– Какой же ты хитрый, Денис. Это нечестно. Ты меня провоцируешь.

– Да или нет?

– Требуешь немедленного ответа?

– Вовсе нет. Провожу разведку боем, мониторинг. Сознавайся, думала обо мне?

– Я что, зря готовила?

– Неприлично отвечать вопросом на вопрос. Приглашай за стол.

– Кушать подано. Извольте отужинать. Помнишь, Иван Царевич Бабе Яге говорил: прежде, чем пытать, напои, накорми…

– Чего замолчала? Дальше там было: спать уложи.

– С этого всё и начинается.  А про любовь пел. Так бы и сказал.

– Так ты не спрашивала. Есть любовь для детей, есть для взрослых. Тебе какие отношения больше нравятся?

– Я по натуре лирик, романтик. Люблю всё прекрасное и живое.

– Белый конь, алые паруса, признание в любви, стоя на коленях?

– Я имела в виду душу: внутренний мир, гармоничное сочетание мировоззрений, равновесие чувств и взглядов, согласованность действий, творческий потенциал. Пожалуй, этого достаточно, чтобы сложилась счастливая семья.

– Здесь у меня серьёзный пробел. Извиняюсь, как же ты душу, и внутренний мир вытряхивать  будешь, чтобы как следует рассмотреть? Препарировать будешь?

– Тебе не нравится, что я приготовила на ужин?

– Ещё как нравится. Потому и спрашиваю, вышла бы за меня замуж?

– Определись, Денис: тебе любимая нужна или домработница? Ты же не красна девица, чтобы о замужестве мечтать. Обещаю серьёзно подумать над твоим вопросом. Такой ответ тебя устроит?

– Этим вопросом ты лишаешь меня равновесия и гармонии. Мы теряем достигнутую таким трудом хрупкую согласованность, губим на корню творческий потенциал друг друга. В результате полнейший хаос во внутреннем мире и депрессия. Во что превратятся наши души, можешь понять, если вспомнишь своё состояние пару часов назад.

– Это бессовестный, если не сказать больше, наглый шантаж. Насилие ещё никогда не приводило к позитивному результату. Выйти замуж и иметь возможность предъявить в качестве аргумента, что вынуждена была это сделать под давлением обстоятельств?

– Это нечестно, ты манипулируешь моим сознанием. Я играю открытыми картами.

– Ложь. Ты ни слова не сказал про любовь. Червовый туз до сих пор в колоде.

– Говорил. Пропустила мимо ушей.

– Припоминаю, что-то такое про взрослую любовь.

– Я имел в виду, что детской, безответственной, мы уже наелись. Давай уже набираться мудрости. Пора становиться взрослыми. Тебя не устраивает, что я не даю клятвы в вечной любви? Зато обещаю уважать в тебе личность, быть верным и сделать всё возможное, чтобы ты была счастлива.

– С этого нужно было начинать. От такого предложения я не могу отказаться.

– Значит, мы поженимся?

– Непременно, если выдержим испытание.

– Это обязательное условие?

– Нам нужно расстаться. На время. Думаю, недели две хватит, чтобы определиться со своими чувствами. Встретимся здесь же.

– Это всё, что ты можешь предложить? Разве нет иных вариантов?

– Альтернатив не вижу. Я девушка серьёзная. Могу предложить аванс: хочу попробовать тебя на вкус. Одного поцелуя для этого достаточно.

– Мы ещё не начали вместе жить, а ты уже диктуешь условия. А как же согласованность, гармония, равновесие? Душа не может жить в оковах. Целоваться будем, пока не надоест.

– Уступаю твоим аргументам, но только один раз. Две недели тишины, затем диалог.

В шутку или всерьёз, но через два месяца ребята сыграли свадьбу.

На этот раз обошлись без сюрпризов.

Настоящую брачную ночь, не сговариваясь, устроили после свадебной церемонии.

Продлилась она целый месяц.

Третий член семьи дал знать о своём появлении ещё до завершения медового месяца набухшими сосками, болью в груди и токсикозом.

Ниночка страстно, до восторженной дрожи в глубинах тела любила мужиков.

Не фигуру их, не удачливость, не внешность, а именно способность плодотворно, с энтузиазмом трудиться на постельной ниве.

Она боготворила их репродуктивную функцию, но пока исключительно без последствий. Матерью Нина себя представить в принципе не могла и отношений сколько-нибудь продолжительных с претендентами не искала, потому, что выбирать было не из чего.

– Женщина должна быть свободна и независима, – говорила она подругам.

– Если честно  –  все мужики по большому счёту козлы. Им, паразитам, чего от честных девушек нужно? Вот!  Так и берите, пока дают. Так нет же  –  разборчивые больно. Им душу раскрываешь и ещё кое-что, а они по фигуре и морде лица выбирают. Подавай им кудрявые рыжие  волосы, мраморную кожу, пухлые губы, зелёные глаза. А где их взять? Хотят, скоты, чтобы непременно грудь торчком, попа как арбуз и осиная талия. Тьфу! Лучше бы гениталиями похвастались. Потому нормальные бабы и летают на отдых в Турцию, что ничего у мужиков в штанах отыскать не могут.

Нинке турки без интереса. Она патриотично настроена.

Честно говоря, женщина о серьёзных отношениях мечтает, но даже себе в этом признаться боится, потому и ведёт себя, выставляя браваду напоказ.

Одинокими ночами она о настоящей  любви грезит.  Представляет себе такого, идеального: чтобы и человек был хороший и всё при нём, особенно по части любви, и вообще.

А как можно узнать, что почём, если не проверишь? Приходится искать суженого  методом проб и ошибок: выбирать, экспериментировать.

От процесса совокупления Ниночка млела, полностью растворялась в наркотическом дурмане распирающих низ живота ощущений.

Ради этого могла вытерпеть козлиный запах мужского пота, нелепые манеры, торопливые притязания и даже оценивающие взгляды, приводящие в бешенство, если результат откровенно унизительного кастинга не совпадал с её желанием.

– Выбирать и ломаться должна девушка, – считала Ниночка.

Особенно ей не нравились те мужики, которые стихи читали.

– Есть в  этих лириках и романтиках что-то природе противное, уродливое что ли. Объяснить словами невозможно, но сами посудите: разве может нормальный обладатель мужского достоинства вокруг да около ходить, если женщина открытым текстом о любви намекает, вожделением истекает и желанием пахнет? Наверняка перед тобой извращенец.

– Мужчина должен в первую очередь самцом быть, добытчиком и агрессором, – любила рассуждать Ниночка. – Не то, чтобы уметь руку сломать или в глаз врезать – уметь удовлетворить на все сто и защитить при случае. Если мужик цветочки разглядывает, когда баба соком истекает – пиши, пропало.

Нет у Нинки иных распускающихся бутонов, кроме одного, очень интимного, которым необходимо заниматься всерьёз.  Там и должен мужик черпать вдохновение.