– Пока что это я вынуждена тебе верить, – промурлыкала тень Эррен.

– Я множество раз могла ее убить, – сказала Элис. – Но не стала.

– Возможно, ты ждешь, когда придет ее дочь.

– Нет, – с отчаянием в голосе возразила Элис. – Ты плохо знаешь верэн, если думаешь, что мы можем причинить Энни вред.

– Возможно, ты хочешь получить власть над ней? – предположила Эррен. – Власть над истинной королевой.

– Это уже ближе к правде, по крайней мере в понимании ордена, – признала Элис. – Но я не принадлежала к внутреннему кругу и никогда до конца не сознавала целей верэн, а теперь они меня и вовсе не заботят.

– Ты сказала, что все сестры мертвы. А братья?

– Ты и про них знаешь? – с замиранием сердца спросила Элис.

– Теперь знаю. Я догадалась. Орден святой Цер имеет свой мужской аналог. Значит, такой же должен быть и у верэн. Но понимаешь ли ты, насколько это опасно, если остались только мужчины? Если лишь их голоса будут звучать на совете?

– Нет, не понимаю, – призналась Элис. – Я хочу только одного – служить Мюриель, защитить ее от опасности и помочь ей сохранить страну.

– Это правда?

Элис почувствовала легкий укол где-то внутри. Больно не было, но на нее вдруг навалилась страшная слабость, а сердце забилось странно, словно пыталось вырваться наружу.

– Я клянусь, что это правда, – выдохнула она. – Клянусь именем святой, которой клянемся все мы.

– Назови ее.

– Виргения.

Давление ослабло, но не исчезло совсем.

– Как же тяжело ждать, – сказала Эррен. – Мы, мертвые, забываем…

– Похоже, ты помнишь многое, – заметила Элис. Самообладание постепенно возвращалось к ней.

– Я цепляюсь за свой долг. Я забыла своих родителей и собственное детство. Не помню, любила ли я когда-нибудь мужчину или женщину. И не могу представить, каким было мое лицо. Но свои обязательства я знаю. И я помню ее. Ты можешь ее защитить? Станешь ли?

– Да, – еле слышно ответила Элис – Клянусь.

– А что, если мужчины верэн живы и придут к тебе? Что тогда? Что, если они придут и потребуют, чтобы ты причинила вред ей или ее дочери?

– Теперь я принадлежу королеве, – стояла на своем Элис. – Ей, а не им.

– Мне трудно в это поверить.

– Ты воспитывалась в монастыре. Если бы церковь приказала тебе убить Мюриель, ты бы выполнила это распоряжение?

Эррен рассмеялась, мягко и невесело.

– Мне приказали, – сказала она. Волоски на загривке Эллис встали дыбом.

– Кто? – спросила она. – Кто отдал приказ? Хесперо?

– Хесперо? – Голос Эррен, казалось, отдалился. – Я не помню этого имени. Возможно, он не имеет значения. Нет, я не помню, кто приказывал. Но, должно быть, он занимал очень высокое положение, иначе я бы не стала и обдумывать этот приказ.

– Ты обдумывала его? – Элис была потрясена.

– Кажется, да.

– Значит, у тебя была на то причина, – проговорила Элис.

– Ее не хватило на то, чтобы выполнить приказ.

– Что происходит, Эррен? Мир разваливается на части. Закон смерти нарушен. Кто мой враг?

– Я умерла, Элис, – ответила тень. – Если бы я знала все это, если бы понимала, чего опасаться, неужели, ты думаешь, я бы умерла?

– О…

– Твои враги – это и ее враги. Это все, что тебе нужно знать. Это все упрощает.

– Упрощает, – согласилась Элис, хотя и понимала, что все совсем не так просто.

– Ты будешь жить, – сказала Эррен. – Все думают, что ты умерла. Что ты будешь делать?

– Энни жива, – проговорила Элис.

– Энни?

– Младшая дочь Мюриель.

– Ах, да. Я ей про это сказала.

– Она жива. А также Файл де Лири и многие другие верные королеве люди. Роберт боится, что под знаменами Энни соберется армия. И боится не зря.

– Армия… – задумчиво повторила Эррен. – Дочь, возглавляющая армию. Интересно, что из этого получится.

– Мне кажется, я могу помочь, – сказала Элис. – За королевой слишком пристально следят, ее держат в башне Волчья Шкура, далеко от потайных ходов. Я думаю, ее единственная надежда на спасение – победа Энни, но лишь если это произойдет до того, как вмешаются Ханза и церковь.

– Как ты ей поможешь? Убьешь Роберта?

– Конечно, я об этом думала, – ответила Элис. – Но я не уверена, что его возможно убить. Он тоже вернулся из страны мертвых, леди Эррен, но он был совершенно мертв. Если его поранить, рана не кровоточит. И я не знаю, как убить то, во что он превратился.

– Возможно, когда-то я знала нечто подобное, – проговорила Эррен. – Но теперь нет. И что же?

– Узурпатор держит в темнице одного человека. Если я смогу освободить его и сделать это от имени Энни, думаю, даже самые упрямые лендверды перейдут на ее сторону. Я изменю равновесие сил.

– Значит, тайные ходы.

– Это рискованно, – признала Элис. – Принц Роберт единственный среди мужчин знает про них и, возможно, помнит. Но…

– Он считает тебя мертвой, – сказала Эррен. – Я понимаю. Однако этим оружием ты сможешь воспользоваться только единожды.

– Да, – согласилась Элис.

– Будь осторожна, – предупредила Эррен. – В подземельях Эслена есть сущности, которым давным-давно следовало умереть. Не думай, что они лишились своей силы.

– Я помогу ей, Эррен, – пообещала Элис.

– Поможешь, – не стала спорить та.

– Знаю, я не смогу тебя заменить, но сделаю все, что в моих силах.

– Моих сил оказалось недостаточно. Постарайся сделать больше.

Элис пробрало холодком, и голос смолк.

Ее голову внезапно заполнила вонь разлагающейся плоти, а когда к ней вернулись чувства, она ощутила ребра, впивающиеся ей в спину. Рука по-прежнему касалась ее щеки. Она дотронулась до нее; она оказалась влажной и скользкой, почти лишенной плоти.

Роберт солгал Мюриель. Да, он положил ее в склепе Отважных, но не в могилу Уильяма; она оказалась в одном гробу с Эррен.

Прямо на ней. Простое совпадение или злая шутка?

А может быть, его роковая ошибка.

Элис довольно долго лежала, дрожа, и собиралась с силами, а затем толкнула камень над собой. Он был тяжелый, слишком тяжелый, но она заглянула в глубину своего сердца, отыскала там новую решимость – и плита немного поддалась. Отдохнув, девушка снова принялась за дело. На сей раз темноту прорезала тонкая щель.