Судя по ее тихим стонам и всхлипам, Танюше нравилось, как я ее ласкаю, а мне нравилось быть источником этого удовольствия.

Я был так возбужден, что яйца трещали. Так не терпелось сбросить это напряжение. Потом можно и целоваться и миловаться, а сейчас все, о чем я мог думать – это Танюшина киса.

Не переставая облизывать грудь девушки, я накрыл пальцами ее складочки, чтобы убедиться, что она готова меня принять, что ей уже тоже не терпится.

Что ж, дырочка достаточно влажная, чтобы вторгнуться в нее прямо сейчас.

Я почувствовал руки Танюши на своих плечах, а затем она надавила на них ладонями, толкая меня вниз. Силенок спихнуть меня ниже у нее не хватило, поэтому она поднялась выше на подушку сама и повторила попытку ткнуть меня носом в ее промежность. Я вскинул голову, которая находилась теперь на уровне ее животика, и непонимающе посмотрел на девчонку. Чего она ёрзает? Куда уползла?

– Ты обещал меня вылизать, – напомнила мне Танюша. – За борщ!

Девчонка бессыже развела ноги еще шире, демонстрируя мне свою розовую, влажную плоть. У меня от этой картинки в глазах потемнело, и питон задергался, напрашиваясь в эту мякоть немедленно, сию секунду. Я сейчас спущу прямо на простынь, а ей куни подавай?

20. Роман

– Я такого не обещал! – запротестовал я.

– Обещал! – пискнула мелкая.

– Не так было! – продолжил я упираться. Спорить сейчас из-за куни не было никакого желания. Вот не до него ей-богу! – Танюш, давай потом, – простонал я, покусывая ее подрагивающий животик. – Отлижу и вылижу, все, что хочешь. Только потом!

Я думал, она так обо мне заботится, а ей оральных утех захотелось? Борщ ее жиденький – хуйня полная! Какой еще кунилингус? Не стыдно такое требовать за чашку супа? Еще и не полную! Бифштекс пусть пожарит, потом кису подставляет! Хитрописяя!

От девушки пахнуло смазкой и возбуждением, и меня конкретно повело.

– Но... – попыталась возразить пигалица.

– Так! – разозлился я. – Ну-ка иди-ка сюда!

Я подхватил невесомое тельце девчонки и перевернул ее вниз лицом. Она задергалась, возмутительно пропищала что-то нечленораздельное, но смачный шлепок по попке угомонил ее вмиг.

Девчонка часто задышала, зафыркала, когда я намотал ее волосы на руку. Я провел пальцами по ее позвоночнику от шеи до копчика, и Танюша задрожала сильнее, прогнула спинку, замерла, присмирела, затаилась в ожидании.

– Вот так лучше! – хмыкнул я.

– Ты... – опять оживилась мелкая, за что получила очередной шлепок по жопке.

От моей ладони на ягодице Танюши остались красные отметины, но мне уже было плевать. Я конечно бугай, но силу рассчитывать умею. Надо будет, еще раз «приласкаю». Мои пальцы погладили горевшую кожу на девичьей попке, а затем пробежались между булочек по коричневой звездочке. К аналу я был равнодушен, но если девушки сами просили, мог засадить им и туда. Танюша снова беспокойно дернулась. Видимо, она не из любительниц анала, раз за свою попочку распереживалась.

– Стой смирно, Танюша! – приказал я ей. – Ты же не хочешь, чтобы я твои дырочки перепутал?

Стоило мне еще раз взглянуть на розовую текущую щелку, вожжи порвались. Я приставил голову питона к мокрой, горячей мякоти и толкнулся внутрь нее.

– А- ах! – протяжно вскрикнула девчонка, принимая меня на всю длину.

Я сам едва не застонал. Боже, как я этого ждал! Я тяжело сглотнул слюну и на секунду прикрыл глаза, смакуя это нереальное удовольствие, а затем начал двигаться, выбивая из Танюши стон за стоном.

Как же мне нравилось слышать всхлипы пигалицы и хлюпанье ее мокрой писюльки, чувствовать дрожь этого девичьего тела, такого хрупкого, но такого отзывчивого и благодарного. Я не знал, надолго ли меня хватит, как скоро я потеряю интерес к этой девочке, но сейчас я с каким-то маниакальным удовольствием насаживал ее на свой член, и это было кабздец, как охуенно!

Танюша нехило подмахивала мне попкой, из чего я сделал вывод, что ничего мне за это жесткое доминирование не будет. Разошелся я, конечно, но ей же тоже хорошо?

Под конец, я отпустил волосы Танюши и вцепился обеими клешнями в ее ягодицы, работая членом, как отбойным молотком.

– Боже, Рома... – стонала в подушку мелкая, приводя меня в экстаз. – А-ах!

Еле дождался ее оргазма. По венам бежала уже не кровь, а магма, яйца подгорали. Танюша сжала меня тесным пленом своей кисы, и я едва не выстрелил в нее. Выдернул член в самый последний момент, зажал в кулаке, выплескивая сперму.

Кайф! Это чистый, нереальный кайф! Нужно делать это, как можно чаще!

Танюша устало повалилась на постель, а я пошел мыть руки. Когда я вернулся из ванной, девчонка лежала под одеялом, свернувшись клубочком. Мне захотелось сейчас же лечь рядом и обнять ее, что я, собственно, и сделал. Я прижал мелкую спиной к своей груди и зарылся лицом в ее волосы.

Она зевнула и положила руку поверх моей руки. Меня же до сих пор колбасило от адреналина. Разве я усну?

– Это было нечестно! – тихо, но с возмущением сказала девушка.

Я усмехнулся, наслаждаясь своей маленькой победой, но потом одернул себя. Нужно было удерживать Танюшу рядом с собой, как можно дольше и не злить Кобру, не расстраивать бабу Таню. Одним моим эгоизмом этого не добиться.

Трахаться Танюше со мной нравится, как мы уже выяснили. Что ей еще предложить? Чем заинтересовать? Деньгами? Так я ей уже заплатил? Добавить, накинуть денюшек?

Больше ничего в голову не приходило. Это что же получается? Я хуй с кошельком? Больше нет у меня никаких талантов и достоинств? Получается, что так.

Как бы я не пыжился, как бы не выебывался, мне Танюша нужнее, чем я ей. Я совершенно не хотел ее слушаться, но еще больше меня пугала перспектива того, что она «уволится». Даже если я найму себе пять других помощниц, так, как с Танюшей уже не будет.

Прошло так мало времени, но Танюша уже поселилась в моей душе, а не только в доме. А эти забавные и интимные моменты, что были между нами? Разве можно повторить их с другим человеком? А забыть их как?

Нет. Не хочу я видеть рядом с собой другую бабу! Опять знакомиться с кем-то? Узнавать человека? Притираться к нему? Это