Луиза прикрыла дверь и побрела по коридору, всматриваясь в окна, словно пытаясь углядеть в саду алое платье.

Как ни тяжело было ей в этом признаваться, но в связи со свадьбой Бланш встретилась в ее доме лишь с одним ранее незнакомым, как Луиза считала, человеком. Всех ее родственников и друзей дома она знала и раньше, молодые же люди, приударившие за Бланш, никак не были связаны со свадьбой Луизы, поэтому подозреваемый оставался только один. Девушка прокручивала в памяти события последних дней и все четче понимала, что именно общения с этим человеком Бланш старалась избегать.

– Да что же такое ты успел ей сказать, Арнольд? – прошептала она, прижимая письмо Бланш к груди, и внезапно наткнулась на высокого человека у подножия лестницы.

Арнольд – а это был он – стоял, развернувшись так, что было непонятно: то ли он собирается спуститься, то ли заканчивает подъем.

Невольно Луиза подумала, что он оказался очень кстати. Блуждающая в своих сомнениях, терзаемая подозрениями и запоздалым раскаяньем в собственной невнимательности, она не заметила, как свернула к лестнице и запросто могла сломать себе шею.

– Я вообще почти ничего не успел ей сказать, – задумчиво ответил он, подавая Луизе руку и отводя ее подальше от ступенек.

– Мы говорим об одной и той же леди? – нахмурилась Луиза и сердито отдернула руку. – О Мэри Вернел?

– Либо о ней, либо о Бланш Вернелли, – сказал Арнольд, сжимая что-то в кулаке и проходя мимо Луизы к окну.

Девушка ахнула:

– Ты узнал ее? Ты знал ее раньше?

– Я сам не знаю, почему был так слеп, – горько ответил Арнольд. – Не узнать ее мог лишь тот, кто всячески убеждал себя в том, что подобное никак невозможно. Кто не давал ни слова сказать своему сердцу, насмехаясь над его догадками и заставляя молчать.

Луиза поняла, что она-то со своим сердцем так ловко не управится и сейчас негодование заставит ее либо наговорить лишнего, либо совершить безумный поступок.

– Что происходит в моем доме, хотела бы я знать, а? С людьми, которым я доверяю?

Арнольд огляделся по сторонам, опасаясь, что их могут заметить, и предложил спуститься в гостиную и все спокойно обсудить.

– За чашкой чая, да? За чашкой чая и утренней газетой? – прошипела Луиза ему вслед, но возражать не стала. Как бы ей ни хотелось повысить голос, но она никак не могла позволить себе привлечь всеобщее внимание и дать разгореться скандалу. – И это в тот момент, когда моя лучшая подруга исчезает, а я понимаю, что чуть было не связала свою жизнь с каким-то подозрительным типом.

Несмотря на возникшие разногласия, Арнольд и Луиза прокрались в гостиную, как два заговорщика. Молодой человек прикрыл дверь, усадил девушку в кресло и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Отодвиньтесь! – Голос Луизы звучал напряженно и срывался.

Арнольд сел в соседнее кресло, сцепил пальцы и вновь вперил изучающий взгляд в Луизу. Он явно хотел что-то сказать и прикидывал, стоит ли это делать.

– Я думаю, – наконец произнес он, – что нам придется поговорить начистоту.

– Сомневаюсь, что это возможно, – съязвила Луиза. – Теперь уже я не знаю, можно ли вообще верить хоть одному вашему слову. Скорее всего, я зря теряю время и мне надо поскорей обратиться в полицию.

– Полиция нам вряд ли поможет, – вздохнул Арнольд. – Если Бланш решила исчезнуть, то никаких следов она не оставит, в этом я уверен.

– Не потому ли, что вы сами причастны к ее исчезновению? – прищурилась Луиза, раздумывая, как бы ей ухитриться позвать на помощь.

– Да нет же, я удивлен ее поступком не меньше вашего! – досадливо воскликнул Арнольд. – Другое дело, что…

– Что именно вы и были той причиной, которая принудила ее к бегству?

– Боюсь, что да.

В гостиной повисла напряженная тишина. Луиза смотрела на Арнольда с ужасом, а он смущенно вертел в руках сложенный лист бумаги.

– Чем вы ей угрожали?

Арнольд вскочил и хлопнул себя рукой по боку:

– Да нет же! Все совсем не так, как вы думаете! Вот, читайте, возможно, это заставит вас перестать видеть во мне коварного преследователя.

И он протянул девушке записку, почти такую же, как та, которую Луиза нашла у себя. Она жадно прочитала строки, написанные знакомым почерком:

«Что бы ни произошло, я была рада вновь увидеть вас. Желаю счастья. Постарайтесь не расстраивать Луизу, это самая лучшая девушка на свете. А на мой счет можете не волноваться, больше вы меня никогда не увидите. Бланш Мэри Вернелли».

– Что же это получается? – растерянно пробормотала Луиза. – Это не она вас должна бояться, а вы ее? Ерунда какая-то. Я знаю Бланш столько лет, она и мухи не обидит, она просто не способна причинить кому-то зло.

Арнольд пожал плечами, не оправдывая и не обвиняя Бланш. И именно потому, что сам он пребывал в не меньшей растерянности, чем Луиза, и точно так же не знал, что делать дальше, она ему поверила. Потому что коварный искуситель и подлец наверняка бы постарался очернить отсутствующую девушку, а неверный жених поспешил бы заговорить о своих пылких чувствах.

Арнольд не делал ни того, ни другого. Он выглядел изумленным и расстроенным, но при этом еще и старательно подбирал слова и сдерживал себя, будто боялся задеть чувства собеседницы.

Однако разговор затягивать не следовало, с минуты на минуту мог появиться кто-либо из гостей, поэтому Луиза решила прекратить вновь повисшее молчание:

– Итак? – требовательно спросила она.

И Арнольд, словно ныряя в ледяную прорубь, прямо и немного резко спросил у нее:

– Луиза, ведь вы меня не любите, верно?

– Теперь уже и не знаю, но, пожалуй, вы правы, – вырвалось у девушки, и она испуганно вскочила, изумившись собственным словам. Получалось, что их помолвка не просто повисла на волоске, но уже уносится куда-то в бескрайнюю даль. При-чем Луиза сама этот волосок и отпустила.

Арнольд облегченно вздохнул:

– И – простите за такую оскорбительную прямоту, но… – Он слегка замялся, но спустя секунду продолжил так же решительно: – Вы не очень сильно хотели бы выйти за меня замуж?

Луиза гордо вскинула голову и презрительно ответила:

– Я не исключала эту возможность. И даже, как вы могли бы заметить, начала совершать кое-какие приготовления…

– Не шутите, прошу вас, – взмолился Арнольд. – Я спрашиваю серьезно. Вы кажетесь разумной девушкой, способной выслушать и понять. Но если сейчас я услышу хоть одно слово о невозможности отмены помолвки…

– Успокойтесь. От меня, – Луиза подчеркнула это «от меня» так холодно, как только была способна, – вы подобных слов не услышите. Мы ничегошеньки еще даже гостям не сказали. Нас с вами совершенно ничего не связывает.