Драко задумчиво кивнул.

– Слушай, если ты хочешь, чтобы они думали, что мы вместе… пока мы…

– Занимаемся сексом?

– А мы им все еще занимаемся?

– Ради Джози?

Он специально ее разозлить хочет?

– Ради меня, – неохотно поправила Ева. – То я не против. Разумеется, если и ты согласен.

– Иди ко мне и сама увидишь.

Не заставляя больше себя упрашивать, Ева охотно устроилась у него на коленях.

– Восхитительно выглядишь! – объявила Хана, когда Ева последний раз прошлась кисточкой по лицу.

Всего пару недель назад Ева ни за что не поверила бы подобному заявлению, да и вообще не решилась бы надеть длинное красное платье, второй кожей обтягивающее грудь и тонкую талию, чтобы, подчеркивая бедра, рассыпаться у колен пенными волнами в стиле фламенко.

Но общество Драко не прошло бесследно, и за считаные дни Ева примирилась со своей чувственной сексуальностью и научилась выгодно себя подавать. Ну и, разумеется, успела сполна насладиться сногсшибательным сексом и бархатистым мужским смехом. Правда, у всего есть свои минусы, здесь же… Старательно улыбнувшись, Ева поклялась, что ни за что туда сегодня не пойдет.

Только кого она пытается обмануть? Она безнадежно влюбилась и теперь вынуждена тщательно скрывать свои чувства, потому что всю сознательную жизнь старалась избегать таких людей. Да и вообще, они ведь даже по-настоящему не встречаются… Но главное, что бы у них там ни было, – это произошло на ее условиях.

Пытаясь побороть отвращение к самой себе, Ева закрыла глаза. Мама хотя бы никому не врала… На ее условиях, как же…

На практике это означало лишь то, что она не бежала к Драко сломя голову по первому свисту и порой, даже когда была свободна, отказывалась с ним встречаться, проводя вечера в унылом одиночестве, вместо того чтобы нежиться в его кровати. Но это того стоило. Ведь только так она могла хоть что-то контролировать.

– Знаешь, я даже уже и не помню, когда в последний раз видела тебя с распущенными волосами, – продолжала Хана.

– Да я и сама себя в последнее время не всегда узнаю. Ладно, пошли, тебя уже ждут.

Сегодня принц Камиль должен был произнести речь на благотворительном банкете, но он заболел, и Хане, с уже заметно округлившимся животом, пришлось взять на себя эту почетную обязанность, но до этого она еще ни разу не выступала одна, поэтому и попросила Еву составить ей компанию.

И когда они вышли к собравшимся гостям, подруга так блестяще выполнила свою миссию, что Ева даже на пару секунд забыла о собственных проблемах, но стоило только Хане замолчать, как она вновь вспомнила о Драко.

Что он сейчас делает?

С кем говорит?

Что бы подумал, увидев ее в этом платье?

Считая себя хорошим другом, Драко никогда не забывал друзей, именно поэтому и пошел на организованный Камилем банкет. Да почему бы и нет? Не может же он все свое время тратить на мысли о Еве. Пусть их связь и не совсем вписывается в привычные рамки, это еще ничего не значит. Рано или поздно она ему наскучит, ну а пока, раз Джози все равно уехала с одноклассниками в недельную поездку, почему бы ей и не ночевать в его кровати? Правда, делала она это значительно реже, чем ему бы того хотелось.

Заметив, что большинство собравшихся что-то внимательно разглядывают у него за спиной, Драко обернулся. И увидел свою Еву. Веселую, раскованную, в длинном, обтягивающем и невероятно сексуальном платье… Пробежавшись взглядом по старательно подчеркнутым формам, Драко сглотнул. В таком наряде ей не следовало бы выходить за пределы их спальни!

Даже не заметив направлявшегося к нему с протянутой для рукопожатия рукой посла, Драко быстро пошел через зал.

– Что ты тут забыла? – резко выдохнул он, приближаясь к Еве.

– А разве мне нельзя тут находиться? – огрызнулась она, стараясь сохранить видимость спокойствия.

– Могла бы и предупредить.

– Меня ты тоже ни о чем не предупреждал, но это не помешало тебе сюда прийти. – Спохватившись, Ева прикрыла губы ладонью. – Драко, здесь полно телевизионщиков, ты правда хочешь, чтобы эта сцена попала на экраны? – Глубоко вздохнув, она широко улыбнулась. – Разумеется, с Ханой ты знаком?

Драко кивнул, но все так же не сводил с нее глаз.

– Принцесса, мне очень жаль, что Камиль заболел. – И, уже обращаясь к Еве, добавил: – Я иду домой. Пойдешь со мной?

Хана громко вздохнула.

– Так ты даже лучшей подруге не сказала, что мы вместе?

А он-то думал, что женщины всем друг с другом делятся, ну, или, по крайней мере, всем, что считают важным. И почему он вдруг чувствует себя преданным? Она его стыдится или он вообще даже не заслуживает того, чтобы о нем посплетничать?

Ева опасно прищурилась.

– Нет.

– Ну и ладно. – Он старательно небрежно пожал плечами. – В пятницу я улетаю в Нью-Йорк.

– Удачной поездки.

– Ты же вернешься к моему дню рождения? – спросила Джози по телефону.

– А разве я хоть раз его пропускал?

– Просто проверяю. Будет здорово, тетя Габи обещала наготовить кучу вкусностей.

– Ты же хорошо себя ведешь?

– Я всегда себя хорошо веду. Тетя меня обожает. Хочешь, она сама тебе об этом скажет? Она рядом.

– Дорогая, я тебе верю, а ты, случайно, не видела… – Он резко замолчал на полуслове.

– Что я? Плохо слышно.

Вот и замечательно. С чего это он вдруг решил задавать дурацкие вопросы? Ну и что, что он отчаянно стремился хоть что-то узнать о Еве? Да он уже со счета сбился, сколько раз судорожно хватался за телефон, мечтая услышать ее голос, но так ни разу и не позвонил.

Ну разве он не жалок?

Да и как иначе назвать мужчину, который боится признать, что ему нужна женщина? Нужно слышать ее голос, видеть улыбку, чувствовать, как она засыпает в его объятиях.

Неужели он влюбился? Но один раз любовь уже превратила его в дурака, и он поклялся, что этого никогда больше не повторится!

– Пап, ты еще здесь?

Пару секунд Драко тупо разглядывал зажатый в руке мобильник.

– Да.

– Я говорю, ты не против, если я и Еву приглашу на вечеринку?

– Приглашай.

Отправляясь на встречу с Марком Тайлером, Ева жутко нервничала, но не успели они еще допить кофе, как выяснили, что у них много общего, да и вообще разговаривали так, словно всю жизнь друг друга знали.

Что ж, сложись все иначе, и их отношения были бы совсем другими.

– Ты в порядке? – осторожно спросил Марк.