До чего же юность наивна и категорична. Нынче этот танец не произвёл на неё никакого впечатления.

Когда дочь министра закончила танцевать, замерев, словно прекрасная статуя, послышался гром аплодисментов.

Все пожелавшие показать свое мастерство девушки уже выступили. На этом бы и закончить представление. Но оно только начиналось.

Лэ Юнь тяжело вздохнула. Она помнила, что произойдёт дальше.

— Благодарю! — поклонилась Сянь Фей и нежным голоском пропела. — Но мы ещё не видели, как танцует госпожа Мин! Говорят, она совершенство!

Это был укол в сторону дочери генерала.

Всё это девушка произнесла таким сладким и любезным голосом, что никто не смог бы заподозрить её в коварстве, а лишь в присущем юности любопытстве.

Уважаемая дама-преподаватель тут же подхватила эту идею.

— Госпожа Мин, вы покажете нам ваши способности? Возможно, мне уже нечему вас учить?

Лэ Юнь подняла голову.

— Я не умею танцевать! — произнесла она настолько уверенно и громко, чтобы слышали все присутствовавшие и даже за пределами зала.

Конечно, она научилась танцевать за годы, проведённые во Дворце Невест, а после всё время старалась усовершенствовать свои навыки, будучи уже императрицей. Но всё равно никаких особых высот не достигла, хоть и танцевала довольно сносно. Сейчас она не собиралась демонстрировать свои танцевальные умения, и не потому, что была слишком гордой и боялась опозориться.  У неё на этот счёт были свои соображения.

«И почему я в прошлый раз постеснялась сказать правду?» — подумала с досадой.

— Как? Не умеете? — ошарашенно сделала несколько шагов назад учительница, словно ей сказали такую страшную нелепость, в которую она никак не могла поверить.

Юнь лишь пожала плечами и промолчала, равнодушно глядя на наставницу.

Девушки вокруг начали хихикать и перешёптываться, но это не вызвало в ней никаких эмоций, не тронули и осуждающие взгляды, она оставалась всё так же спокойна и нерушима.

У Сянь Фей торжествовала. Наконец ей удалось уделать эту самозванку! Теперь-то все поймут, что лучше неё здесь никого нет.

Правда, радость её длилась недолго, лишь до того момента, как посмотрела на лица мужчин. Они не выражали презрения, как красотка надеялась. У иных на лицах было удивление, а то и вовсе — восхищение.

Ревность дикой волной затопила её сознание: «Как такое могло случиться? Эта деревенщина открыто призналась, что не умеет даже танцевать, но её никто не поднял на смех?»

Сдаваться Сянь Фей не собиралась. Она так злобно зыркнула на наставницу, что та сразу догадалась: она должна что-то предпринять. Её любимая ученица пребывала в бешенстве, обязанность учителя — защитить.

Это строгая мадам и попыталась сделать.

— Не может такого быть, чтобы вы совсем не умели танцевать, — проблеяла она нерешительно, кидая осторожные взгляды на госпожу У, и продолжила чуть более смело. — Воспитание леди из высокопоставленных семей предполагает занятие танцами. Смею предположить, что великий генерал позаботился о своей дочери?

Это был уже удар ниже пояса: эта дама посмела намекнуть, что дочь генерала не получила должного воспитания.

«Хотите, чтобы я станцевала?» — Лэ Юнь холодно взглянула на даму-наставницу.

От её взгляда та неожиданно ощутила неприятное покалывание в затылке, словно над ней уже занесли топор правосудия. Странное чувство страха заползло под кожу.

В следующий миг она решила, что всё ей показалось. Юная девушка не может так смотреть.

— Раз все так хотят увидеть мои способности, я их продемонстрирую! — поднялась дочь генерала. Обратившись к слуге, продолжила. — Передайте моей служанке, пусть принесёт мечи!

Тот тут же ринулся выполнять приказ, ему и самому было безумно интересно увидеть, как танцует госпожа Мин.

— Мечи? — воскликнула наставница.

— Да! — кивнула головой Юнь. — Повторюсь: я не умею танцевать, зато владею приёмами ближнего боя. Это сродни танцу. Так что, можно сказать, я продемонстрирую танец с мечами!

Мужчины возбуждённо загудели, тогда как девушки могли лишь переглядываться и, как обычно, полушёпотом насмехаться, чтобы скрыть свою зависть.

В ожидании слуги Лэ Юнь прошла по залу к музыкантам. При этом чувствовала она себя совершенно свободно. Это вам не перед толпой чиновников заседать, когда надо показать свою власть и силу и пригвоздить одним взглядом тех, кто пытался сеять смуту.

Музыканты вежливо поклонились в ожидании приказов. Юнь не особо разбиралась в светской музыке, зато она хорошо знала военные марши. Присев рядом с барабанщиком, взяла его палочки и изобразила ритм, тот самый, который сопровождал солдат, когда они шли в бой. Сначала ритм был медленный, ускорявшийся через несколько тактов. Исполнитель быстро понял, что от него ожидала эта ученица, и девушка, одобрительно улыбнувшись, вернулась в центр зала.

Вдруг неожиданно поднялся шум, словно подул резкий ветер. Загалдели разом все девушки. Лэ Юнь удивлённо глянула на них, пытаясь понять причину. Увидев восторженные взгляды юных леди, направленные куда-то позади неё, обернулась. На подоконнике вольготно расположился молодой человек. Именно его появление и вызвало такой ажиотаж. Он был невероятно хорош собой, своим появлением создав беспорядки.

Юноша был ей незнаком, потому особого интереса не вызвал. Хотя надо отдать должное, его мужская красота привлекла внимание и её холодного сердца, затронув в нём те струны, которые она давно похоронила под слоем толстого льда. Но девушка тут же отвернулась, чтобы прогнать от себя ненужное наваждение.

Кто бы он ни был, ей этот человек не важен.