Лео между тем прекрасно понимал ее состояние. Если б они могли мгновенно оказаться дома! Но это было нереально, а потому оставалось лишь следить, чтобы конь шагал ровно, потому что при любой встряске – он это ощущал, ведь Тимма сидела, прижавшись к нему, – у нее перехватывало дыхание от боли, а она старалась, чтобы он ничего не заметил. Как будто это можно не заметить!

Оставалось благодарить провидение за то, что он был еще в конюшне, когда прискакал молодой Клент. Появись тот несколькими минутами позже, он бы уже уехал к Валентину. Лео была невыносима сама мысль о том, что Тимма осталась бы без его помощи. Он бы себе этого никогда не простил.

Правда, было потеряно несколько драгоценных минут, пока Нед, гордый сознанием того, что отец возложил на него столь ответственную миссию, рассказал наконец внятно, что случилось:

– Па сказал, чтобы я передал это мистеру Криф-фу, а не вам, мистер Лео, сэр, – начал он, однако Лео, поняв, что дело касается Тиммы, прервал его:

– Забудь про Криффа! Давай говори, что случилось. Где мисс Тимма?

– Упала с коня и зашиблась, мистер Лео, сэр. Лео как будто ударили в солнечное сплетение.

– Где? – прокричал он и, видя, что парень оторопел, напуганный его криком, повторил снова: – Где она, дружище? На ферме?

Нед потряс головой.

– Нет, не на ферме, мистер Лео, сэр.

– Так где же? Говори наконец! Парень махнул рукой в сторону холмов.

– Там, на поле, которое под паром.

Лео торопливо приказал конюху седлать Бабэ-риена и повернулся к Неду.

– Она сильно ушиблась? Ты что-нибудь знаешь? Тот кивнул.

– Сильно, мистер Лео, сэр. Не может встать, и отец ее поднять не может. Ей на коня не сесть, мистер Лео, сэр. Она даже не знала, что сегодня четверг!

– Эй, Тарберт, где этот чертов конь? – закричал в тревоге Лео и схватил Неда за плечи. – Но она в сознании? Разговаривает?

Нед снова кивнул, глаза его блеснули.

– Да, мистер Лео, сэр, мисси сказала, вроде как у нее что-то с лодыжкой.

Лео затопило чувство облегчения. Однако полностью полагаться на такого простака, как Нед, было нельзя. Оставив короткую записку для Валентина, Лео взлетел в седло и пустил коня вскачь. С каждым мгновением его тревога усиливалась, перед мысленным взором возникали ужасные картины того, что могло случиться с Тиммой. Слава богу, она оказалась жива, хоть и нездорова.

Сейчас он досадовал на себя, что сразу не послал кого-нибудь за доктором Пресли. Но что толку думать об этом сейчас? Предстояло самому разрезать сапог Тиммы. Миссис Клеит пояснила, что ее супруг в суматохе не подумал о том, чтобы его снять. И зря, потому что теперь Тимме будет очень больно… да и такие прекрасные сапоги жалко портить. Но что поделаешь? Главное – переправить Тимму домой.

Особняк показался несколько мгновений спустя. Лео ободряюще посмотрел на Тимму.

– Посмотри! Мы уже почти дома.

Тимотия с усилием подняла голову и попыталась сфокусировать взгляд. Дома? В ее голове, затуманенной болью и тошнотой, почему-то возникла мысль, что они подъезжают к Далвертоп-Парку. На мгновение здание, уединенно стоящее под защитой обрамляющих его холмов, показалось ей чужим и незнакомым. Но вдруг она узнала Уиггин-Холл. Многие годы он был вторым домом для Тимотии, таким же родным, как Далвертон-Парк – для Лео. Не странно ли, что она попала именно туда, где Лео предложил ей поселиться?

– Мы подъедем с фасада, – сказал Лео, прерывая течение ее мыслей. – Там будет легче пронести тебя через дверь.

Она почти не заметила, как они подъехали к Уиггин-Холлу, лишь резанули по глазам солнечные блики на стеклах окон в просветах между колоннами. Лео пустил Бабэриена напрямик через подстриженный газон, и Тимотия наконец услышала цокот копыт по гравийной площадке перед парадным входом, восклицания и топот подбегающих людей.

– Он здесь, сэр!

– И мисс Тимма с ним.

– А вон и Фейтфул.

– Крифф, срочно пошли кого-нибудь за доктором Пресли! – прорезался сквозь гомон выкрик Лео. – Где миссис Салкомб? А, здесь. Вы мне понадобитесь, мэм. Тарберт, присмотри за конем Тиммы.

– Он уже при мне, сэр.

Тимотия смотрела на все происходящее из-под полуопущенных век, и ей показалось, будто Бабэриен подходит к дверям в сопровождении толпы народа.

– Боже мой, Лео, ты действительно привез Тимму? – донесся до нее знакомый голос. – Что случилось?

Лео остановил коня.

– Ты, Валентин? Слава богу! Сними ее, хорошо? Только не ставь на ноги.

– Эй, приятель, придержи коня! – приказал Валентин, хватая за рукав первого попавшегося слугу.

– Тимма, мы приехали, – тихо сказал Лео. – Все позади. Давай, Валентин тебя поймает.

Тимотия разлепила веки и посмотрела на встревоженное лицо Валентина.

– Моя лодыжка, – простонала она и безвольно упала с седла ему на руки.

Она слышала, как Лео идет за ними, раздавая приказания направо и налево:

– В гостиную, Валентин. Прежде всего надо разрезать сапог. Крифф, найди нож, и поострее! Миссис Салкомб, идите вперед и все приготовьте. Пусть кто-нибудь принесит бренди. Быстро!

Шаги протопали следом за Лео по каменным ступеням крыльца и далее через распахнутые двери в холл. До ушей Тимотии доносились голоса:

– Сюда, Валентин.

– Осторожно, сэр, косяк!

– Я вижу, не беспокойся.

– Кладите ее сюда, сэр. Поворачивайте головой вот так, на подушки.

– Нет, нет, не в эту сторону, миссис Салкомб. У нее повреждена правая нога, так будет неудобно. Переложите подушки!

Домоправительница пробормотала извинения, что-то зашуршало – наверное, подушки.

– Давай, Валентин, все готово.

– Ну вот, Тимма, потихонечку ложимся. Тимотия почувствовала, как ее кладут на что-то мягкое, и с облегчением откинула голову на подушку.

– Осторожнее с ногами! Секунду! Вот так, хорошо.

Ноги тихонько приподняли и положили на диван. Как только больная нога оказалась в горизонтальном положении, последовал такой взрыв боли, что Тимма застонала.

– Тут есть бренди? Налейте стакан!

Кто-то приподнял ее голову, что-то прохладное коснулось губ, голос Лео, совсем рядом, произнес:

– Тимма, выпей!

Тимотия заставила себя приоткрыть глаза. На нее будто сквозь дымку смотрел Лео. – Что… это?

– Бренди. Открой рот и выпей. Тебе будет больно, пока я не разрежу сапог, а это поможет.

Тимотия слабо помотала головой, возражая скорее против новой боли, чем против необходимости что-то пить. Лео продолжал держать стакан у ее рта, и она, повинуясь ему, разомкнула губы и глотнула. Горло обожгло, девушка закашлялась. В груди стало тепло, и боль как будто бы отступила.