– Что значит договорились?

– Дали денег.

– И что дальше?

– У него есть ключ от рабочего сейфа Харина. Он выкрадет для нас договор.

– То есть ты уверен, что договор хранится в рабочем сейфе?

– Ни один дурак не станет таскать с собой ценный документ, тем более в портфеле. Это все твои больные фантазии. Представь, выходит Харин вечером из конторы, а какой-нибудь мужичок по голове его аккуратненько – тюк. Схватил портфель и – айда.

– Хочешь сказать, что есть такой вариант?

– Но я-то выбрал другой.

– Когда все станет ясно? – сдержанно поинтересовалась Дайнека.

– Завтра.

– По крайней мере, у нас останется время, чтобы перейти к плану «Б».

– План «Б» – это стукнуть по голове и – айда? – спросил Сергей.

– План «Б» – это Азалия.

– Что ж. – Сергей поднялся с кресла. – Мое время вышло.

Дайнека тоже встала.

– Куда ты торопишься?

– Еду в Боткинскую.

– К папе?

– Да, сегодня перевозим Вячеслава Алексеевича в кардиологический центр. После нового приступа это необходимо…

– Что?! – всхлипнула Дайнека. – Новый приступ? Когда это случилось?

– Ты не знала? Наверное, он просил Кузнецову не сообщать тебе, чтобы не расстраивать. – Сергей опустил голову. – Прости…

– Мы должны достать этот договор! – воскликнула Дайнека. – Слышишь? Мы просто обязаны!

Отец лежал, вытянув руки, и размеренно, спокойно дышал. Дайнека села рядом на стул и стала с жадностью вглядываться в его лицо, страшась заметить тайные знаки неотвратимого. Но лицо отца было светлым, безмятежным и не располагало к печальным выводам.

Решив не будить его, Дайнека тихонько встала, но Вячеслав Алексеевич тут же открыл глаза:

– Давно ты здесь?

– Всего несколько минут.

– Знаешь, о чем я все время думаю? – Отец заговорил так, как будто продолжал долгий и доверительный разговор. – Вот мы с тобой видимся редко. Все кажется, успеем еще насмотреться, наговориться…

– К чему ты это сказал? – Дайнеке стало страшно.

– И растаскивает нас с тобой в разные стороны какая-то чепуха, повседневная мелочь. Проходят дни, месяцы, годы, и ничего не меняется. Самое главное мы откладываем на потом…

Дайнека пересела со стула на кровать. Взяла его руку и поцеловала.

– Я люблю тебя, папа.

– Я тоже тебя люблю, девочка. И хочу, чтобы ты знала: важнее тебя в моей жизни нет никого.

– Я знаю. – Она грустно кивнула и вдруг заплакала: – Пообещай, что ты будешь долго жить.

Вячеслав Алексеевич погладил ее по щеке:

– Даю тебе честное отцовское слово.

В палату принесли стойку с капельницей, Дайнека поцеловала отца, попрощалась и вышла в коридор. Она плакала и долго не могла успокоиться.

В машине ее ждала Ольга.

– Едем?

Увидев заплаканное лицо подруги, Ольга понимающе замолчала.

– Адрес записала? – Дайнека завела машину.

– Вот. – Ольга протянула листок. – Где-то на «Полежаевской». Отель «Вечерние огоньки».

– Я хорошо помню название, – сказала Дайнека.

– Если хочешь, буду молчать…

– Я не настаиваю.

– Может быть, поедем в другой раз? – предложила Ольга.

– Нет, едем сейчас.

– Не представляю, что мы им скажем. – Ольга покачала головой, глядя в окно.

– Им – это кому?

– Портье, управляющему… Как объясним?

– Как есть, так и скажем. Они – тоже люди.

– У тебя все слишком просто.

– А зачем усложнять?

– И все-таки есть в этой истории что-то мистическое.

Дайнека смотрела на дорогу:

– Брось читать в Интернете всякую ерунду.

– Надень ремень безопасности… – сказала Ольга.

– Что?

– Ты забыла пристегнуться.

– Ах да… – Дайнека не спеша пристегнулась.

– Меня поразила история с белой собакой. Откуда Юдифь знала, что мы ее встретим? – Ольга вернулась к своей излюбленной теме.

– Не знаю.

– А ты говоришь, что нет никакой мистики.

– Я так не говорила.

– Дело не в словах, а в посыле. Я же чувствую.

Они остановились в пробке и несколько минут молчали, после чего Дайнека сказала:

– Вчера ко мне приезжала Азалия.

– Ты не говорила. – Ольга с интересом уставилась на Дайнеку.

– Вот, говорю. Она кое-что вспомнила, и я теперь все время об этом думаю.

– Что-то серьезное?

– Помнишь мужика в озерском кафе, на которого залаял Тишотка?

– Мощный такой? Азалия сказала, что у него что-то с туфлями.

– Судя по одежде, мужик состоятельный. Но что он делал в такой забегаловке? – Помолчав, Дайнека добавила: – И зашел как-то особенно, как будто собирался подраться.

– Я и говорю – мощно. Недаром на него залаял Тишотка.

– Странно все это…

– Говорю тебе, здесь что-то не то!

– Снова про мистику? – Дайнека усмехнулась. – Если помнишь, Юдифь дала предельно прозаичное толкование. Никакой мистики в ее интерпретации не было. Рыцарь кубка, семь мечей и… Что там еще?

– Но ведь белая собака была!

– Собака была.

– А ты говоришь…

Они опять замолчали.

Вскоре Дайнека припарковалась на стоянке возле отеля «Вечерние огоньки».

Выслушав просьбу, портье направил их к управляющей отелем, сопроводив краткой информацией:

– Ее зовут Рената Васильевна.

Кабинет управляющей был таким же третьесортным, как и сам отель «Вечерние огоньки».

– Рената Васильевна? Добрый день! Нам нужно с вами поговорить, – с порога начала Дайнека.

– Здравствуйте. – Женщина отвлеклась от компьютера. – Вы по какому вопросу? Жалоба?

– Нет. У нас – наоборот… – промямлила Ольга.

– Если благодарность – книга жалоб и предложений висит на стенде в фойе.

– У нас просьба, – уточнила Дайнека. – Три года назад в этом отеле переночевал один человек, после чего домой он не вернулся.

– Нас в чем-то обвиняют? – взволнованно спросила Рената Васильевна. – Я тогда еще не работала. И все же на каком основании вы делаете подобные заявления?