Одновитковой полет Юрия Гагарина на корабле «Восток» 12 апреля 1961 года мало что мог дать нового с технической точки зрения, однако благодаря ему было опровергнуто мнение скептиков, будто бы человек не сможет жить, работать и питаться в условиях невесомости. 6 августа 1961 года для закрепления успеха в суточный полет на «Востоке-2» отправился Герман Титов. Этот космический рейс прошел менее гладко – после четвертого витка космонавта «укачало», он страдал физически, подавился во время обеда, мерз и с трудом выполнял задания. Скептики вновь заговорили о том, что длительные полеты опасны для здоровья. В ответ ученые изменили программу подготовки космонавтов, сделав особый упор на развивающих упражнениях вестибулярного аппарата. Результат не замедлил сказаться – групповой полет Андрияна Николаева («Восток-3») и Павла Поповича («Восток-4»), состоявшийся в августе 1962 года и продолжавшийся почти четверо суток для Николаева и почти трое суток для Поповича, не выявил негативного влияния невесомости и замкнутого пространства на самочувствие космонавтов.

Кроме того, наземные службы продемонстрировали свое умение осуществлять запуски с такой ювелирной точностью, что корабли сошлись на расстояние прямой видимости – важный шаг к орбитальной станции и лунной экспедиции. К сожалению, этот космический рейс нельзя сравнить с групповым полетом «Джемини-6» и «Джемини-7» – корабли «Восток» не могли маневрировать на орбите, менять скорость, сближаться и расходиться, имитируя предстыковочные операции. В сущности на этом этапе «Восток» себя исчерпал. Нужен был новый и более тяжелый космический корабль (в проекте его обозначали как 7К), который вмещал бы экипажи из двух-трех человек, был бы способен долго находиться на орбите, стыковаться с разгонными блоками и такими же кораблями, совершать управляемую посадку.

По логике на корабль и ракету-носитель к нему нужно было бросить все силы ОКБ-1, однако тут проявил себя политический фактор. Чтобы поддержать интерес высшего руководства страны к космонавтике, команда Сергея Королёва нуждалась в новых ярких достижениях, в новых рекордах и приоритетах. Поэтому приходилось придумывать и готовить полеты, имеющие максимальный пропагандистский эффект. В июне 1963 года (через десять месяцев после первого группового полета) в СССР вновь запускают два корабля: «Восток-5» и «Восток-6». «Изюминкой» на этот раз стала не техника, а Валентина Терешкова – первая женщина-космонавт; она стартовала на «Востоке-6» 16 июня и пробыла в космосе почти трое суток. В сущности не было срочной и важной необходимости отправлять женщин на орбиту на первом этапе космической экспансии – аналогичный проект в США в то время с треском провалился. Но полет Валентины Терешковой должен был лишний раз утвердить в глазах мира «прогрессивность» советского общества. Утвердил. Только вот итоги полета были признаны неоднозначными и советских женщин надолго отстранили от космоса.

Что дальше? Пора конструировать и делать трехместных корабль «Союз»? Казалось бы, пора, ведь уже и американцы наступают на пятки, готовя к запускам свои «Джемини». Но вместо этого принимается решение построить еще четыре «Востока»; причем один запуск отводился на экспериментальный длительный полет животных, а три – на миссии в интересах Министерства обороны. Изготовление новых кораблей затягивалось, ведь деньги выделялись на новые боевые ракеты и спутники, а пилотируемая космонавтика финансировалась по остаточному принципу (да-да, именно так и было в СССР, вопреки всему, что сегодня говорят об этом неосоветские патриоты). И тогда Королёва осенила «счастливая» идея: в январе 1964 года он доложил главе государства Никите Хрущёву, что может «взять» еще один значимый приоритет, запустив корабль с экипажем из трех человек задолго до американцев. И Хрущёв дал отмашку. Королёв вернулся в бюро воодушевленный, отменил задание на четыре корабля и распорядился разработать на основе «Востока» трехместный корабль, получивший название «Восход».

Историки до сих пор спорят, был ли «Восход» шагом вперед или, наоборот, стал своеобразным отступлением. Но здесь не о чем спорить: «Восход» был все тем же «Востоком», приспособленным под решение одной узкоспециальной задачи, не имеющей научной новизны. Идея запихнуть в шарик спускаемого аппарата трех человек вместо одного останется в истории чисто тактическим ходом, ради которого пожертвовали стратегией. Примечательно, что ведущий конструктор корабля Константин Феоктистов был резко против этой идеи и согласился лишь после обещания Королёва дать конструктору место в экипаже. Позднее Сергею Павловичу пришлось выдержать целую войну за Феоктистова с представителями ВВС (ведь тот был сугубо гражданским и беспартийным), однако слово свое сдержал. 12 октября 1964 года в суточный полет отправился корабль «Восход» с экипажем из трех человек на борту.

Пикантная деталь. Подробности конструкции корабля были традиционно засекречены, поэтому западные эксперты могли оперировать только общими соображениями, и был сделан ошибочный вывод, будто бы «Восход» – это корабль нового поколения; его даже называли «космическим линкором». Но чтобы запустить этот «линкор», конструкторам пришлось отказаться от катапультируемого кресла и скафандров для экипажа: космонавты, одетые в тренировочные костюмы, летели в очень неудобных позах, лежа на спине с подогнутыми к груди коленями. Понятно, что ничего нового такой полет космонавтике не давал, а вот риски существенно возросли: технический сбой на любом из этапов (например, разгерметизация корпуса) приводил к неизбежной гибели экипажа.

Космонавт Алексей Леонов вышел в открытый космос (18 марта 1965 года)

На пресс-конференции после полета «Восхода» коварные американские журналисты задали академику Мстиславу Келдышу, возглавлявшему научную часть советской космической программы, серьезный вопрос: какова мощность ракеты, которая вывела корабль на орбиту? Келдыш уверенно ответил, что эта ракета самая мощная из существующих в мире. Однако его заявление не соответствовало действительности: 29 января 1964 года ракета «Сатурн-1» вывела на орбиту 17 т, а общая масса «Восхода» с третьей ступенью ракеты составляла 8,5 т – отставание в два раза. Впрочем, одно важное новшество на корабле было применено: в отличие от «Востока» экипаж приземлялся внутри спускаемого аппарата, а значит, потребовалось сконструировать и проверить систему мягкой посадки.

Тогда же начали готовить еще один «пропагандистский» рейс – с выходом космонавта в открытый космос. И вновь пришлось перекомпоновывать «Восток»: на этот раз в нем разместили двух пилотов в скафандрах «Беркут», а к спускаемому аппарату приделали надувную шлюзовую камеру. Выход в открытый космос удалось реализовать раньше американцев (сделал это Алексей Леонов 18 марта 1965 года), но сам полет сопровождался таким количеством технических сбоев, что впору говорить о чудесном спасении экипажа «Восхода-2».

Программа «Восход» предусматривала еще несколько экзотических запусков. На «Восходе-3» предполагалось создать искусственную силу тяжести, раскрутив его в тросовой связке с третьей ступенью ракеты. На «Восходе-4» один космонавт должен был установить рекорд по продолжительности полета – 25 суток. На «Восходе-5» и «Восходе-6» планировали испытать реактивное кресло. Однако изготовление кораблей затягивалось из-за срыва поставок оборудования смежниками, и Королёв в конце концов отменил запуски. И это было правильное решение – корабли «Восход» откровенно уступали «Джемини» по своим возможностям, и никакие доработки не могли исправить ситуацию. Из ранних планов удалось реализовать только длительный полет двух собак на «Восходе-3» («Космос-110»).