chitay-knigi.com » Любовный роман » Нур-ад-Дин и Мариам - Шахразада

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 46
Перейти на страницу:

Забив обе корзины до отказа, женщина решительно повязала шаль, закрыла за собой двери и отправилась к дому Нур-ад-Дина. Конечно, такое путешествие заняло совсем немного времени, ибо дома, как известно, стояли рядом. Поэтому всего через минуту, еще не растеряв решительности, Мариам уже стучала в калитку соседей.

– Тетя Мариам! – радостно воскликнула Мариам-младшая, дочь Нур-ад-Дина, который должен был страдать от никому не известных хворей.

– Да хранит тебя Аллах всесильный и всемилостивый, девочка! Как отец? Он сильно страдает?

– Отец? – озадаченно переспросила Мариам. – А почему он должен страдать?

Но Мариам не обратила на слова девушки никакого внимания. Она отдала корзину, что была полегче, своей тезке, а сама направилась в комнаты.

– Тетя Мариам, – пыталась окликнуть ее девушка, – почему отец должен страдать?

– Малышка, когда люди больны, они страдают. Вот я и спрашиваю, так ли плох твой отец, как говорит об этом молва…

Сейчас Мариам-ханым была не соседкой, а лекарем. И потому некая мудрая отрешенность появилась на ее лице. Она прикидывала, с чего начать и куда послать Мариам, если ее усилия не принесут успеха.

– Мой отец болен? – Лица Мариам-младшей не покидало озадаченное выражение, и наконец Мариам-старшая обратила на это внимание.

– Конечно болен, болен жестоко. Добрые люди опасаются, что он не протянет и до следующего Рамадана…

– Кто, о прекраснейшая, не протянет до следующего Рамадана? – раздался сильный и звучный голос Нур-ад-Дина. Оказывается, Мариам-младшая привела свою почтенную тезку в гостевую комнату, где за щедро накрытым столом с удобством расположился тот самый, бесконечно больной купец Нур-ад-Дин.

– Ты, о Нур-ад-Дин, – с некоторой долей неуверенности ответила Мариам-ханым.

Она недоуменно осмотрелась по сторонам. Ничто в этих уютных покоях не напоминало приют страдальца. Шелковые яркие подушки, накрытый низкий столик, еще один, на котором стояли шербет в высоком кумгане и поднос с фруктами. Запах яств смешивался с ароматом стоящей в углу курильницы. Напротив Нур-ад-Дина сидел мужчина, до изумления на него похожий, но чуть моложе. Этот неизвестный тоже с немалым удивлением слушал почтенную ханым.

– Мне кажется, почтеннейшая, что это ты несколько нездорова, – мягко заметил Нур-ад-Дин.

– Я здорова! Я пришла излечить тебя от смертельной болезни, которая грозится уложить тебя в могилу меньше чем за год…

Нур-ад-Дин и Мариам

– Аллах всесильный, женщина! Да если я от чего-то и страдаю, так это от твоей воистину болезненной глупости! Вчера ты едва не загнала меня в могилу, спалив весь хлеб в доме, а сегодня прибежала врачевать меня от какой-то нелепой хвори!

– Я? Спалила весь хлеб в доме? А кто вчера едва не утопил меня? Скажешь, что это был сам халиф багдадский?

– Я всего лишь пытался спасти тебя из огня!

– А я всего лишь хотела вылечить тебя!

Мариам испуганно переводила взгляд с отца на гостью, не решаясь вмешаться в их перепалку. Голоса Нур-ад-Дина и Мариам-ханым становились все громче и… И в этот миг заговорил второй мужчина, который доселе изумленно молчал:

– Брат! Прекрасная незнакомка! Не соблаговолите ли вы замолчать?

И, видя, что его никто не слушает, тоже закричал:

– Замолчите! Оба!

От изумления Мариам действительно замолчала. От негодования замолчал и Нур-ад-Дин. Всего мгновение стояла тишина, а потом они оба гневно закричали на обидчика:

– Да как ты смел кричать на меня, глупец!

Два голоса, мужской и женский, слились в один. А тот, кто столь неучтиво прервал перепалку, лишь удовлетворенно рассмеялся.

Макама восемнадцатая

– …Вот поэтому я и остался сегодня дома. Ибо, согласись, прекраснейшая из женщин, что деловые заботы меркнут по сравнению с приездом любимого младшего брата, которого я не видел более десяти лет!

Мариам кивнула. Увы, она была не просто опечалена, о нет. Душу ее грызла досада. «Я мечтала помочь ему, спасти его… А выставила себя на посмешище, словно пятилетняя девчонка! Какими глазами он будет смотреть на меня – глупую гусыню, поверившую даже не слухам, а лишь обрывку чьей-то фразы!»

Мариам пила шербет, почти не ощущая его вкуса и сокрушаясь мысленно все сильнее и сильнее. Нур-ад-Дин же, сидя напротив нее, воистину отдыхал душой. Он любовался ее прекрасным, столь любимым лицом и радовался тому, что эта женщина, еще недавно погруженная лишь в печаль об ушедшем муже, смогла возродиться к жизни. И более того, она столь обеспокоилась о нем, Нур-ад-Дине, что бросилась к нему на помощь, ведомая лишь чьей-то глупой болтовней.

«Аллах всесильный! Ну почему же я, достойный мужчина, вдовец, человек умный и наблюдательный, до сего дня так и не разглядел, как она хороша? Почему давно не понял, что она ищет моего общества так же, как я – ее? Почему еще вчера, лакомясь ее сладкими лепешками, не уразумел, что люблю ее – сильную, мудрую, одинокую?»

О, то были мысли, воистину переворачивающие все с ног на голову! Или, быть может, все ставящие с головы на ноги.

Мариам же испытывала совсем иные чувства. Вернее будет сказать, что чувства были все теми же – она давно уже тайком мечтала о Нур-ад-Дине, но мудро сдерживалась, давая ему возможность сделать первый шаг. Если он – о Аллах всесильный, только так, – если он сам этого захочет. Ибо почтенной вдове самой показать, что она грезит о каком-то мужчине… Это невозможно! Более того, это недостойно! Как тогда на эту воистину падшую женину будут смотреть соседи?

И вот теперь она, словно влюбленная кошка или пятилетняя дурочка, кинулась сюда первой, показав, что одно лишь упоминание имени почтенного соседа способно ввергнуть ее в панику и заставить броситься на выручку!

О, Мариам еще долго могла себя мысленно грызть и укорять, но ароматный напиток в чаше закончился. Пора бы и честь знать, словно сказал ей, гусыне, дом ее уважаемого соседа.

И Мариам стала собираться. Она поправила шаль, проверяя, не съехал ли в пылу перебранки с волос тонкий газ, осмотрелась по сторонам, увидев, что корзины так и стоят посреди комнаты, и легко поднялась с подушек.

– Да пребудет вовеки над этим домой длань Аллаха всесильного и всемилостивого! Не буду тебе, почтенный Нур-ад-Дин, более мешать. Ибо ты воистину прав – встреча с братом после долгой разлуки столь сладка, что пренебрегать ею даже для общения с соседями недопустимо!

– Да пребудет и с тобой, добрая моя Мариам, его забота и щедрость! Мой дом – твой дом. Ты можешь приходить сюда во всякий день.

Мариам еще раз поклонилась и, взявшись за обе корзины одной рукой, попыталась гордо уйти. Конечно, из этого у нее ничего не получилось, ибо она позаботилась о здоровье Нур-ад-Дина столь основательно, что корзины эти мог бы оторвать от пола лишь раб, который может в одиночку нести паланкин богатого и толстого купца.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 46
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности