— Да он скорее согласится разрезать себя на кусочки, еслитолько узнает, чего мы от него хотим!

— Посмотрим, — усмехнулся Мейсон. Машина остановилась передподъездом.

— Похоже, она строит из себя важную даму, — проговорилаДелла, разглядывая богато отделанный фасад.

— У нее нет выбора, — ответил Мейсон, — актриса всегдануждается в декорациях. Ей нужен такой дом, в котором она могла бы устраиватьприемы и принимать прессу.

— Вряд ли она могла мечтать об этом еще несколько лет назад.

Кивнув в ответ, Мейсон пропустил Деллу вперед, и черезнесколько секунд они уже поднимались по широкой парадной лестнице, ведущей ковходу. Справа от двери блестела маленькая изящная кнопка, отделаннаяперламутром. Мейсон решительно позвонил и приготовился ждать. Но не успелколокольчик вызвонить до конца свою мелодию, как на крыльцо уже выбежаламиловидная брюнетка с сияющей улыбкой. При виде Мейсона и Деллы Стрит еерадостное выражение внезапно сменилось выражением неприступной холодности.

— Простите, я не предполагала… Я ждала… Одну минуточку…Вильям! — обернувшись, позвала она.

— Да, мадам. — В глубине холла показался суровый, важноговида лакей.

— Вы кого-то ищете? — Элен снова повернулась к Мейсону.

— Вас.

Она покачала головой:

— Сожалею, но у меня сегодня вечер занят. Я скоро ухожу.Вильям, будь любезен, покажи этим людям… Постойте, а вы случайно не ПерриМейсон?

Мейсон кивнул. Казалось, Элен не знает, как ей поступить.

— Это меняет дело, но… Вам обязательно нужно говорить сомной? — проговорила она наконец.

— Да, это необходимо.

— Пожалуй, я могу уделить вам несколько минут. Но тольконесколько минут, не больше.

— Возможно, этого будет достаточно.

— Вильям, проводи гостей в дом, — распорядилась она,очаровательно улыбнувшись Мейсону. — Надеюсь, вы меня извините, я сейчасвернусь.

Мейсон и Делла в сопровождении лакея миновали анфиладукомнат и оказались в небольшой, уютно обставленной гостиной. Через несколькоминут к ним присоединилась Элен.

— Это мисс Стрит, моя секретарша, — представил Деллу Мейсон.

— Я очень рада познакомиться с вами обоими, — чопорнопроговорила Элен. — Вот кресла, присядьте, пожалуйста.

— Я хотел бы задать вам один вопрос, мисс Чейни.

— Я вас слушаю.

— Мой вопрос касается мистера Мэрвилла Алдриха.

— Давайте будем откровенны, — улыбнулась она. — Я прекрасноосведомлена о ходе дела. Вы защищаете эту официантку, не так ли?

— Вы совершенно правы.

— Я почти уверена, что ее освободили именно благодаря вам.Кстати, мистер Мейсон, не кажется ли вам любопытным тот факт, что этидрагоценности так и не нашли?

— Мне это кажется чрезвычайно любопытным.

— Так вот, Ирэн все мне о вас рассказала. Вы ее простоочаровали. Она сказала, что сама предложила вам деньги и будет ждать ответа додесяти тридцати. Ирэн всегда сначала досконально изучает закон, а потомпоступает так, как считает нужным. А мне, мистер Мейсон, все эти параграфы ипункты абсолютно ничего не говорят. К тому же я мало что смыслю в делах. Таквот, если вы хотите обсудить какой-нибудь не терпящий отлагательства вопрос,обратитесь к моему адвокату. У меня есть менеджер, который распоряжается моимиденьгами, адвокат, который решает мои проблемы, и агент, который заключает заменя контракты. Таким образом, у нас с вами остается не так уж много тем дляразговора — разве что погода, а она сегодня отвратительна, на мой взгляд, хотья и понимаю, что фермеры дождя ждут не дождутся.

— У нас осталась еще одна тема для разговора.

— Какая же?

— Револьвер, который купил для вас Мэрвилл Алдрих. Несколькомгновений она в молчании оценивающе разглядывала Мейсона и наконец медленнопроизнесла:

— А в чем дело?

— Я бы хотел взглянуть на него, если вы не возражаете.

— Зачем?

— Для того, чтобы помочь вам избежать лишних толков впрессе, которые могут вам не понравиться.

В ответ раздался беззаботный смех Элен.

— Вы очень оригинальны, мистер Мейсон! Только час назад мнезвонил какой-то молодой человек, и когда дворецкий спросил у него, в чем,собственно, дело, оказалось, что для моей карьеры просто жизненно важно датьочередное интервью его газете. Вот видите, а вы советуете мне избегать лишнихтолков в прессе.

— И все-таки я настаиваю.

— Но почему?

— Может быть, вы не имеете ясного представления о системепродажи оружия в штате Калифорния. Между тем она строго регламентированазаконом. Каждый покупатель несет личную ответственность за приобретенный имревольвер. Каждый револьвер имеет свой особый номер, записанный на имя владельца.Сведения об имеющемся у жителей штата оружии хранятся в полицейском управлениии у шерифа.

— Я все еще не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.

— Существует опасность того, что владельцу придется отвечатьза незаконное использование его оружия посторонними лицами.

Не могли бы вы выражаться яснее, мистер Мейсон?

— Что ж, буду с вами откровенен. Я боюсь, что речь идет оборужии, принадлежащем вам.

— Из револьвера кто-то стрелял, мистер Мейсон? — Разве этоневозможно?

— Конечно, нет. Револьвер лежит у меня в столе, в полнойсохранности.

— Не могли бы вы удостовериться в этом? Я думаю, выобнаружите, что револьвера в столе уже нет.

После минутного колебания Элен проговорила:

— Хорошо. Если вы настаиваете, я схожу и проверю. Это незаймет много времени.

Она встала и направилась к двери. Движения ее выдавали в нейактрису.

— Могу поспорить, еще два-три года назад у нее не было этойпоходки, — пробормотала Делла.

Мейсон взглянул на часы, потом на Деллу и вдруг увидел, чтосекретарша молча делает ему какие-то знаки. Мейсон удивленно поднял брови.Делла снова подмигнула. Встав, Мейсон приблизился к ее креслу. В висящем напротивоположной стороне зеркале отражался кусочек освещенного холла, и можнобыл разглядеть, как, стоя у телефона, Элен набирает номер. Улыбнувшись, Мейсонподнес палец к губам и, осторожно ступая, вернулся на свое место. Деллапродолжала рассматривать отражение. Минут через пять в гостиной снова появиласьЭлен.