— Захватите с собой накидку, — произнес он, любуясь ее смущением, и шепнул: — Со мной вы в безопасности, мисс Стоун. Удовольствие от вашей компании — вот все, что мне сегодня нужно. Но прошу вас взять накидку, потому что, как вы сами убедитесь, ночной воздух совсем не такой ласковый, как я.

С учащенно бьющимся сердцем Эванджелина бросилась в гардеробную и схватила шерстяную накидку с капюшоном. «О чем я думаю, отправляясь в темноте на прогулку с мужчиной, которого, по правде говоря, почти не знаю? Что за безответственный поступок! « — думала она. А внутренний голос говорил, что она, возможно, всю свою жизнь была слишком добродетельной.

Выйдя на улицу, она сразу же поняла, что Эллиот прав. Для весны ночью было весьма прохладно. Эванджелина плотнее закуталась в накидку. Лунный свет, проникая сквозь кроны деревьев, поблескивал на поверхности декоративных прудов. Крупные молодые звезды ярко сияли во тьме, отбрасывая на воду дрожащие пятна. Буйно разросшиеся кусты летних роз окаймляли дорожку, которая вилась, спускаясь с террасы на террасу, и исчезала вдали среди деревьев старого леса. Чатем-Лодж, красивый при дневном свете, ночью был волшебно прекрасен.

Эванджелина не могла видеть Эллиота, но каждым нервом остро ощущала его присутствие. Она чувствовала тепло, которое излучало его тело, и присущий только ему запах из смеси одеколона, дорогого табака и теплой шерсти. Глубоко вдохнув ночной воздух, Эванджелина позволила себе на мгновение расслабиться насладиться этим соблазнительным ароматом и теплом, исходившим от его массивной фигуры.

Ей едва удалось подавить неожиданную дрожь удовольствия, когда Эллиот после продолжительного молчания наклонился к ее уху и положил руки на плечи.

— Куда же мы отсюда направимся, мисс Стоун? — спросил он глубоким, проникновенным голосом, который уже сам в себе таил искушение.

Эванджелина, быстро повернувшись к нему, чуть потеряла равновесие на узкой ступеньке, но он лишь покрепче взял ее за плечи и развернул лицом к себе. Лунный свет подчеркивал четкие контуры его лица, а на губах появилась загадочная улыбка.

— Так куда мы идем? Показывайте путь, мисс Стоун.

Эванджелина опустила голову, чтобы скрыть предательский румянец на щеках. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, а когда она это поняла, то почувствовала, как сердце замерло в каком-то сладостно-щемящем страхе. Ей вдруг стало холодно.

— Куда, например, ведет эта дорожка? Может быть, пойдем по ней до конца?

— Нет-нет, до конца мы не пойдем. Дорожка идет сквозь узкую полосу леса, потом выходит на луг, где протекает река Ли. Рискованно идти туда в темноте.

Эллиот кивнул, достал из кармана портсигар, потом, так и не открыв, сунул его обратно.

— В таком случае сделаем кружок по саду, — предложил он, искоса поглядывая на нее.

— Если вам хочется закурить, то не стесняйтесь, — улыбнувшись, сказала Эванджелина.

— Вы уверены? — поддразнил ее он. — Ведь курить в присутствии леди совершенно безнравственно.

— Курите, — сказала она, наблюдая, как он достает из портсигара манильскую сигару. — Можете зажечь ее от лампы в холле, — предложила она, указав на дверь, из которой они только что вышли.

Эллиот кивнул, на секунду скрылся за дверью, а появившись снова, смело взял ее за руку и повел вниз по ступенькам на дорожку, по которой они пошли в темноте. Эллиот курил, а Эванджелина не могла не думать о том, что он так и не выпустил ее руку. Они шли медленно, обогнули огород и вышли к темным цветникам, расположенным по фасаду. Оба молчали. Эванджелина чувствовала себя легкомысленной молоденькой глупышкой. Так они шли около четверти часа, потом Эллиот осторожно повернул ее к северу, и они пошли вдоль стены.

— Как здесь красиво! — прошептал он, глядя на величественные древние стены башни. — У меня нет слов, чтобы выразить, что я чувствую. — Эллиот осторожно потянул ее на каменную скамью, стоявшую под деревом.

— Да, здесь очень спокойно. Я поняла это сразу, как только впервые приехала сюда, — тихо согласилась Эванджелина. — Говорят, здесь когда-то был королевский охотничий домик. Совсем близко отсюда находится большой лесной массив Эппинг.

— Сколько времени вы живете в Чатеме?

— Давно. С тех пор, как приехали из Фландрии. Эванджелина наблюдала, как вьется и исчезает в весенней листве дымок его сигары. Хотя Эллиот не прикасался к ней, она чувствовала за своей спиной его теплую и сильную руку, которую он положил вдоль спинки скамьи. Она остро и как-то по-новому ощущала его присутствие, и это ее волновало.

— Почему ваши родители решили уехать?

— Это не они решили, а я. Мама к тому времени умерла, и я решила, что будет разумнее уехать в Англию, пока отец еще жив. — Она почувствовала, как напряглись мускулы Эллиота. Он бросил на дорожку сигару и, затоптав ее каблуком сапога, наклонился к ней, и Эванджелина смущенно заерзала на скамье. Но Эллиот лишь плотнее укутал накидкой ее шею.

— Эванджелина, скажите мне, что вас беспокоит? — тихо спросил он, наклонившись к ней так близко, что его теплое дыхание ласково коснулось ее щеки. Она не могла не обратить внимания на то, что он впервые назвал ее по имени. Зажмурив глаза, она замерла. Если она сейчас повернет к нему лицо, то ее губы прикоснутся к его губам. Больше всего на свете ей хотелось бы сейчас почувствовать себя под защитой настоящего мужчины. Но она не осмеливалась пойти на поводу у этого желания. Только почувствовав, что Эллиот немного отстранился от нее, она рискнула повернуться к нему и взглянуть в глаза.

— Может быть, вы ответите на такой же вопрос о себе? — тихо произнесла она. — Расскажите, например, откуда у вас этот еще совсем свежий шрам, мистер Робертс? Он имеет отношение к расторжению вашей помолвки? Вы очень любили свою невесту?

Она почувствовала, как напряженно замер Эллиот. В ужасе от собственной бестактности, Эванджелина хотела уже извиниться за свои слова, но тут, к ее удивлению, Эллиот ответил на вопрос:

— Да, очень любил. Я совсем потерял голову. Но если вы не возражаете, я не хотел бы говорить об этом.

— Простите, — сказала она в ответ. — Я не имела права задавать подобные вопросы, но в ваших глазах, даже если вы улыбаетесь, сквозит печаль. — Она вздохнула. — Как видно, ни один из нас не хочет сегодня раскрывать свою душу, поэтому давайте просто наслаждаться чудесным вечером. Расскажите лучше о себе, мистер Робертс. Чем вы занимаетесь? Большая ли у вас семья?

Она заметила смущение и неуверенность в его лице и была рада, что не поддалась искушению поцеловать его. Между ними, несомненно, возникло физическое влечение, однако у него были еще слишком свежи старые раны. А ее страхи были слишком реальны. Эванджелина хорошо знала себя. Если бы она совершила глупость и хотя бы прикоснулась к этому человеку, в ее сердце мог бы вспыхнуть такой огонь, что ей не захотелось бы ограничиться дружбой, которую он ей предлагал. Она могла бы полюбить этого мужчину и поплатилась бы за это большим разочарованием, потому что он любил и недавно потерял другую женщину. Такое неразделенное чувство лишь причинило бы ей боль и помешало исполнять свой долг.