– Ну, а экзамен-то?

– Экзамен? Пусть еще через пять лет приходит.

Вадька представил себе выражение лица Пилипенко, когда он увидел, кто его экзаменатор, и тоже расплылся в радостной ухмылке. Дав приятелям насладиться новостью, Мурка скомандовала:

– Пошли! Делать так делать. Я тут под предлогом экзамена кое-какое снаряжение до завтра позаимствовала.

Они дружно зашагали к музею, прошли мимо широкой лестницы парадного входа и свернули за угол.

– Переберемся? – спросил Сева, внимательно оглядывая высокую фигурную решетку, отгораживающую дворик с каменными истуканами от улицы.

– Идем только я и Вадька. На грабеж толпой не ходят. Я доставляю нас внутрь, Вадька вскрывает замки, а младенцы, гуси и прочее народонаселение нам там без надобности. Вы остаетесь на шухере, – строго заявила Мурка, – ждать будете здесь, возле решетки, если найдем что ценное, мы вам передадим. Услышите шум, свистнете.

Минутку они постояли, неуверенно глядя друг на друга.

– Начали, что ли? – нервно хмыкнул Вадька.

Мурка пожала плечами и подошла к забору. Внимательно оглядела узор старинной ограды. Схватилась за лепесток чугунного цветка, оперлась о завиток… и, цепляясь руками и ногами, быстро-быстро поползла. Через минуту она уже была наверху.

Вадька восхищенно вздохнул. Такое он видел только в цирке. На фоне звездного неба вырисовывался стройный девчоночий силуэт. Мурка стояла на тоненьком крае ограды, стояла словно на ровном месте, не шатаясь и, казалось, не испытывая ни малейших затруднений.

– Очуметь можно, – пробормотал Севка, и Вадька согласно кивнул.

Мурка размотала обернутую вокруг талии веревку с узлами. Закрепив ее на ограде, сбросила вниз.

Вадька на уроках физкультуры больше тройки за лазанье по канату в жизни не получал. Но опозориться на глазах девчонки невозможно, и, сцепив зубы, Вадька схватился за веревку и полез наверх. Поднялся он хоть и не так грациозно, как Мурка, но все-таки вполне успешно. Девчонка крепко схватила его за пояс.

– Отпусти! – пробормотал Вадька. – Сейчас сама свалишься!

– Я?! – с презрительным удивлением переспросила Мурка и фыркнула, словно рассерженная кошка, но ремень отпустила.

Вадька подтянулся и наконец уселся на верхнюю перекладину забора. Осторожно поглядел вниз.

Там, внизу, белели запрокинутые лица Севки и Катьки. Вадька судорожно глотнул и крепко вцепился обеими руками в край забора.

– Спускаться будешь или ночевать тут останешься? – поинтересовалась Мурка.

Вадька поглядел на нее почти с ненавистью.

– Лезешь или я сама? – Мурка нетерпеливым движением перекинула веревку на другую сторону забора.

– «Сама»! – хрипло передразнил Вадька. – Интересно, как ты сама в музей попадешь? Кто тебе дверь откроет? Сама она! – Бормоча, будто старый дед, Вадька с усилием оторвал руку от забора, вцепился в веревку и начал спускаться.

Ноги скользили по чугунным завиткам, веревка драла ладони, а земли все не было и не было, пока неожиданно она словно сама не кинулась под ноги, больно стукнув Вадьку по пяткам.

Облегченно вздохнув, Вадька сделал шаг. Веревка сразу же улетела наверх – Мурка переправляла их снаряжение.

Тем временем Вадька быстро перебежал через дворик и остановился перед железными дверями с кодовым замком. Вынул из кармана маленькие плоскогубцы и бережно подцепил первую клемму сигнализации. Через ограду за ним с жадным интересом следили Сева и Катька.

– Чего уставились? Не видели, как двери взламывают? – цыкнул Вадька на болельщиков.

– Не видели! – согласилась Катька. От восторга она сияла в темноте словно фонарик.

– Сторожить кто будет? А ну быстро каждый в свой конец улицы!

Горестно вздыхая и ежеминутно оглядываясь, Севка с Катькой разбрелись в разные стороны.

Мурка аккуратно спустила мешок со снаряжением и соскользнула сама.

Вадька нетерпеливо выхватил из мешка свой драгоценный компьютер и кинулся к дверям.

– Замочек хороший, солидный, вот только шифр всего из пяти цифр. Вот эта блестит, и эта тоже. Значит, прикасаются часто. Как же они так неосторожно, ай-яй-яй. 3… 8… А остальные найдем, сейчас-сейчас… – качая головой, бормотал он и отстучал команду. На экране заплясали наборы пятизначных чисел. Каждый из предложенных компьютером вариантов Вадька опробовал на двери и переходил к следующему.

Поглядев немного на Вадькину работу, Мурка заскучала и, усевшись на древний каменный саркофаг, принялась, подсвечивая себе фонариком, изучать изображение похоронной процессии, вырезанное на его крышке.

Наконец послышалось тихое гудение, замок щелкнул, и дверь отворилась. Немедленно позабыв о древностях, Мурка бросилась к открывшемуся входу. Старательно светя на ступеньки металлической лестницы, они спустились вниз, прошли коридором и остановились перед кабинетом Спеца.

– Сказку про Кощея Бессмертного помнишь? – спросил Вадька, доставая набор отмычек. – «Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…» Сейчас так же будет, – и он приступил к замку кабинета.

После недолгой возни дверь открылась. Внутри царила кромешная темень. Пошарив лучом фонарика, Мурка нашла выключатель. Свет залил уже знакомый им стерильный офис. Письменный стол сиял чистотой и абсолютной пустотой. Его замок тоже недолго сопротивлялся напору Вадькиной отмычки. Из правого верхнего ящика была извлечена связка ключей.

– Во порядок у человека, – прокомментировала Мурка. – Любая фиговина четко на своем месте, точно знаешь, где что лежит. У меня ни один грабитель ключей бы не нашел, я и сама не всегда знаю, где их искать.

Вадька тем временем засовывал в замочную скважину сейфа один ключ за другим. На седьмом их ждал успех, ключ провернулся.

– Сейчас кто-нибудь заявится, скорее всего сам Спец, – сказал Вадька.

– С чего ты взял? – В голосе Мурки звучал испуг.

– Так всегда в детективах бывает: стоит вскрыть сейф, как тут же неожиданно появляется злодей, и главному герою приходится прятаться.

– Не морочь мне голову…

– Ага, а почему тогда в коридоре шаги? И как раз сюда!

Мурка прислушалась и побелела от ужаса. Кто-то шагал по коридору уверенной хозяйской походкой. Страх придал ребятам силы, и они действовали слаженно, будто много раз тренировались. Вадька запер сейф и стол, Мурка выключила свет, и, натыкаясь друг на друга в темноте, они бросились в единственное укрытие – под стол.

Сопя и толкаясь, им удалось втиснуться в небольшое пространство. Вадькина спина упиралась в столешницу, Муркин локоть давил ему под ребра, а ее коленки впечатывались в нос. Он подумал, что, кажется, обнаружил единственную черту, которая ему в Мурке по-настоящему не нравилась: у нее оказались ужасно острые локти и колени.