Отнюдь.

Политическая система современной, «путинской» России остается обременена все теми же глубокими искажениями демократии, которые были заложены в нее конституцией 1993 года. Более того, назначенный Ельциным наследник последовательно идет по пути укрепления вертикали исполнительной власти за счет ослабления власти законодательной и представительной. Именно при Путине Государственная дума окончательно превратилась в машину для проштамповывания решений исполнительной власти. Депутатское большинство «Единой России» берет под козырек столь неприлично поспешно, что без оглядки одобряет едва ли не любые промахи исполнительной власти, допущенные при подготовке законопроектов, чем ставит саму эту власть в довольно неловкое положение.

Именно Путин превратил Совет Федерации из органа представительства верхушки региональной бюрократии в странный орган, непонятно вообще чьи интересы представляющий, поскольку принцип назначения его депутатов делает их простыми заложниками в игре интересов федерального центра, губернаторов и других ветвей региональной власти.

Именно Путин предпринял шаги по окончательному превращению в декорацию и без того слабенькой многопартийности в России, новым избирательным законом резко затруднив непарламентским партиям и общественным движениям возможности принять участие в выборах. Сами же «парламентские» партии начали тем самым эволюцию в сторону едва ли не наследственных политических каст, объединяющих группы профессиональных актеров парламентского театра марионеток. Они закрепляют свою роль профессиональных фигур российского парламентаризма, чуть ли не с гарантией занятости, но лишаются значительной части стимулов (и без того невеликих) к активной политической роли.

Ничего не сделал Путин и для изживания чисто декоративного характера нынешней системы местного самоуправления, не желая предпринять ничего хотя бы для формирования самостоятельной финансовой базы органов местного самоуправления. Зато по проекту нового закона региональные власти смогут прямо ставить местное самоуправление под свой контроль через процедуру банкротства заведомо нищих муниципалитетов.

В экономике ситуация по видимости выглядит более благополучной. И действительно, путинская администрация не отличилась в умении наломать дров, как это нередко бывало при администрации Ельцина. Самое лучшее, что смог сделать Путин, — это не предпринимать в экономике никаких резких шагов. Благодаря этому мы имеем уже почти пять лет экономического роста. Но эти пять лет в очень малой степени восполнили то, что было потеряно за шесть лет спада. Да и не в этом главное.

Администрация Путина не захотела и не смогла устранить основные причины достаточно плачевного состояния российской экономики — причины, как унаследованные от советской системы, так и благоприобретенные за годы правления Ельцина. Государство остается крайне бюрократизированным и коррумпированным и все еще не в состоянии выполнять хотя бы роль «ночного сторожа» — то есть гарантировать в экономике и обществе законность и порядок, неукоснительное соблюдение общих для всех правил экономической игры.

Как и при Ельцине, при Путине, под несмолкающие истошные вопли о недопустимости пересмотра итогов приватизации, продолжается криминальный передел собственности. Надо полагать, что «диктатура закона» по Путину заключается в том, что пересмотр итогов приватизации на основе закона недопустим, а вот противоправный передел собственности фактически получает зеленую улицу. Тем самым воспроизводится ситуация, когда перераспределение собственности является важнейшим источником доходов крупного бизнеса, а фактическая негарантированность прав собственности по-прежнему сдерживает инвестиции и ведет к оттоку капитала за рубеж.

Понятно, что все разговоры об удвоении валового внутреннего продукта, о национальной инновационной системе, о приоритете развития науки и образования остаются в этих условиях пустыми словами. Страна по-прежнему сидит на нефтяной игле и остается сырьевым придатком мировой экономики с неконкурентоспособной обрабатывающей промышленностью.

Еще год, другой, третий высокие нефтяные цены могут поддерживать в России экономический рост. А дальше? А дальше, даже если нефтяные цены не упадут, то начнут расти издержки нефтедобычи, вырастет уровень конкуренции на мировом рынке, и опять, как в начале и середине 90-х годов, нашего отечественного производителя вытеснят с собственного внутреннего рынка.

За десять лет, прошедших с кровавого октября 1993 года, власть, похоже, окончательно уверилась в неистощимости ресурсов долготерпения российского обывателя и строит свою политику исходя из уверенности в вечности этого долготерпения. Относительно благоприятная экономическая конъюнктура последних пяти лет, вероятно, и вовсе убедила властвующие элиты в том, что час ответственности никогда не наступит и что нищенскими прибавками к нищенским доходам вполне можно заткнуть рот всем недовольным.

Ну, что же, может быть, эти надежды и оправданны. А даже если и нет, ведь всегда можно купить добровольцев для танковых экипажей.

Как мы уже отметили во введении, эта книга — определенная совокупность логически выстроенных статей и выступлений авторов по общественно-политическим вопросам, составляющая относительно целостную картину наших взглядов и убеждений, их научной аргументации и популяризации. Ниже мы приводим ряд фрагментов из наших выступлений на семинарах, проводившихся журналом «Альтернативы» в Государственной думе Российской Федерации в 2003–2005 годах.

Некоторые ремарки о либерализме и социал-демократии

А.И. Колганов. Принято считать, что исторически первой задачей либерализма было обеспечить ликвидацию сословного государства и установление государства демократического, с тем чтобы защитить человека от государства. Я не могу в полной мере разделить эту позицию. Либералы ставили и до сих пор ставят задачу защитить человека от государства сословного, но не от демократического. Задача защиты человека от демократического государства ими вообще не признается. Если человек пострадал от такого государства, либерал не должен его защищать, индивид виноват. Это преступник. Даже если демократическое государство применило к нему неправовые методы, оно демократическое, ему можно. Демократическое государство может нарушать чьи угодно права, оно вовсе не гарантирует прав и свобод, оно гарантирует только философское равенство прав и свобод. Точно так же оно не дает равной возможности реализации политических прав, открыто ставя политические права в зависимость от экономических, в частности от собственности. Творцы Американской конституции, будучи последовательными либералами, заявляли прямо: «Наша задача гарантировать неравное право на приобретение собственности». Потому что для последовательных либералов право собственности стоит выше всех остальных прав. То есть либералы пришли в первую очередь для того, чтобы защитить экономические права частного предпринимателя, а во вторую очередь как средство, установить демократию и защитить политические права граждан.