Школьная команда

Бобби Креминс, 31-летний главный тренер команды Аппалачского университета, летом 1979-го был одновременно счастлив и ужасно измотан, занимаясь организацией летних лагерей. Бывший разыгрывающий Университета Южной Каролины, где он играл под началом Фрэнка Макгуайра, Креминс провел четыре непростых года в Аппалачском университете, жемчужине среди государственных высших учебных заведений горной части Северной Каролины, где выстраивал программу спортивного развития. Его усилия были вознаграждены в 1979-м, когда его команда совершила первую поездку на турнир NCAA, где его «Маунтанирс» (подходящее название) быстро потерпела поражение от команды Университета Луизианы. В июне того года, когда Креминс открыл свой лагерь для команд из старших школ, возбуждение только начало захватывать его по-настоящему. Лагерь давал командам возможность поиграть летом в баскетбол на прохладных возвышенностях Северной Каролины, а молодому тренеру Креминсу в то же время предоставлял возможность оценить игроков, отыскать которых как-то иначе он вряд ли бы смог.

Креминс следил за игрой школьной команды Лэйни из Уилмингтона, когда заприметил длинноногого худого игрока, чья энергичность и атлетизм сверкали на тренировках и играх в лагере, подобно электрическим разрядам. Чем больше Креминс присматривался к нему, тем сильнее удивлялся. Наконец Креминс решил позвонить Бобу Гиббонсу, редактору местного баскетбольного «бюллетеня» о талантах, и сказал ему, выговаривая слова с густым нью-йоркским акцентом: «Боб, тут у меня есть один паренек… ты не поверишь».

Через несколько недолгих лет Гиббонс станет известен как один из первосвященников баскетбольного студенческого скаутинга, но в то время у его издания было мало читателей. Горячий, безудержный рассказ Креминса о неизвестном игроке, который даже не провел ни одной игры за основную команду школы, возбудил интерес Гиббонса, и он решил поехать в Аппалачский университет, чтобы посмотреть на талант своими глазами.

«Я увидел игрока в 190 см ростом, обладавшего взрывным талантом атлета, – рассказывал Гиббонс писателю Аль Фезерстону. – Но что впечатлило меня больше всего, так это слова, произнесенные Майклом в тот момент, когда Бобби знакомил меня с ним: «Мистер Гиббонс, что мне нужно совершенствовать, чтобы стать лучшим игроком?»

Креминс и Гиббонс были не единственными удивленными наблюдателями. Партнеры Джордана по команде будут потом вспоминать, как на их глазах происходила поразительная трансформация Майкла. «Он возвращается в школу к 11-му классу, и все, это уже другой человек, о тощем маленьком Майке уже забыто, – вспоминал Тодд Паркер, партнер Майкла по Лэйни. – Он выскакивает из спортзала, и я сразу: «Что?!»

«Было видно огромную разницу, – соглашается Майк Брэгг, в то время 12-классник в Лэйни, игравший в команде школы. – Он теперь был куда более решительно настроен и умел гораздо больше».

Гиббонс ничего не знал о произошедшей трансформации, но отметил потенциал Джордана в своем следующем отчете, он вспоминал: «Я написал о том, каким талантливым и перспективным он был, но у меня была всего сотня читателей, скромная региональная аудитория».

«Обо мне точно не ходило разговоров, – говорил Джордан о времени, проведенном в летнем лагере Аппалачского университета. – Никто меня особо не знал».

Поп Херринг, впрочем, обратил внимание на интерес к Джордану, и он его обрадовал. Внимание к Майклу подтвердило его убежденность в том, что ему предстоит тренировать кого-то совершенно особенного. Херринг не был склонен к бахвальству, но документальные доказательства выставляют его исключительно в положительном свете, несмотря на одержимость Джордана идеей, что он не был включен в команду. В этой истории нет ничего того, что указывало бы на стремление Херринга эксплуатировать исключительный талант ради собственной выгоды, как тренеры часто и поступают. Свидетельства показывают, что Херринг хватался за каждую возможность расширить возможности молодого Джордана. Более того, тренер будет проворно и энергично заниматься рекрутингом будущего игрока в колледжах, что поначалу получалось с трудом, но потом эта задача решилась почти в одночасье.

Осенью 1979-го, незадолго до бури, Херринг сел за стол и написал письмо, пытаясь привлечь интерес тренерского состава Университета Северной Каролины к Джордану. Не каждый школьный тренер интересовался будущим своих игроков, а чтобы тренер писал подобное письмо об игроке, который не сыграл еще ни разу за школьную команду, – такое случалось крайне редко. Но именно так поступил Херринг, каждое утро встававший чуть свет, чтобы в 6:30 заехать за Джорданом и отвезти его в спортзал для тренировки.

«У него была слабая левая рука, – вспоминал однажды Херринг. – Я сказал ему, чтобы он улучшал работу левой и оттачивал броски после дриблинга».

Тренировочные сессии, проходившие рано утром, строились вокруг работы над подобными нюансами, а также отработкой бросков – их нужно было делать как можно больше. Значительная часть фундамента будущих успехов Джордана была заложена его молодым тренером, прилагавшим нечеловеческие усилия в работе с игроком. По свидетельствам некоторых источников, Херринг и Джордан станут близки за время совместной работы, но никогда не будут близки настолько, чтобы Джордан забыл отказ, который получил в десятом классе. Вспоминая все эти занятия ранним утром в спортзале Лэйни, Джордан потом скажет: «Всякий раз, когда я уставал на тренировке и решал, что надо бы остановиться, то закрывал глаза и видел тот список в раздевалке, список, в котором не было моего имени, и обычно это заставляло меня продолжать работу».

Той же осенью Херринг вызвал Джордана в свой кабинет, чтобы посоветоваться с ним по поводу номера на майке, который Майклу нужно было выбрать для грядущего сезона. Он предложил ему два номера: 23-й Джеймса Битти и 33-й Дэйва Макги, двух выпускников школы, попавших в символическую лучшую команду округа.

Много позже он объяснит свой выбор номера 23 тем, что эта цифра близка к половине от 45, – под этим номером играл его брат Ларри. Прежде чем он сделает себе имя, баскетбольные тренеры придут к выводу: этот номер – знак. Будь то соревнования под эгидой AAU, лиги общеобразовательных школ или даже показательный матч десятилетних детей, – тренеры всякий раз будут отмечать, что любой, кому хватило смелости надеть майку с 23-м номером, заслуживает больше внимания в защите.

Аналогично будущие поколения лучших молодых игроков будут соперничать за право надеть майку с 23-м номером и попробовать справиться с грузом давления и высоких ожиданий, который шел к этому в нагрузку. Для Джордана номер относительно скоро станет фирменным знаком, которым будет помечаться все, что связано с его именем: от сети бутиков и до личного самолета небесного цвета, который будет перевозить его из одной точки планеты в другую, с одного эксклюзивного курорта на другой, пока Майкл будет искать идеальное поле для игры в гольф.

Первый ярчайший момент его восхождения в том сезоне за школьную команду случился в выездной игре в округе Пендер – из всех мест именно там. И именно там, на глазах у членов семьи, друзей и дальних родственников, он наберет 35 очков и принесет Лэйни победу (81: 79) в овертайме в первой игре сезона. Его семья, партнеры по команде, тренеры, даже сам Джордан – все были поражены его игрой.