– Как «не понадобятся», это же моя машина!

Константин только ухмыльнулся в ответ:

– Ладно, мы и так выбились из графика, по идее уже должны с тебя мерки снять. Пошли со мной.

Господи, какие мерки? Дашка не могла сразу переварить обильную информацию, высыпавшуюся на ее голову.

Делать было нечего, Дашка, прихватив свою поношенную джинсовую сумку, поплелась за Костей. Собственно, вся ценность сумки, кажется, заключалась в том, что во внутреннем карманчике лежал паспорт, но, похоже, ближайшие два года и он ей не понадобится. Господи, два года! С одной стороны, так много, с другой – ничтожно мало, впереди вся жизнь, да еще какая…

Пока Константин провожал девушку до ее комнаты, вернее, не комнаты, а целого крыла дома, оборудованного с эмиратской роскошью, Дашка трижды чуть не получила увечья. Первый раз – когда, задрав голову, рассматривала люстру с разноцветными хрусталиками, каждый из которых был выполнен в форме какого-то животного. Их были сотни, может, и тысяча. Так как Даша продолжала в это время идти, то немного сбилась с курса и чуть не налетела лбом на дверной косяк, хорошо Костя вовремя оглянулся, наверное, были прецеденты. Второй раз Костя оглянулся, когда Дашка уже находилась в положении лежа, поскользнувшись на натертом паркете, и, попытавшись вскочить на ноги, уже более заметно и громко упала вторично. В третий раз Костя честно пытался предупредить даму, чтобы не просовывала пальчик в клетку с очень добрым на вид попугаем. Предупреждение совпало с воплем пострадавшей от мощного клюва экзотической птицы.

«Да, начинается все не очень, неужели дальше будет хуже? – подумала подопечная Кости. – Правда, бывает как раз наоборот, когда начало плохое, а потом все зашибись». Дашка вообще была оптимисткой.

Она всеми силами пыталась настроить себя на позитивную волну. Да и скучать особенно некогда было. С первых же минут пребывания в апартаментах ее посетили: горничная – чтобы узнать особые пожелания по поводу уборки и порядка (их не было). «Кстати, вот горничная, например, вполне могла бы стать матерью детей и женой бедного инвалида: красотка, блондинка, покладистая, сразу видно, а может, она и есть одна из прежних избранниц, просто нарушила контракт, ее и понизили». Мысли путались в голове у Дашки. Потом пришел управдом, разговаривал очень уважительно, рассказывал, где находятся розетки, сделал экскурсию по дому, показал, где что лежит (и правда, не стоило волноваться из-за зубной щетки, их было до черта: простых, электрических, детских, взрослых – любых. Кстати, зубную пасту тоже было из чего выбирать, поэтому Дашка, закрыв глаза, взяла наобум первую попавшуюся). Потом приходили стилисты и парикмахеры, обмеряли ее и разговаривали между собой о том, что она будет носить, так, будто ее не было, визажистка и тренер по фитнесу, маникюрша, массажистка, и уже после всех пришла фрекен Бок, которая коротко и ясно рассказала о том, что можно, а чего категорически нельзя делать в присутствии Игоря Марковича, в чем выходить и выходить ли к завтраку, обеду и ужину, что надевать утром, днем и вечером, как вести себя в присутствии и отсутствии посторонних и прочие нюансы ликбеза для молодоженов.

Дашка не верила, что с того момента, когда она увидела плакат «Кастинг здесь», прошло всего десять часов. Ей ужасно хотелось спать, и она рухнула в кровать как убитая, проспав до часу следующего дня.

Надо отдать должное хозяину дома, он, вероятно, был душа-человек, поэтому первые три дня ни единым движением не давал понять, что в доме появился новый жилец. Вернее, новая жена, или невеста, или просто девушка по контракту.

