Мне потребовалось больше времени, чтобы взять себя в руки.

Когда врачеватели убедились, что я в порядке, мы с братом отправились домой. И на целых два года я практически забыла о существовании Люция Морана, ведь див так и не приехал в лагерь у озера Спокойствия на следующий год.

Не сказать, что я совсем не вспоминала о нем. Его отсутствие вызвало легкую растерянность. Потом я долго думала о причине подобных чувств, а когда разобралась, то растерялась еще больше, — тот первый год совместного обучения остался ярким пятном в моей жизни.

Но несмотря на это, мое мнение о Моране не изменилось, и я совершенно не желала встречаться с ним вновь.

— Ты меня проигнорировала, — произнес Люций, возвращая меня к реальности.

— Я была удивлена, — призналась честно, вспоминая, как смутилась тогда. Впервые встретившись с дивом спустя два года, я даже не сразу его узнала. Мы разминулись на главной дороге, у входа на территорию. И уже после, под башнями академии столкнулись вновь.

— Я… — задумчиво протянула, пытаясь определить точный характер своих чувств в ту встречу. — Я не полагала, что ты в первый же день станешь звать меня через весь двор.

— Ну, мы же были друзьями. Как я мог не поприветствовать своего горячо любимого друга?

— Мы ими не были, — опровергла я — быстро, твердо, без тени сомнений.

— Как же? В бою вместе побывали, считай сроднились. — заявил он, и подняв взгляд к потолку продолжил: — По крайней мере, раньше я считал так.

— У меня уже есть брат. Второго не надо.

Моран вдруг рассмеялся — негромко, но очень искренне. Ему правда стало весело.

Я же нахмурилась, не понимая причины его радости.

— Ладно, оставим пока вопрос с друзьями. Но где это принято уходить, когда тебя зовут? — вдруг возмутился див.

— Ты вел себя слишком бесцеремонно. Светлые ходили со светлыми, теневые с теневыми, а учитывая происшествие в лагере и общее наказание, я никак не рассчитывала, что ты поднимешь такой шум. Куда логичнее было бы, если бы ты притворился, что меня не знаешь. Обычно все в подобных ситуациях так и поступают. — Я вздохнула и тихо добавила: — Люций, ты заставляешь меня разговаривать слишком много. Я не привыкла.

— Странно слушать о нормах поведения от той, кто сама в них плохо смыслит, — заметил он и в чем-то был прав.

Моран все еще улыбался, серые глаза были как никогда светлы. Ладонь дива лежала на столе, а указательный и безымянный пальцы попеременно поднимались и опускались на его поверхностность.

— Мы вместе нашли ту пару кристаллов?

— Да. — Люций стал серьезнее.

— Когда?

— Во время итогового испытания в Академии Снов.

— И где светлый и теневой кристаллы теперь?

— Свой я уничтожил, где твой — не знаю. Нам предстоит его найти, — ответил Моран, с задумчивым видом взяв в руку белую фигуру ферзя. Помимо него на карте, нарисованной на поверхности стола, расположилось еще несколько шахматных фигур, но все остальные были черными, даже те, что стояли на землях Феросии и Исонии.

Вдруг в дверь снаружи тихо постучали.

— Кажется, нам пора. Ужин готов.

Перестав терзать фигуру, Моран поднялся на ноги.

Ему точно нравилось разбрасывать передо мной хлебные крошки.

«Догадайся, Сара. Вспомни», — будто звучало в его поступках. Или Люций просто-напросто тянул время.

Мы спустились на пару этажей ниже, и я все это время держалась позади Люция, наблюдая, как встречавшиеся нам люди едва ли не прилипали к стенам, пропуская дива. Так, будто одно случайное прикосновение к его одежде могло их умертвить. И в то же время провожали взглядами, словно желали пойти следом.

Я вспомнила Майю. Когда мы только сели в карету, девушка дрожала и жалась ко мне. На первый взгляд это не совсем обычная реакция, раз она изначально действовала по его указке. И объяснение этому находилось лишь одно — простые жители чувствовали тьму в Моране, и это пугало их на уровне подсознания, но каким-то образом одновременно с этим он умудрился заслужить и их любовь.

Пройдя сквозь распахнутые двери, мы оказались в столовой, где уже был накрыт ужин. Ничего изысканного — мясо, картошка, крупно нарезанный сыр, тарелки с лепешками и графины с вином.

В горле пересохло. Я так давно не пила вина. В Академии Снов его подавали на обед и ужин вместо сока. Даэвов этим напитком не опьянить. Разве что опустошив несколько графинов залпом.

На улице стемнело, и комнату освещали свечи в канделябрах, покрытых толстым слоем воска, что застывшими струйками стекал вниз, прямо на столешницу. Шторы плотно занавешивали окна, а потолок сходился над головой, и на его сероватой поверхности виднелась обшарпанная фреска с изображением плывущих по небу облаков.

Многие стулья за столом оказались пусты. Из знакомых лиц снова присутствовали Рафаиль и Роуз, врачеватель, что восседал с важным и отсутствующим видом, и, неожиданно, Майя в моем теле.

Девушка сидела сгорбившись и опустив взгляд. Но когда обернулась и увидела меня, в ее глазах вспыхнуло облегчение. Несколько удивляло то, как она играла невинность и успевала извлекать выгоду из происходящего вокруг. Однако если бы ее действиями руководила зависть и злоба, я бы сразу распознала обман. Майя же отличалась именно легкомысленностью, поэтому на ее душе не оставалось отпечатка тьмы.

Я приблизилась, склонила голову, приветствуя остальных, и села рядом с ней. Ее выдох облегчения, казалось, услышал каждый. Вскоре и Люций занял свое место — во главе стола, рядом с сидящим по правую руку Рафаилем.

Начало ужина прошло в молчании, которую разрушил паладин. У короля Акракса скоро большое празднование — день рождения наследника — и следовало явиться на него, чтобы разрешить некоторые вопросы. Его воин настоятельно рекомендовал не затягивать с путешествием.

Моран ответил согласием. Похоже, положение дел не изменилось, главы Северного ордена до сих пор являлись советниками правящей династии, даже несмотря на весьма разросшуюся дурную славу.

Я в который раз отпила вина, успев опустошить бокал наполовину.

— Почему за столом человек? — вдруг спросила одна из воинов.

— Она моя гостья, Алекси, — тихо заметил Моран.

Дэва опустила взор, больше не произнеся ни слова.

«Ты рассказал не всем?» — звучал в моем взгляде немой вопрос.

«Нет».

Я опустила голову, допила вино и налила вновь.

А когда ужин подошел к концу, поднялась и пошатнулась. Столовая кружилась. Посмотрела на тарелки с едой, но стоило взгляду коснуться пустого бокала, я все поняла. Другое тело. Мне не стоило пить алкоголь в человеческом теле. Совсем не подумала об этом.

Хотя ничего страшного на самом деле не произошло — лишь легкое опьянение, что практически не влияло на трезвость мыслей.