«Да уж, приятельские… – жестко усмехнулся он. – Сейчас мы с тобой, Глеб Игоревич, по-приятельски и разберемся! Жаль, с Гуровым не удалось, но ты – отнюдь не Гуров, да и я посерьезнее придурков, которых нанял, надо признать, тоже не от большого ума. Хорошо, что на тяжелый прокол это не потянуло – ни о чем Гуров не догадается. А еще хорошо, что ты знаешь меня в лицо, ничуть не опасаешься и шарахаться не станешь. Подпустишь близенько, а мне этого и надо! И на помощь звать не будешь. Во-первых, не успеешь, а во-вторых, все равно некого. Народу поблизости – никого! Одни кошки шныряют. А хоть бы кто и был, так он ничего бы не понял, а если б понял, то задерживать меня не кинулся, дураки перевелись. Любопытно: а если бы нашелся такой идиот и кинулся? А! Что с того! Было бы два трупа, а не один. Или три, мне это без большой разницы, мне один нужен. Что же ты не идешь? Пора бы – ты, Глебушка, человек пунктуальный, профессия у тебя такая!»

Да, Глеб Игоревич, человек, которого ждал Волчонок, всегда возвращался домой к этому часу. Машину он предпочитал оставлять не во дворе под окошками, а на платной автостоянке, метрах в пятидесяти от арки вправо по переулку. Эти метры можно и пешком пройти. Вот такая привычка сегодня его и погубит.

Ну, наконец-то! Волчонок широко улыбнулся и сделал шаг навстречу человеку, который вошел под темную арку. Правая рука убийцы была отведена за спину. Вокруг по-прежнему – никого.

– Слава? Ты? Что ты тут делаешь? – В голосе жертвы послышалось явное удивление, но никак не страх.

– Да вот, Глеб Игоревич, тебя дожидаюсь. – Правая рука с зажатым в ней длинным охотничьим ножом плавно пошла вперед и вверх.

Попасть желательно поточнее, спешка тут неуместна. Мы же не свинью режем, когда визгу по-любому не оберешься. У нас все будет тихо, аккуратно, без лишних мучений. Мы не садисты, для нас дело прежде всего.

– Меня? Но мы же с тобой только два часа как расста… А-а-ах!

Волчонок ткнул своим охотничьим ножом точно в сердце «Глебушки». Тот сдавленно ахнул и умер, даже не успев понять, что его убили. Такой удар, если он нанесен точно, в левый желудочек, убивает мгновенно и не вызывает сильного наружного кровотечения, вся кровь остается внутри тела жертвы. А это так важно, когда не хочешь перемазаться! Убийца выдернул нож, ловко подхватил обмякшее тело, не давая ему свалиться на землю. А теперь вот так – и полное впечатление, что один поддавший мужичок волочит на себе вусмерть упившегося приятеля. Как говорится: «Береги зеленого друга!» В России к подобным житейским коллизиям отношение всегда снисходительное.

Меньше чем через минуту труп был припрятан в чахлых кустиках жимолости, росших в углу двора. Даже не особенно тщательно припрятан: зачем тут тщательность? Сработает тот же стереотип – ну, торчат чьи-то ботинки из кустиков, так и что в этом диковинного? Налакался какой-то алкаш до полнейшей отключки, пусть себе почивает. Не зима ведь, не замерзнет! Может, завтра, часам к девяти утра и обнаружат, что к чему…

И какова будет напрашивающаяся версия? Хулиганы, отморозки… Вот пусть их и поищут. Дело наверняка уйдет к районщикам, а у тех подобных висяков…

Так что и в столице России не слишком трудно убить человека, если действовать умеючи и хладнокровно.

Не обратив на себя ничьего пристального внимания, Волчонок покинул двор. Он был доволен собой!

…Да, он прошел хорошую школу, потому что любил учиться и был способным учеником. Вот и сейчас он не стеснялся набираться деловых навыков у своего шефа.