Новый жилец, или Даша Климова, тоже старалась всеми силами, чтобы ее пребывание на новом месте было незаметным. Все-таки до сих пор ей никогда не приходилось иметь дела с инвалидом на таком близком расстоянии. Она, конечно, видела этих несчастных периодически то в переходах, то на дороге, но в основном за не очень пристойным занятием – они побирались. Дашка, конечно, слышала, что побирушки на самом деле жутко богатые люди, что это целая мафия, которая не брезгует никакими видами доходов, включая торговлю органами, но, конечно, надеялась, что ее органы ни для кого в данном случае интереса не представляют, если только визуально. Во всяком случае, в контракте об органах не было ни слова.

Нет, она ни в коем случае не думала, что аккуратный до щепетильности Игорь Маркович по утрам разъезжал по местам скопления людей на разбитой, погнутой, с вытащенными спицами, с облезшей краской инвалидке с дерматиновым сиденьем и протянутой рукой. А после нелегкого трудового дня (кстати, во сколько, интересно, он заканчивается, если в дорожных пробках у ночных клубов всегда можно встретить тех же самых инвалидов-побирушек…) предводитель мафии, эдакий король побирушек, перемещался в свой офис, конечно же выдержанный в соответствующем стиле. Наверняка вход в контору лежал через грязную вонючую помойку, чтобы не привлекать лишнего внимания. За дверью по идее располагалась помывочная камера, при выходе из которой руководителя предприятия ожидали слуги с чистой одеждой и модернизированной электроуправляемой инвалидной коляской. Рабы технично пересаживали рабовладельца из мокрого кресла в сухое, нежно одевали и провожали до пуленепробиваемой двери, которая, собственно, и являлась дверью в шикарный офис для подсчета денег, отдыха, переговоров с конкурентами и партнерами, например глухонемыми, цыганами, таджиками, беженцами и так далее. Конечно, в определенный час доступ для посторонних прекращался, так как главе бизнеса, как турецкому султану, подданные несли дорожный сбор со всех магистралей шумного мегаполиса.

Так перед наивным Дашкиным сознанием вырисовывался образ короля нищих и способ зарабатывания им денег. Правда, романтика постепенно развеивалась, так как информационное поле в форме прислуги и обслуги вытесняло мираж и вносило правки в судьбу и деятельность олигарха городских помоек.

Никакого отношения к помойкам Игорь, оказывается, не имел.

– Ты что, глупая, разве на помойке заработаешь такие деньги? – Маникюрша Лиза выкатила глаза, удивляясь Дашкиной наивности. – Он бизнесмен, известный очень. Раньше, до того, как на этом проклятом снегоходе врезался в дамбу, был одним из богатейших и влиятельнейших людей в стране. Но видишь, как бывает, Бога обидел чем-то, конечно, по пьяному делу катались, говорят, много народу было.

– Я, кажется, что-то слышала про эту историю, кто-то погиб тогда из известных? – спросила Дашка.

– Да, погибла девчонка, певица одна, дочка приятелей. Только об этом никто не говорит и не вспоминает. Не просто это все. Кто видел, рассказывают, что Игорь метров на пятнадцать вверх подлетел после того, как врезался на полном ходу, да потом еще и упал на движущийся снегоход, тот его протащил еще сколько-то. Словом, к нему даже боялись подходить, девочку сразу увезли, она головой ударилась. А он весь в крови пролежал, пока по кускам не сложили и не отвезли в деревню к врачу.

– Да, тяжело ему, конечно, и сам инвалид, и чужая жизнь вроде из-за него оборвалась.

– Да что ты, потом такое началось! Думаю, пожалел, что сам не погиб. Пока он по клиникам мотался, его партнер, отец девочки той, весь бизнес прибрал к рукам, можно сказать, оставил только на таблетки, жена через месяц сбежала, а как он ее любил – только в кино такое бывает. Машина не машина, кольцо не кольцо… Детей она с собой забрала, никто не ожидал, что Игорь на ноги встанет, да еще как. Мысленно его похоронили заживо.