Энергия, выпущенная Маркеловым, плотно заблокировала нервную систему противника. Пройдет еще немало томительных секунд, чтобы тот вновь почувствовал себя прежним. А сейчас он не боец!

Время бы успокоиться почувствовать себя прежним. Отдышаться, наконец! Ведь враг побежден и не скоро опомнится, но Маркелова не оставляло ощущение, что в следующее мгновение его ожидает не меньшее испытание. Что-то было не так. Окружающее пространство не представлялось ему более целостным, оно как бы было разодрано на два крупных куска. По месту разрыва источалась опасность с ядовитым запахом. Повернувшись лицом к месту разрыва, Маркелов увидел двух человек, одновременно вышедших из-за кустов, и решительно шагнул в их сторону. Тело среагировало прежде, чем он успел подумать, — выхватив из-за пояса пистолет, он тотчас с поворотом упал на спину. Обостренная интуиция уверяла его, что это был единственный способ выжить. И будто бы в подтверждение этому, у виска злобно вжикнул свинец, горячим дыханием обжигая кожу. Уже падая на спину, Захар стволом отыскал левую сторону груди врага и дважды надавил на курок. Первая пуля угодила в цель, а вот вторая, выпущенная всего лишь на мгновение позже, прошла выше головы.

Разбуженное подсознание продолжало работать в сверхусиленном режиме, выискивая опасность и мгновенно отдавая приказы телу с тренированными боевыми рефлексами. Слева от себя Маркелов почувствовал: будто бы лопнула нить, и через место разрыва заструился едкий дымок опасности, отравляя окружающее пространство. Мгновенно развернувшись, Захар успел заметить не только расположение кустов и отметить расстояние до них, но выделил даже все неровности и кочки, что могли бы укрыть его. А потом, не мешкая, перекатился вправо, зная, что с этой стороны есть небольшой кустарник, который поможет укрыться. Пуля второго стрелка прошла рядом, яростно цокнув об асфальт. А Маркелов, привстав на корточки, отправил свинец точно в голову врага.

Рваный контур мгновенно замкнулся, высекая в местах спаивания ослепительную искру. Не всякому дано увидеть подобное. Маркелов уже понимал, что опасность устранена. Несколько секунд он наслаждался покоем. А все-таки до чего же приятная штука — жизнь! Ведь всего этого могло не быть. Органы чувств, обостренные до предела, еще не вошли в прежний режим и продолжали работать на полную мощность. Запах травы в этот момент показался ему невыносимо едким, с каким-то приторным, почти тошнотворным запахом. Странно, что он не замечал этого прежде. Ах да, к нему же примешалась кровь! А где-то далеко, возможно, на противоположной стороне Садового кольца, стрекотал сверчок.

Приближалось утро.

А это еще что такое? Маркелов вдохнул поглубже и почувствовал, что носоглотку слегка защипало. Так может пахнуть только страх. Человек, находившийся у кустов, давно убежал, а вот испускаемые им частицы страха, еще не сорванные пока порывами ветра, будто пушинки висели на ветках, источая зловоние.

Ну и пусть себе бежит!

Где-то здесь должен лежать пистолет. Маркелов никогда не искал запропастившуюся вещь, он просто шел к ней. Достаточно было настроиться на ее частоту, и ноги сами выводили его к объекту. А здесь и того проще — брошенный пистолет источал такой «аромат» оружейного масла, что его можно было почувствовать за версту. Сделав несколько шагов, Маркелов наклонился и безошибочно выудил из высокой травы ствол. «Вальтер»… Славная игрушка, последняя модель. Но к такой вещице следовало иметь и недюжинный характер. Сильное оружие предпочитает решительных, а потому всегда покидает слабого хозяина. Аксиома! Сунув пистолет за пояс, Маркелов повернулся к парочке, сидящей на скамейке. Они неподвижно, широко раскрыв рты, смотрели на него с восхищением, замешанным на самом обыкновенном страхе. Видать, и в самом деле голубки.

Странное дело, но Валентин продолжал стоять на том же самом месте, похоже, он даже не шелохнулся. Врос в землю, будто древний камень. Папка с документами лежала на асфальтовой дорожке. Уже падая, Маркелов специально швырнул ее именно туда, поступая в силу необходимости, — за ней можно было наблюдать периферическим зрением. Брошенная, но не забытая, она лежала на прежнем месте, рядом с мусорной урной. Желающих покуситься на нее не обнаруживалось. Легко наклонившись, Маркелов поднял папку и неторопливо подошел к Валентину.

Протянув документы, он сказал:

— Вот, возьми… Это то, что ты просил.

Глаза Валентина слегка расширены, но самую малость. Где-то внутри подкорки засел страх, который дергал его за нервы, заставляя непроизвольно подрагивать мышцы лица.

— Хорошо, — Валентин, чуть помедлив, взял папку.

Затем осмотрел упаковку — все ли на месте. Даже улыбнулся. Правда, получилось у него это очень коряво, просто правый уголок губ поднялся да и застыл. Теперь он выглядел эдаким бодрячком, встретившим на узкой тропинке кровожадного маньяка. Маркелов был уверен, что и с ответом он помедлил только потому, что опасался своим неестественно хриплым голосом выдать невеселое состояние.

— Пойдем быстрее, — Маркелов потянул его за рукав, выводя из оцепенения. — Сейчас здесь будут менты!

Уже выходя из сквера, Захар заметил, что скамейка опустела, голубки уже улетели. И, видно, в безопасном отдалении, перебивая друг друга, делились пережитым. Ну не убивать же их, в конце концов! Где-то за последним рядом деревьев мелькнула тень — «бета» стоял на страже.

Главное — не бежать: спешащий человек всегда привлекает к себе повышенное внимание, а потому Маркелов шел неторопливо, слегка усталой походкой. На первый взгляд обыкновенный работяга, — отпахал себе смену и топает до хаты. Они отошли уже далеко, когда в отдалении взвыла милицейская сирена.

— Так ты кто… медвежатник? — повернулся Валентин к Маркелову.

Захар невольно усмехнулся:

— А что, у тебя имеются какие-то претензии к качеству проделанной мной работы?

— Хм… Здесь как раз все в порядке. Работа выполнена на отлично. Знаешь, Клещ, меня как раз это и настораживает.

— Нельзя ли поконкретнее? — несколько раздраженно спросил Маркелов.

— Ни один медвежатник не сумел бы так легко переиграть профессионалов. Ты вот что скажи мне, ты, часом, не из разведки?

Рано Валентина списывать со счетов. Не тот тип! Такие бодаются до последнего.

— А я-то думал, что ты действительно все обо мне знаешь, — сохранял спокойствие Маркелов.

— И что же я должен знать о тебе?

Они шли по улице бок о бок, едва не задевая друг друга локтями. Внешне вполне миролюбивая картина. Да и как может быть иначе при разговоре двух приятелей?

— Проходил срочную, остались кое-какие навыки, да и зона многому учит, — сказал Захар.

Валентин кивнул:

— Тогда это многое объясняет.

Маркелову даже показалось, что он услышал в его голосе вздох облегчения.

— А что за типы хотели тебя убить?

— Если бы я знал! — искренне ответил Захар. — Возможно, перепутали с кем-нибудь. Ты мне ничего не хочешь передать?