Причем, стоимость машины составила только одну тысячу. Пара обычных автомобильных котлов и малоразмерная компаундная машина двойного расширения, работающая на один винт. Скорость она могла обеспечить незначительную, всего-то пять узлов. Но это куда лучше, чем дрейфовать в штиль.

Длинна яхты пятнадцать метров, но места было более чем достаточно для просторной спальни на корме, машинного отделения, камбуза, еще двух кают на носу, одну из которых они переоборудовали в мастерскую. Санузла, с гальюном и душем. И самое главное, кают-компания. Просторная, это не то слово. Четыре на четыре метра.

Осадка корпуса всего-то восемьдесят сантиметров, высота борта полтора метра. Благодаря надстройке всего-то в полметра удалось получить достаточно высокие потолки. Довольно большие окна дают достаточное освещение, чтобы можно было спокойно заниматься рисованием. И это помещение практически полностью было предоставлено в распоряжение Бориса.

Алина ничуть не собиралась стеснять его в рисовании. Зато заявила приоритетные права на мастерскую, причем наполнение ее инструментами и приспособлениями взяла полностью на себя. Измайлов где-то даже почувствовал себя уязвленным. Там же хранились все оружие и боеприпасы, для чего они даже устроили металлический шкаф. Мало ли. Ведь им предстоят стоянки в различных портах. Команды, кроме их самих у них нет.

Мачта одна и довольно высокая, с двумя треугольными парусами. Устойчивость яхте придает поднимающийся стальной шверт, с солидным грузом. Его шахта расположена под складывающимся столом в кают-компании. По заверениям Алины опрокидывание им не грозит. Приходится верить ей на слово.

Вообще, суденышко рассчитано на отдых какой-нибудь супружеской пары, с одним двумя матросами команды. Впрочем, вполне возможно обойтись и без них. Управлять парусами может даже один человек. Причем, благодаря трем лебедкам, даже физически слабая девушка.

Они уже выходили в пробное плавание. При хорошем ветре под парусами удалось разогнаться до пятнадцати узлов. И девушка уверена, что это не предел. Владелец на этот вопрос мог ответить только приблизительно, так как являлся всего лишь перекупщиком.

– Алина, ты чем занята? – заглянув в мастерскую, поинтересовался Борис.

– Не видишь? Химичу, – оставляя на время в покое массивные тиски, произнесла она.

– В смысле? – не понял Измайлов.

Пахло в мастерской конечно не фиалками. Но причем тут химия и тиски. Он еще удивился, к чему она приобрела такие солидные, но потом рассудил что такой агрегат при случае и за эдакую небольшую наковальню сойдет.

– Забыл, я сегодня расстреляла патроны с пироксилиновым порохом. Вот теперь нужно восполнить запасы. Хм. И пожалуй сделать больше дюжины, коль скоро у нас появилось такое интересное приспособление. Кстати, не желаешь помочь слабой женщине?

– Да не вопрос. Могла бы и сразу позвать. Только я все равно не понимаю, к чему тебе тиски? Ты что, все соки из сырья выдавливаешь, – берясь за рукоять и начиная вращать, поинтересовался он.

– В точку.

– А зачем?

– Видишь ли, Борис, пироксилин гигроскопичен, и при влажности в пятьдесят процентов уже инертен. Чтобы получить взрывчатку необходимо его осушить хотя бы до десяти процентов. Именно сушка и съедает львиную долю в процессе производства. С помощью пресса удается избавиться от большинства влаги, но чем ее меньше остается, тем тяжелее ее выгнать. Поэтому процесс приготовления одной партии растягивается на пару недель, а то и больше.

– И нафига попу баян, – оставив в покое тиски удивился Борис.

– В смысле?

– Сейчас.

Он вышел из довольно тесного помещения, где более или менее просторно только одному человеку. Двоим уже приходится толкаться плечами и попами. не сказать, что последнее его расстраивало.

Отсутствовал он недолго. А когда вернулся в его руках была бутыль со спиртом, позаимствованная из медицинской аптечки. В смысле, из обычной.

– Держи и не майся дурью, – с гордым видом вручил он ей принесенное.

– В смысле?

– Что в смысле. Выкладывай свой пироксилин в какую-нибудь тару. Потом залей спиртом. Вынимай, отжимай и суши. Думаю за час-другой управишься. Только с влажностью уже сама разбирайся. Я без понятия, как регулировать этот процесс.

– Самый умный? – вздернув бровь, тряхнула емкостью девушка.

– Ну-у, не самый, но и не тупой. А что не так-то?

– Да если бы все было так просто, то все уже давно пользовали бы пироксилин, но предпочитают пока с ним не связываться из-за сложности производства. Забыл о чем я тебе говорила.

– На всякого мудреца, довольно простоты, – почесав в затылке, выдал он.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Вот скажи, что случится, если налить спирт в стакан и оставить его на весь день.

– Странный вопрос. Он испарится.

– Правильно. Возьми с полки пирожок, – пожав плечами, подтвердил Борис.

– Ох ты ж божечки, кошечки, – с удивлением выдала она, тут же подступаясь к опыту.

Через пару часов, Борис услышал довольно громкий хлопок. После чего уже не удивляясь получил очередной лог возвестивший о премии в десять тысяч опыта и одного свободного очка. Вбежавшая же в кают-компанию девушка потребовала, чтобы он никому ни слова. В чем получила самые искренние заверения.

Впрочем, не удовлетворившись этим, на следующий день она поволокла его к консулу. Дело государственной важности!

Борис даже подумал было, что она начнет опять наседать на представителя русского царя, чтобы тот взял ее на службу. Поймал себя на мысли, что это его совершенно не устроит, ввиду его слабых познаний в навигации и решительного настроя отправиться в плавание.

Борис отошел на три шага от мольберта и посмотрел на получившееся со стороны. Места в кают-компании всяко-разно побольше, чем в его прежней квартирке. Рассудив так и эдак, он решил, что хватит отлынивать от обучения. Коль скоро с жильем на яхте определились, то пора приступать к процессу познания. Правда, доводить его до конца торопиться не надо.

Прошлый опыт подсказывал, что для него оптимальное количество картин одновременно находящихся в работе равно пятнадцати. При этом за день он успевал сделать по одному подходу к пяти холстам. А затем примерно за три дня финишировать. То есть, при средней потребности на один из них в две недели, со всеми он заканчивал за семнадцать.

Разумеется это среднепотолочные цифры. С некоторыми работами получалось управиться быстрее. С другими дольше. На одни в день уходил едва ли час, на другие затрачивалось и по пять. Каждая картина дышит и живет по своему. Случалось, что к некоторым он не подступался и по нескольку дней. Вот не было тяги, руки чесались от желания взяться за другие работы.