Траерн покачался на стуле.

— А! Понятно, — медленно проговорил он. — Человек, а не животное! Очень мило с вашей стороны, что вы делаете такое различие, Шанна. Просто прекрасно.

Голос отца стал каким-то бесцветным, что было верным признаком начинавшего клокотать в нем гнева. Она чуть не подскочила, когда он изо всей силы хлопнул ладонью по столу. Даже чернильница покачнулась.

— Черт побери, дочка! Я счастлив, что вы еще способны на это! — неожиданно быстро продолжал он. — У меня находится его документ. Он останется моим рабом, пока не расплатится. Мне наплевать, что он натворил. Он умен и знает работу на плантациях. Умеет организовать использование рабочей силы наилучшим образом. Я не меньше вашего уважаю человека. Да, это не животное. А Рюарк — это человек, при правильном использовании способностей которого можно получить большую пользу, и, уверяю вас, он принесет дохода больше, чем задолжал. Он предложил построить большой сахарный завод и установку для изготовления спирта, что в десять раз расширит производство патоки и рома. Предложил построить плотину и соорудить лесопилку, чтобы иметь собственные пиломатериалы. Научил по-новому обращаться с людьми и скотом. Ах, высокородная и могущественная дама, я не допущу, чтобы с этим человеком обращались, как с животным, лишь потому, что его не обучили вашим утонченным манерам.

Шанна была уязвлена его отповедью и ответила надменным тоном:

— Поскольку вы не принимаете моих доводов, позвольте мне, по крайней мере, просить вас больше не приглашать его к столу, где он будет пялиться на меня и оскорблять.

Траерн поднял руку и показал пальцем в сторону столовой.

— Это мой стол, и я здесь хозяин! — выкрикнул он. — Я приглашаю вас завтракать со мной. И если вас не устраивает его общество, можете оставаться в своей комнате.

Ошеломленная Шанна сделала еще одну попытку:

— Отец, если бы моя мать попросила вас не приводить сюда кого-то, кто ей не нравится, вы бы наверняка уступили ее просьбе.

На этот раз Траерн встал со стула и выпрямился во весь рост.

— Ваша мать была хозяйкой этого дома и всего того, чем я владею. Насколько я знаю, она никогда не отказывалась принимать людей, приглашенных мной. Если вы хотите быть здесь хозяйкой, извольте быть любезны со всеми. Считайте этого Рюарка нашим гостем. Вам известно, что меня мало волнуют золото, роскошь и утонченные манеры. Я ничего не ценю так высоко, как честность, верность и повседневный труд, и все это я нахожу у Рюарка. Возьму на себя смелость сказать, дочь моя, что он обращался с вами так, как вы того заслуживали. Хватит глупостей. — Несколько успокоившись, он добавил усталым голосом: — Я должен закончить просмотр финансовых книг Ролстона. Оставьте меня, дитя мое. — И снова погрузился в изучение своих бумаг.

Было уже около полудня, когда Шанна направила Аттилу к коновязи у дома Питни, опрятного коттеджа в английском стиле, построенного на холме, возвышавшемся над городком. За домом был навес, под которым Питни занимался своим обычным делом — изготовлением прекрасной мебели из древесины дорогих пород, которую капитаны кораблей Траерна привозили ему из далеких краев. Ребенком Шанна проводила долгие часы, наблюдая за его работой. Там она нашла его и сегодня, по колено в стружке. Увидев ее, Питни ласково проговорил:

— Доброе утро, моя девочка! Давненько вы у меня не бывали. Давайте присядем на крыльце. Сейчас добудем холодного пива из колодца.

Он подвинул ей стул и, пока она усаживалась, повертел ручку колодезного вала.

— Мне только стакан воды, — возразила она. — Пива что-то не хочется.

Колодец у Питни был необычным. Много лет назад, когда строили дом Траерна, Питни обнаружил родник с ледяной водой. На месте теперешнего городка тогда стояло лишь несколько отдельных домов. Свой дом он построил у самого родника, и каменная стенка колодца оказалась под самым балконом. Воду можно было доставать с балкона или же через окно.

Питни принес Шанне стакан такой холодной воды, что, когда она пила, зубы ломило. Ожидая, когда она заговорит, он уселся перед ней на перила крыльца. Допив воду, Шанна прямо приступила к делу.

— Рюарк Бошан жив и находится здесь, на острове. Он раб моего отца и носит имя Джон Рюарк.

Питни кивнул, повертев в руках пустой стакан.

— Да, мне это известно, — просто ответил он.

Шанна в недоумении уставилась на него.

— Я знал, что его не повесили. Мы похоронили другого человека, какого-то старика, — добавил Питни. — Я хотел сказать вам об этом сразу, но рядом крутился Ролстон. Позже я понял, что он вез на «Маргарет» рабов, купленных в тюрьме, а не на аукционе, как всегда говорил хозяину. Я сказал бы вам, если бы вокруг было поменьше народу, а так слух легко мог бы дойти и до вашего отца. Вы бы не узнали Рюарка, когда его привезли на судно, так жестоко он был избит. У него был виден всего один глаз, девочка. Просто удивительно, как ему удалось выжить после всего этого.

Шанна почувствовала, что ее план находится под угрозой и что ей следует изменить тактику.

— Вы можете сделать так, чтобы он уехал отсюда? — спросила она. — Можете заставить его покинуть остров, вернуться в колонии или куда ему будет угодно?

Питни долго созерцал окружавший их пейзаж, прежде чем взглянул прямо в глаза Шанне.

— Мадам Бошан, — медленно заговорил он, взвешивая каждое слово. — Я качал вас на своем колене, когда вы были еще крошкой, я видел, как вы превратились в красивую молодую женщину. У вас были трудности в отношениях с отцом, и я не всегда был с ним согласен. Я сопровождал вас в ваших путешествиях, поклявшись ему следить за вами и доставить невредимой домой. Я не уверен, что мне удалось первое, поскольку я потворствовал вашему браку против желаний Орлана, что же касается второго, то защищал вас до конца. Но теперь ничто не мучает меня больше, чем сознание того, что я добавил несчастий этому человеку, вовсе их не заслужившему.

— Не заслужившему?! — гневно воскликнула Шанна. — Убийца, приговоренный к повешению! Человек, убивший беременную женщину! Следующей будет, возможно, девушка из нашей деревни… может быть, я!

— Девочка, — Питни заговорил, обращаясь к ней более фамильярно, — не верьте всему, что доходит до ваших ушей. Мне кажется, что этот человек не убивал. И насколько я слышал, в это мало кто верит.

Шанна поднялась и раздраженно оправила свой костюм для верховой езды, не смея взглянуть в глаза Питни.

— Значит, вы мне не поможете?

— Нет, милая. — Хриплый голос его прозвучал твердо. — Я уже причинил достаточно горя этому человеку. И не смогу больше поднять на него руку без видимой на то причины.

— Но что же мне делать? — робко прошептала она.

Питни задумался, и на лице его появилась какая-то странная полуулыбка, когда он сказал:

— Поговорите с этим человеком, с Джоном Рюарком, как говорили с ним в тюрьме. Я расскажу вам, как до него добраться. Может быть, вы сможете убедить его уехать. И если он этого захочет, я ему помогу.