– Мэри! – Голос сэра Ройса эхом прокатился за ней по коридору, смешиваясь со звуком бегущих шагов. – Мэри, подождите!

Она ускорила шаг и, находясь в футе от лестницы, почувствовала, что он находится совсем рядом.

– Мэри! Черт возьми, стойте! – Он схватил ее за руку и рывком развернул лицом к себе. – Не бегите так, послушайте.

– Я уже достаточно слушала вас и не желаю слушать больше.

– Не стоит принимать поспешных решений, – сказал Ройс, и его красивое лицо, находящееся так близко, вызвало боль в ее сердце. – Оливер воспитанный, любезный человек и вовсе не так суров, как кажется на первый взгляд. И он не воспринимает вас как «проблему». Граф просто находится в некоем тупике, не зная, как поступить дальше.

– Вы имеете в виду, он не знает, что делать с «полудикими крикуньями сомнительного происхождения»?

Вспыхнув, Ройс сильнее сжал челюсти и выпустил руку Мэри.

– Я очень сожалею, что сказал такое. У меня и в мыслях не было выразиться так грубо. Я… Это все Оливер. Он легко может вывести из себя, вечно стараясь взять окружающих под собственный контроль. Играет в эдакого «большого брата». И вот когда он меня рассердил, я вовсе не имел в виду… Мне не хотелось бы, чтобы вы подумали…

Мэри скрестила руки на груди с таким видом, что он вынужден был прерваться. Она скептически приподняла одну бровь:

– Что? Чего бы вы не хотели? Чтобы я узнала правду?

– Нет! Это не было правдой! И я так совсем не думаю!

– Ой ли? Что же вы предполагали в действительности, называя меня крикливой бабенкой?

– Не это, – запротестовал Ройс, и легкая улыбка коснулась уголков его губ. – Возможно, мне следовало сказать «сорванец».

Мэри некрасиво фыркнула в ответ:

– Что ж, «полудикий сорванец» звучит как нельзя лучше. Не правда ли?

– Мэри… – Ройс изо всех сил пытался преодолеть неловкость.

– О! Может быть, это просто была часть спектакля, сыгранного для того, чтобы вежливо отказаться от предложения графа жениться на одной из нас? Тогда не стесняйтесь и просите моей руки. Что же вы?

– Нет, – попятился Ройс, – зачем же мне это делать?

– Тогда я счастлива, потому что никогда не вышла бы за вас замуж. Вы для меня – самый последний человек на земле!

Она резко повернулась и побежала вверх по ступеням. Ройс припустил было следом, однако остановился на второй ступени. Помрачнев, он сжал челюсти и простоял так довольно долго, а затем вернулся обратно в холл, бросив взгляд на дверной проем столовой, где в ожидании застыли Оливер и Фиц. С кислой миной на лице он повернулся к ним спиной и вышел наружу через парадный вход.

– Отлично. – Фиц посмотрел на брата. – Отлично, ничего не скажешь.

– Надеюсь, – вздохнул граф, – это не указывает на то, что мои будущие вечера будут проходить подобным образом.

– Из-за всего, что я увидел сегодня, боюсь, что вся твоя прежняя жизнь покатится кувырком, если, конечно, ты не найдешь, кому бы сбагрить наших американских кузин.

– Если бы я только мог! – Оливер вернулся за стол на свое место. – Но вот кому? Ни одна из тетушек их не примет, а если и примет, то это было бы слишком жестоко по отношению к этим бедным девушкам – или к тетушке Эфронии, или ко всем вместе.

– Ммм… Боюсь, так и до смертоубийства недалеко.

– Возможно, на месте тетушек окажусь я, – сухо ответил граф.

– Возможно, мисс Баскомб так и поступит, почувствовав, что ей что-то угрожает. А потом только ее с сестрами и видели. Потому эти проблемы должны быть решены как можно быстрее. – Фиц тоже присел за стол, вытянув перед собой длинные ноги.

По лицу Оливера пробежала гримаса:

– Подозреваю, что завтра моя голова будет свежее. В любом случае мисс Баскомб должна понимать, какие мрачные перспективы ее ожидают в случае потери моего покровительства. Если же она их не понимает, то я ей объясню, поскольку не могу пустить своих кузин скитаться по улицам Лондона без пенни в кармане.

– Она пребывала в смятении, но кажется мне слишком упрямой.

– Не менее чем проницательной и практичной. Понимая, какие преимущества получает, будучи признанной Толбот, она сообразила появиться здесь и представить документы. Я сожалею, что ей удалось услышать наши комментарии, а еще более – что решил пригласить сюда тетушек на эту злополучную встречу. Была у меня надежда, что уговорю одну из них взять девушек к себе, но сам виноват, должен был заранее предвидеть результат.

– Очень сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы предвидеть результат, когда разговор зашел о противостоянии пионеров диким индейцам Запада.

Улыбка изогнула уголки губ графа:

– Действительно. Не уверен, что тетушка Эфрония одобрила и другое, а именно – житье и работу в таверне.

Фиц разразился смехом:

– Это точно. Нужно было видеть ее лицо: даю гинею, чтобы увидеть его еще раз. – Он немного помолчал и добавил: – Сомневаюсь я только в том, что все ими сказанное – чистая правда.

– Кто знает? Но я абсолютно уверен, что большинство сливок общества отреагирует так же, как и тетушка Эфрония. А одежда! Мне и в голову не пришло, что они просто не знают, как следует одеваться к ужину. Или что в их гардеробе таковая просто отсутствует. Я, конечно, ожидал, что их одежда, должно быть, вышла из моды, но… Даже Мэриголд Баскомб должна была видеть, насколько они не готовы к выходу в общество.

– Что ж, бывает, что порой не хочется признавать правду…

– Просто я должен быть уверен на будущее, что они прислушиваются к голосу разума. – Вздохнув, Оливер плеснул в бокал немного бренди и задумчиво посмотрел перед собой. – Кроме того, меня беспокоит, что я не умею находить общий язык с Ройсом.

Фиц успокаивающе взмахнул рукой:

– Вот уж насчет этого не беспокойся. Все будет в порядке.

– Без сомнения. Но я должен быть полностью уверен, что он не приклеит к моему имени черную метку. Почему, что бы я ему ни сказал, он воспринимает неправильно и в штыки? У меня не было никакого намерения его оскорбить, когда я предложил жениться на любой из сестер Баскомб. Это была лишь безобидная шутка. Неужели он действительно подумал, что я решил навязать ему неподходящую жену?

– Он понимает, что ты лишь пошутил.

– В мои намерения не входит с ним ссориться. Я всегда воспринимал Ройса как брата, но он не испытывает ко мне подобных чувств. Если бы он женился на одной из кузин, наша родственная связь стала бы еще прочнее. Несомненно, я понимаю, что у самого Ройса мало интереса завязывать со мной тесные родственные отношения. Кроме того, он очень любил деда, вот я и подумал, что, быть может, ему придется по вкусу идея женитьбы на одной из внучек старого графа.

– Согласен, что с дедом Ройс поддерживал самые теплые отношения, но в его связи с семьей всегда присутствовала ложка дегтя. Ты же знаешь, несмотря ни на что, он всегда чувствовал себя несколько посторонним.