НИКИТА (смеется): – И что, есть уже перевернувшие табличку?

ХЕЛЬГА: – Пока нет, кастинг в разгаре.

НИКИТА (поддерживая тон игры): — И с какого возраста допускаются участники?

ХЕЛЬГА: – С восемнадцати лет! Я чту законы!

НИКИТА (присвистнув, подавшись вперед, тихо, но внятно): — Запишите меня…

Музыка становится громкой, голосов больше не слышно, но видно, что НИКИТА и ХЕЛЬГА эмоционально разговаривают о чем-то все то время, пока закрывается

занавес

Зрители идут в буфет, где им обязательно должно предлагаться кофе-латте и пирожные тирамису.

Квартира Ореховых. Утро. Из комнаты НИКИТЫ выходит ХЕЛЬГА в ярком шелковом халате, в коридоре сталкивается с ВЛАДИСЛАВОМ, выходящим из ванной. ВЛАДИСЛАВ остолбеневает, переводит взгляд на дверь комнаты НИКИТЫ, потом на ХЕЛЬГУ, открывает рот…

ХЕЛЬГА (тихо, душевно): — Доброе утро, у Вас зубная паста на щеке…

Скрывается в ванной. ВЛАДИСЛАВ стоит посреди коридора… Из его комнаты голос МУХИ:

МУХА (капризно): – Ну, где ты застрял?! Я же опоздаю, опять с этим старым перцем объясняться…

ВЛАДИСЛАВ: – Какой он старый перец, он на год меня моложе!

МУХА: – Мне сегодня кофе со сливками, а джем – абрикосовый!

ВЛАДИСЛАВ идет в кухню, там варит кофе, жарит тосты, постоянно оглядываясь на дверь ванной. Он торопится, у него все падает, не получается, как надо. Наконец, он собирает на поднос чашку с кофе, тосты, банку с джемом и поспешно идет к себе в комнату, стараясь успеть, пока ХЕЛЬГА не вышла из ванной. Едва он поравнялся с ванной, оттуда выходит ХЕЛЬГА, а из своей комнаты – НИКИТА.

НИКИТА: – Доброе утро, пап.

ВЛАДИСЛАВ: – Доброе утро…

Отводит взгляд, идет к своей комнате, осторожно неся поднос.

НИКИТА ХЕЛЬГЕ (глядя в спину отцу, заложив руки в карманы): — Хель, что у нас сегодня на завтрак, с учетом того, что джем сожрали, сливки – тоже?

ХЕЛЬГА: – Пошли, придумаем что-нибудь, я вчера в холодильнике заметила яйца. Если из них ночью никто не высидел цыплят, то у нас будет омлет…

НИКИТА: – А если высидел – цыпленок-табака!(Уходят в кухню).

Комната Владислава. На столе – поднос с чашкой, пустая банка из-под джема. Около стола сидит МУХА и перед зеркалом «макияжится», в ушах – наушники, она слушает плейер. МУХА одета в дорогой костюм, на шее – массивное колье с камнями, рядом – навороченная сумка со стразами. ВЛАДИСЛАВ одевается и натужно, с напускной бодростью, напевает. Наконец, МУХА заканчивает с макияжем, открывает шкатулку, вынимает из ушей наушники, вставляет в мочки серьги в том же стиле, что и колье, готовится надеть кольца, перстни.

ВЛАДИСЛАВ (подходит сзади, перехватывает ее руку, целует пальчики): – Как я люблю женские руки без колец…

МУХА (выдергивает руку): – Это потому, что тебе жалко тратиться на брюлики, вот и говоришь глупости. Кольца – это круто и классно! Мои девчонки дохнут, как я в аудиторию вхожу.

ВЛАДИСЛАВ (осторожно): – Машунь, а ты не находишь, что для учебного дня ты немножко… м-м-м… не в стиле…ну… броско очень… все блестит… а…?