Тот был настоящим бизнесменом, что в переводе на русский язык и в наше интересное времечко означает – отъявленным делягой и жуликом. Такой, продавая Христа, не продешевил бы, как Иуда. Взял бы с первосвященника не тридцать, а тридцать тысяч сребреников. На осине вешаться бы не стал, а дожил бы до глубокой старости, да еще воспоминания бы написал «Мои встречи с Учителем». И на воспоминаниях этих заколотил бы еще триста тысяч… Чем не пример для подражания!

…Волчонок умел ждать с терпеливостью подстерегающего добычу питона. И вот – дождался. Недавно он понял, что у него наконец-то появилась реальная возможность сделать настоящую карьеру. Перешагнув через шефа, который имел неосторожность подставиться. Стоило рискнуть?

И он в деталях вспомнил тот разговор на даче, первого мая.

…Одним из собеседников был хозяин дачи, основатель и директор-распорядитель ООО «Артемида» Александр Александрович Решетов.

Решетову недавно исполнилось пятьдесят лет, но выглядел он моложе. Короткая крепкая шея. Лоб покатый, чуть скошенный назад. Сильный, пожалуй, даже смелый рисунок носа с небольшой аристократической горбинкой, полные, чувственные губы, мясистый, но пропорциональной формы подбородок. Под тяжелыми веками слегка выпуклые глаза цвета пасмурного неба. Словом, профиль – хоть на медали выбивай!

«Артемида» официально занималась автомобильными грузоперевозками по всей России, заслуженно считаясь одной из самых процветающих и богатых транспортных фирм столицы. А неофициально… Много чем неофициально занималась богиня охоты, всего и не перечислишь. Порой – на грани криминала, но в российском бизнесе сегодня по-иному нельзя.

– Что ж, Слава, давай еще по одной, – невесело сказал Решетов, разливая водку по стаканчикам. – Сегодня вроде как праздник. Первое мая. Помнишь, как в свое время на демонстрации ходили? Должен помнить, ты уже в сознательном возрасте был тогда. Не привык я пить с утра…

Славой директор-распорядитель называл своего ближайшего помощника, начальника службы безопасности «Артемиды». Это был крепкий мужчина лет тридцати с небольшим на вид, широкоплечий, коротко стриженный, светловолосый и сероглазый, хоть картину с него пиши: истинный ариец, характер нордический, стойкий. Почему-то при взгляде на него приходила в голову такая ассоциация, хоть был Вячеслав Игоревич чисто русских кровей.

– А в церквях сегодня празднуют день святого Иосифа-плотника, – продолжил, закусив, Решетов. – Он, да будет тебе известно, наш небесный патрон. Мне знакомый поп говорил, что святой Иосиф покровительствует транспортникам, вроде нас с тобой. Видимо, потому что бегство в Египет очень грамотно организовал и младенца Иисуса от Ирода спас. Помолиться ему, что ли, как думаешь? Больше, похоже, ничего не остается. Разве что в Египет бежать…

– Так худо? – сдержанно поинтересовался глава секьюрити, доставая из кармана своего спортивного пиджака пачку «Winston». – Настолько?

– «Так» – это как? – раздраженно откликнулся Александр Александрович. – В каких единицах прикажешь измерять поганость нашего положения? Очень плохо, очень! Глеб оказался либо дураком, либо предателем, вскрылись почти все наши тайные операции с налаживанием моста на Читу и вообще Восточную Сибирь. Одних налогов мы должны… Впрочем, ты в курсе. А вот чего ты не знаешь: все имущество фирмы через неделю, много – две попадет под секвестр. Распродать машины по разумной цене мы за это время не успеем. Но это бы полбеды, самая беда в том, что уже с послезавтрашнего дня будут арестованы наши счета во всех банках. А без денег я совершенно бессилен. Что говорить! Зарплату людям платить нечем будет. Еще хуже то, что про «Артемиду» нашу пошел поганый слушок. Дескать, Решетова в самом недалеком будущем ожидает участь популярной героини Тургенева, собачки Му-Му. Мол, и кругов на воде от его «Артемиды» не останется. Это значит, что никто нам краткосрочного кредита не даст, хоть под самый грабительский процент и под залог всего нашего автопарка. Словом, если не случится чуда, у меня есть реальнейшие шансы полюбоваться небом в крупную клетку.