показать тебе мое имение Сноудаль.

Побарабанив пальцами по подлокотнику, император снова поднес бинокль к глазам; беспорядок не прекращался.

– Уберите этого идиота с поля! – повысил голос император, опуская бинокль. – Я должен ждать, пока они уговорят его по-хорошему? Какое безобразие…

Под возмущенным взглядом императора придворные засуетились.

Внизу, на арене, стоял Ретиф, напротив него – разгневанные судьи. Один, попытавшийся удалить командора силой, лежал на скамье; ему оказывали помощь двое врачей.

– Хартия дает мне право вызвать победителя, – повторил Ретиф. – Надеюсь, никто не попытается лишить меня этого права? После того как я вам напомнил?

Из диспетчерской, что располагалась под императорской ложей, вышел в сопровождении двух вооруженных стражников сухощавый, морщинистый чиновник в черном мундире. От служебного выхода навстречу ему, неразборчиво крича, потянулись распорядители.

Фицрейвен недоуменно глядел в спину командору, стоя по другую сторону барьера. Старик, конечно, умеет удивить кого угодно, и притом обычно получает желаемое. Даже если он имеет законное право вызвать чемпиона турнира, зачем это ему? Он силен, как бык, но в его возрасте невозможно состязаться на равных с таким могучим бойцом. К тому же Фицрейвен успел проникнуться живой симпатией к старому воину. Ему совсем не хотелось увидеть командора запертым в башне фрагонарской крепости за злостное нарушение распорядка турнира. Фицрейвен шагнул к барьеру и стал прислушиваться.

Миновав галдящих распорядителей, чиновник в черном мундире остановился лицом к лицу с Ретифом и жестом подозвал охрану.

– Выведите этого человека с поля! – потребовал он.

Стражники взяли Ретифа под руки; дав им ухватиться как следует, командор решительно столкнул их лбами. Стражники отступили, шатаясь.

– Как мастер Корриды вы знаете, что боевой командор, согласно Имперской хартии, имеет право бросать вызов, – громко объявил Ретиф. – Пользуясь этим, я вызываю чемпиона турнира на поединок.

– Шел бы ты отсюда, идиот, – прошипел мастер, белея от ярости. – Сам император приказал…

– Даже император не может отменить Хартию, которая на четыреста лет старше императорской власти, – возразил Ретиф холодно. – Исполняйте свой долг.

– Я не собираюсь рассуждать о технических тонкостях, когда император ждет, – отрезал мастер и повернулся к пришедшему в себя стражнику: – По моему приказу выстрелишь ему в голову. На что тебе пистолет?

Неторопливо подняв руку, Ретиф поправил крошечную запонку на стоячем воротнике кителя, потом щелкнул ногтем по тугой ткани. Над ареной прокатился раскат грома. Громкоговоритель, полагающийся боевому командору, сработал как надо.

– Я пользуюсь своим правом вызвать на поединок чемпиона, – медленно проговорил командор. Слова докатились до самых отдаленных уголков трибун. – Это право гарантировано Хартией каждому боевому офицеру Империи, который носит Серебряную Звезду.

Мастер Корриды начал терять самообладание. Ситуация явно выходила из-под контроля. Откуда у этого выскочки микрофон и как он подключился к системе оповещения? Зрители начали волноваться, предвкушая нечто невиданное.

В ложе, высоко над ареной, возмущенный император повернулся в сторону выхода:

– Это возмутительно, наконец! Я должен терять время, ожидая, пока кто-нибудь не соизволит…

Моника замешкалась, прислушиваясь к голосу, разносившемуся над ареной:

– Подожди, Ролан. Еще не все…

– Поздно! – отрезал император.

– Один из участников что-то оспаривает. Объявили же – имперский офицер бросает вызов чемпиону.

– Что за ерунда? – обратился император к адъютанту, застывшему поблизости.

– Не более чем формальность, ваше величество, – ответил придворный, поклонившись. – Пережиток былых времен.

– Что вы хотите сказать?

– Дело в том, что… видите ли, боевой офицер имперских вооруженных сил, имеющий определенные высокие награды, имеет право принять участие в любом состязании турнира, без предварительного отбора. – Придворный замялся. – Эта статья Кодекса не применялась в современных условиях…

– Иными словами, кто-то захотел превратить турнир в балаган, притом за мой счет, – с горечью произнес император, повернувшись к Монике. – Посмотрим, как далеко им удастся зайти…