Запах похоти бил в нос сквозь металл и стекло.

Рэт дернулся было вперед. Вырвать дверь машины и переломать мерзавцу его грязные лапы, а потом выкинуть вон и перегрызть горло.

Но в последний момент осадил себя и вернулся в тень.

Глаза заволокло кровавой пеленой гнева.

Ее губы и тело целовал другой.

Звериное рычание вырвалось из груди.

Она моя!

Черт знает, что происходит. Он взялся только присмотреть за ней на время превращения. Эта девица ему никто и имеет полное право быть, с кем пожелает, где пожелает и когда пожелает.

Но почему тогда мысль о том, что ей нравится лежать в объятиях этого типа и отвечать на его поцелуи, молотит в висках?

«Добро пожаловать в волшебный мир ревности. Членский взнос гарантирует вам головную боль, тягу к убийствам и комплекс неполноценности. Ура-ура-рра!..»

Боже, как ему не терпелось вернуть свою жизнь в прежнее русло. Вот закончится превращение, и он в ту же секунду свалит из города. И притворится, что знать не знает, кто такая эта дочь Дариуса.

Буч О'Нил оказался экспертом по части поцелуев. Губы его были твердыми, но при этом восхитительно нежными. Он не шел напролом, но ясно давал понять, что готов продолжить вечер в постели и настроен решительно.

Бэт положила руки ему на плечи и притянула к себе, на нее пахнуло свежестью и лосьоном после бритья. Тело под ладонями напряглось, как сжатая пружина. В этот момент ей захотелось почувствовать влечение. Действительно захотелось.

Но чувство дикого голода, граничащего с безумием, не приходило. Все было не так, как минувшей ночью.

Подходящее время для воспоминаний о другом.

Буч отстранился и опустил глаза.

— Что, я совсем тебя не завожу?

Она тихо засмеялась. Свинцовый Зад рубит с плеча. Не умеет по-другому.

— Подтверждаю, О'Нил: целоваться ты мастер. Претензий к технике никаких.

Он откинулся на сиденье и покачал головой.

— Спасибо, утешила.

Похоже, он не особенно огорчился.

Рассуждая более здраво, она порадовалась, что искра не зажглась. Если бы Буч увлек ее и они стали бы жить вместе, то рано или поздно ее сердцу суждено было бы разбиться. Лет через десять, если не раньше, он просто взорвется от стресса. Работа съедает его заживо. С каждым годом пружина закручивается все сильнее, а когда лопнет — никто и ничто не спасет его от гибели.

— Полегче на поворотах, Рэндалл, — сказал он. — То, что я тебя не завожу, пережить еще можно, но жалость в твоих глазах бьет наповал.

— Прости, — улыбнулась она.

— Можно, я кое о чем спрошу?

— Да.

— Как ты относишься к мужчинам? Ты… ммм… любишь их? В смысле, нас?

Она вспомнила, что вытворяла прошлой ночью со своим незнакомцем, и засмеялась. Проблему сексуальной ориентации можно было смело похоронить. Зарыть глубоко и надолго.

— Да, я люблю мужчин.

— Может быть, кто-то использовал тебя? Ну, скажем… обидел?

— Просто я люблю одиночество, — покачала головой Бэт.

Он опустил глаза на руль и обвел его ладонью.

— Жалко. Ведь ты — потрясающая женщина!.. Ей-богу.

Он неловко откашлялся.

Боже. Свинцовый Зад оказался робким, как овечка.

Подчиняясь внезапному порыву, Бэт чмокнула его в щеку.

— И ты парень хоть куда.

— А то!

Коп стрельнул в нее своей фирменной ухмылкой.

— Давай топай живее в постельку. Дрыхнуть пора.

Пока она шла к дому, Буч просто не мог оторвать глаз — волосы ее в свете фар отливали серебром.

«Вот женщина — настоящее сокровище», — думал он.

И ведь догадывается о том, что точит его изнутри. Печаль в ее глазах означала, что она видела край пропасти, над которой он стоял.

Хорошо, что она ничего не чувствует. Иначе он привязал бы ее к себе покрепче, чтобы, когда придет время отправляться в ад, было не так одиноко.

Буч повернул ключ, но не отпускал педаль тормоза, пока она поднималась по ступенькам. Бэт уже взялась за дверь и махнула ему рукой, как вдруг в тени что-то мелькнуло.

Он сразу заглушил мотор.

Мужчина в черном обогнул дом и скользнул в темноту.

Буч выбрался из машины и, стараясь не шуметь, побежал через боковую лужайку.

Все внимание Рэта было поглощено Бэт. Он уже наполовину пересек двор, когда услышал крик:

— Стоять! Полиция!

А затем — хорошо знакомый щелчок предохранителя.

— Подними руки.

Рэт уловил запах человека и улыбнулся. Похоть сменилась агрессией, желание сражаться было таким же сильным, как несколько секунд назад вожделение. Необузданная страсть рвалась наружу.

— Я сказал: замри и держи руки на виду.

Рэт остановился и полез в куртку за сюрикеном. Кто бы ни был этот коп, пора с ним кончать, самое времечко пройтись по горлу.

Но тут стеклянная дверь раздвинулась, и на пороге появилась Бэт. Ее волшебный запах отозвался в теле болезненным возбуждением.

— Руки!

— Что здесь происходит? — резко спросила Бэт.

— А ну, быстро вали в дом! — рявкнул человек. — Руки, ублюдок, или я вышибу тебе мозги!

Коп стремительно приближался; когда между ними осталось не более двух шагов, Рэт поднял ладони. Он не хотел убивать человека на глазах Бэт. К тому же через три секунды пистолет уткнется в затылок и ничто не спасет его от выстрела в упор.

— О'Нил…

— Бэт, что я тебе сказал? Проваливай!

Тяжелая ладонь легла на плечо. Рэт позволил копу прижать себя к стене.

— Ну-ка, скажи, приятель, что ты здесь потерял?

— Проветриться вышел, — ответил Рэт. — А ты?

Коп завел одну, потом вторую руку Рэта за спину и щелкнул наручниками. Профессионально сработал.

Рэт через плечо посмотрел на Бэт. Он чувствовал, как напряжены ее руки, прижатые к груди. Страх сгущался вокруг нее, превращаясь в одеяло, укутывая тело с головы до ног.

«Приехали: опять до смерти перепугана».

— Не пялься, — сказал коп, вдавливая Рэта лицом в стену. — Твое имя?

— Рэт, — сообщила Бэт. — Он мне говорил, что его зовут Рэт.

— Детка, у тебя что, проблемы со слухом? — огрызнулся коп. — Я же сказал: проваливай!