Любящий вас В. Суриков».

Тайный брак? Да нет, были приглашенные. «Дар бесценный» Натальи Кончаловской:

«Венчались они 25 января во Владимирской церкви. На свадьбу явилась вся многочисленная родня Шарэ-Свистуновых. Народу было тьма. А жених пригласил только семейство сибиряков Кузнецовых, которые заменяли ему родню, да любимого учителя и друга Павла Петровича Чистякова.

Поздравляли молодых на Мойке. Пенилось шампанское в хрустале, и на столе были блюда с искусно приготовленными французскими закусками и фруктами. Молодые — сияющие, смущенные — принимали поздравления, ловя друг друга вопрошающими, счастливыми взглядами. В этот же вечер они должны были отбыть в Москву. Все приданое невесты было уже отправлено на вокзал и сдано в багаж».

Приданое было — сундук с бельем и платьями.

Настало время познакомить читателя с Елизаветой Августовной Шарэ, ставшей Суриковой. Для картины «Меншиков в Березове» в 1882–1883 годах молодым мужем с нее писался образ одной из дочерей опального генералиссимуса: у ног его на стульчике, скрытая большой, видно, с чужого плеча, шубой, сидит девушка, печальна и бледна, глаза ее будто уже наблюдают другой, горний мир. В 1883 году, когда «Меншиков в Березове» был окончен, Елизавете Августовне было 25 лет, она была на десять лет младше мужа…

«Суриков очень любил оргáн. Когда он учился в Академии и жил на Васильевском острове, то по воскресеньям ходил на Невский проспект послушать орган в католической церкви. Там он встретил двух прекрасных девушек. Несмотря на строгость нравов, он сумел с ними познакомиться. Это были сестры Шарэ» — так рассказывала В. С. Кеменову в 1947 году старшая дочь Суриковых — Ольга Васильевна Кончаловская. Из книги же Веры Павловны Зилоти «В доме Третьякова» (В. П. Зилоти была старшей дочерью коллекционера П. Третьякова ив 1919 году эмигрировала в Америку), опубликованной в 1954 году в Нью-Йорке, мы узнаём: «Елизавета Августовна была очень красива, с бледным лицом, лучистыми темными глазами, с большой темной косой».

О. В. Кончаловская также сообщила В. С. Кеменову, что Шарэ происходили из французского Шаретта (городок в Вандее).

Вандейский контрреволюционный дворянско-крестьянский мятеж под флагами католицизма 1793–1796 годов вошел в историю. Он унес порядка двухсот тысяч человек и был подавлен. Предводителем и героем мятежа был монархист Франсуа Шаретт де ла Контри, высоко оцененный его врагом — Наполеоном Бонапартом. Уроженцы Шаретта звались Шаретты, чтобы стать «Шарэ», надо было исключить из окончания фамилии «Не». Возможно, Август (Огюст) Шарэ, отец Елизаветы Августовны, получил впечатления от этого мятежа в пересказе старших, возможно, в его семье были жертвы. Переход Августа Шарэ в православие, его переезд в Россию, подальше от несчастной родины, выглядят последствием психологической травмы.

«Мать Елизаветы Августовны Мария Александровна была дочерью декабриста Свистунова и познакомилась со своим будущим мужем в Париже». Декабриста Свистунова звали Петр, а мать была Александровна. В чем же дело? Обратимся к авторитетному источнику — монографии Владимира Кеменова «В. И. Суриков»: «К этому же времени (создания «Вселенских соборов». — Т. Я.) относятся перемены в личной жизни художника — его женитьба на Елизавете Августовне Шарэ, у которой отец был француз, а мать русская, из рода декабриста Свистунова. Скажем несколько слов об этой семье. Дочь декабриста Свистунова Мария Александровна…» Мы видим, что В. Кеменов постарался построить текст так, чтобы обойти неясное место: имя декабриста он не приводит, Мария Александровна сначала «из рода», а потом «дочь».

Декабрист Петр Николаевич Свистунов, вследствие царского манифеста об амнистии декабристам, в 1857 году переехал из Сибири в Калугу. Выезжал за границу на шесть недель летом 1857 года для свидания с матерью. В этом же году получил часть отцовского наследства от единственного брата Алексея. Брак у П. Свистунова был один — в 1842 году он женился в Кургане на Татьяне Александровне Неугодниковой. Его дети: Магдалина (родилась 11 июня 1848 года), Николай (1850 года рождения и смерти), Иван (родился 3 октября 1851 года), Екатерина (17 мая 1853–1878), в замужестве Масленникова, Варвара (рождения 1867 года). Марии в этом ряду нет. В 1863–1889 годах декабрист Свистунов жил в Москве. Возможно, Елизавета Августовна называла его «дедушкой», отсюда у ее дочерей Ольги и Елены появилось представление о П. Свистунове как о родном деде. Почему же нет никаких отчетливых свидетельств их родственного общения? Мать Елизаветы Августовны, Мария Александровна Шарэ, была дочерью Глафиры Николаевны Свистуновой и графа Александра Антоновича де Бальмен. Петр Николаевич и Глафира Николаевна Свистуновы могли быть родными братом и сестрой или кузенами, ввиду их общего, довольно распространенного отчества. Таким образом, Елизавета Августовна приходится декабристу Петру Свистунову в лучшем случае внучатой племянницей.

Лев Толстой, друживший с семьей Суриковых в период с 1881 до 1888 года, работал над романом «Декабристы», общался в Москве с Петром Свистуновым, говорил, что общение с ним переносило его на высоту чувства, которое очень редко встречается в жизни и всегда глубоко трогает. Вполне возможно, что с этим декабристом познакомили Толстого именно Суриковы. А могло быть и обратное — Толстой рассказал Суриковым о Петре Свистунове, и тогда лишь выяснилось наличие туманного, отдаленного родства с ним.

По имеющейся версии, Толстой и Суриков познакомились в московской библиотеке. Но какой именно — можно лишь предполагать. В 1861 году из Петербурга в Москву, в Дом Пашкова, перевезли Румянцевский музей — библиотеку и коллекцию живописи и предметов искусства покойного графа и государственного канцлера Николая Петровича Румянцева. Пашков Дом стали называть «Московским Эрмитажем». Городская дума из бюджета Москвы ежегодно выделяла этому великолепному учреждению культуры три тысячи рублей. Ежегодно туда поступали и деньги мецената — купца Кузьмы Солдатенкова, завещавшего Румянцевскому музею свою библиотеку и картинную галерею. Библиотечный отдел получал бесплатно обязательный экземпляр всей печатной продукции империи.

Румянцевский музей был организован по принципу Британского музея, где всемирно известная библиотека находилась под одной крышей с археологическими и историческими экспонатами, скульптурой. Выше уже говорилось о том, что Александр II подарил музею картину великого Александра Иванова «Явление Христа народу», купленную им за 15 тысяч рублей. Также по его повелению в Румянцевский музей из Петербурга была перевезена картинная галерея собирателя русской живописи Ф. И. Прянишникова. Наряду с этим император передал музею 200 картин западноевропейских мастеров из собрания Эрмитажа.

Когда Румянцевский музей был открыт для публичного посещения, в его библиотеке стал бывать Лев Толстой, работавший над романом «Декабристы» (неоконченным и ставшим основой для создания романа «Война и мир»). В библиотеке Румянцевского музея писателя заинтересовали документы московских масонов. Нетрудно предположить, что Василий Суриков, поклонник творчества Александра Иванова, оказался здесь, чтобы увидеть «Явление Христа народу», и стал постоянным посетителем.