МУХА: – Я – блестящая женщина, пусть все видят и завидуют!

Встает, достает коробку с сапогами на высоченном каблуке, обувается, осматривает с восторгом себя в зеркале и намеревается выйти в коридор.

ВЛАДИСЛАВ (мнется): – Малыш…Понимаешь, тут такое дело…

МУХА (нетерпеливо): – Что такое? Нам уже пора. Ты что, не сможешь отвезти меня?

ВЛАДИСЛАВ: – Отвезу… Я не об этом. В общем, тут Хельга.

МУХА (замирает на месте): – В каком смысле – тут?!!

ВЛАДИСЛАВ: – Я не знаю смысла… но они с Никитой, кажется, живут у него в комнате…

МУХА (сначала расширяет глаза, поднимает удивленно брови. Но очень быстро берет себя в руки, усмехается иронично): — Давно?

ВЛАДИСЛАВ (растерянно, как в тумане): — Наверное, с этой ночи… Я утром их встретил на кухне… около ванной… и вообще… Хельга сказала, что у меня лицо в зубной пасте, а Никита спросил ее, что у них на завтрак…

МУХА: – А я почему ничего не слышала?

ВЛАДИСЛАВ: – Так ты в наушниках, по-моему, так и спала с вечера, и утром в них…

МУХА: – Ну и ничё страшного, мы такое по ботанике проходили в школе – называется перекрёстное опыление…

Решительно открывает дверь, выходит в коридор, и сталкивается с НИКИТОЙ и ХЕЛЬГОЙ, идущими из кухни к себе в комнату. У ХЕЛЬГИ в руке большая чашка с водой, НИКИТА на ходу сворачивает полиэтиленовый пакет. НИКИТА И ХЕЛЬГА здороваются, МУХА не отвечает, надевает роскошную длинную шубу и нарочито громко говорит ВЛАДИСЛАВУ:

– Вла-а-ад! Поскорее, я на каблуках быстро идти не смогу, а ты далеко припарковался, туда пока дошлёпаешь – все ноги переломаешь!

ВЛАДИСЛАВ И МУХА выходят за дверь, уходят. В коридор выходят НИКИТА и ХЕЛЬГА, смеются.

НИКИТА: – Она теперь так всегда одевается. Еще меня спрашивает, хорошо ли смотрится на ней все это барахло.

ХЕЛЬГА: – Французы говорят: когда кончаются деньги – начинается элегантность.

ХЕЛЬГА одевается, НИКИТА подает ей пальто, скромно целует в щечку.

НИКИТА: – Пока, до вечера. Как договорились?

ХЕЛЬГА: – Как договорились. До вечера!

Уходит. Никита скрывается в своей комнате.

Поздний вечер того же дня, пожалуй, уже начало ночи. ХЕЛЬГА и НИКИТА еще не спят – из их комнаты через приоткрытую дверь коридора виден неяркий свет. Открывается входная дверь, появляются ВЛАДИСЛАВ и МУХА. ВЛАДИСЛАВ практически несет МУХУ на себе, поскольку она вдребезги пьяна.

ВЛАДИСЛАВ (себе под нос): — Ну, вот и пришли…

МУХА (громко): — Ну, вот и приехали!!!

ВЛАДИСЛАВ: – Не шуми, все спят…

МУХА: – Спят усталые зверушки… Ха-ха-ха! (Отключается, повисая на ВЛАДИСЛАВЕ)

На голоса выходит из комнаты НИКИТА.

НИКИТА: – О-о-о! Владик под Мухой! Не доглядел за шустриком?

ВЛАДИСЛАВ (бурчит, не глядя на НИКИТУ, и пытается снять с МУХИ шубу и сапоги): – Да я и не глядел за ней. Я припозднился – Алехин вызвал, ну, и застряли с проектом – а там уже глядеть было не за кем, бери, кто хочет, и неси, куда хочет…