В это время произошёл ещё один взрыв, и картина на столе поменялась, став более симметричной.

– По предварительным результатам восемьдесят пять процентов вторгшихся сил противника уничтожены. Оставшихся сил, без поддержки извне, будет недостаточно для того, чтобы им захватить и удержать планету.

Пока с идеями, что делать дальше, выступали собравшиеся офицеры, прибыли те самые спецназовцы, которые привели Кристиан.

Вид у девушки был тот ещё, одетая в потрёпанный, лёгкий боевой скафандр, сильно облегавший её тело, без шлема, волосы растрёпаны, всё лицо в пыли и саже. В глазах затаились страх и отчаяние. Я, уже было собравшийся сказать какую-то гадость, посмотрел ей в глаза и не смог этого сделать. Показное безразличие, которое нацепил на себя на все последние часы, внезапно дало трещину. Обратился к ближайшему помощнику, которого определили ко мне для мелких поручений.

– Проводите меня и принцессу в отдельный кабинет, нам необходимо о многом поговорить.

Пройдя в свободную комнату и отпустив провожатого ждать снаружи, развернул одно из кресел, стоявших у стола, на середину комнаты и, усевшись в него, закинул ногу на ногу.

Принцесса при этом осталась стоять посреди комнаты.

– Вы не предложите даме сесть?

– Нет, я жду от вас объяснений.

– О чём?

– Обо всём, и лучше бы с самого начала.

– Что с моим отцом?

– То человекоподобное существо, которое вы считаете своим отцом, не имеет право так называться. Вот я помню, каким был мой отец, он никогда не ставил свои желания и свою жизнь превыше жизни другого человека, и никогда бы не пошёл на геноцид населения целой планеты ради достижения власти или своих амбиций. И в его благородстве и честности я никогда не сомневался. А ваш, так называемый, отец, не имеет право считаться человеком и носить гордое звание отца.

Тут она упала на колени и, закрыв лицо руками, зарыдала. Мне пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы не бросится её утешать.

– Итак, я жду от вас подробного объяснения. То, что вы ещё живы, это всего лишь моя слабость по отношению к вам. И мне очень хочется разобраться с этой малостью раз и навсегда. Поэтому у вас есть только один шанс – рассказать всё без утайки, даже самые потаённые мысли и желания. И если я заподозрю неискренность, то твоя участь будет незавидной.

Кристиан вспомнила события, произошедшие много лет назад…

Глаза открывать не хотелось. Вообще, ничего не хотелось. Какой раз она приходит в себя в этой капсуле?..

– Поднимайся, – резкий голос, который научил слушаться без промедления.

Девушка поднялась. Она ненавидела эту комнату. От начала и до конца всё это происходило здесь.

– Мама?.. – её глаза расширились, увидев заплаканную женщину, которой обычно здесь не было. За не вовремя открытый рот, она тут же поплатилась – хлёсткая пощёчина заставила дёрнуться голову, и только капсула не дала ей упасть.

– Ммм! – женщина дёрнулась, но она была крепко зафиксирована на пыточном столе, а рот заткнут.

– Ну что ж, девочка, присаживайся, начнём следующий урок, – с видимым удовольствием произнёс старик в кресле. Кристиан передёрнуло, нутро свело от ужаса. Она привыкла, а отец… Придумал, чем ещё её пронять. Следующие часы, как и те, когда тоже самое происходило с ней, девушка старалась выкинуть из своей памяти. Смотреть со стороны, как целенаправленно причиняют боль родному человеку оказалось ещё хуже. Лучше бы снова её. Ни отвернуться, ни закрыть глаза, ни заткнуть уши.

И со страшной смесью облегчения, надежды и ужаса в ожидании повторения смотреть, как окровавленное тело помещают в медкапсулу. Сколько раз это делали с ней, а теперь это происходит с единственным человеком, которого она любила.

В тот день всё закончилось. Но стоило ей хоть в малейшей степени провиниться… Кристиан превратилась в ледяную статую. Двигающуюся, куда скажут, молчаливую. Безучастно слушая планы по замужеству, а затем наблюдая разворачивающийся грандиозный план по захвату власти. Точнее, по её возвращению законному владельцу, как говорил отец.

Кристиан, безупречная, красивая кукла, смотрела в никуда. Отец и брат ожидали какого-то аристократа, внезапно взявшего в свои руки оборону планеты. Девушке было всё равно, но, когда распахнулась дверь, она обернулась.

Лёд треснул. От одного взгляда корка начала рассыпаться, а в сознание врываться чувства. Слишком много.

Она очнулась лёжа, а к её губам прижимались чужие. Рука полетела в лицо наглеца ещё до того, как девушка осознала себя и успела хоть о чём-то подумать. И с ужасом смотрела, как, получив пощёчину, незнакомец резко отвернулся и быстро вышел из зала ресторана.

– Ты что творишь?! – прошипел отец. – Он на тебя запал и только что спас от смерти. Возьми себя в руки, приведи в порядок и будь готова извиниться!

С этими словами он вышел следом.

Кристиан медленно поднялась, стараясь совладать с непослушным телом. Руки подрагивали, ноги не желали держать. Добравшись до ванной комнаты, она оперлась на край раковины и застыла напротив отражения в зеркале. Мыслей не было, только буря эмоций от непонятного счастья до ужаса, перехватывающего горло.

Через две минуты после того, как она успокоилась, она начала рассказ.

Как выяснилось у неё до двенадцати лет была обычная жизнь избалованного аристократического ребёнка. Отца она практически никогда не видела, и в основном всё её детство проходило в окружении материнской любви, мать её просто обожала и позволяла ей многое.

Но однажды всё резко изменилось, после того, как ей исполнилось двенадцать лет, приехал её отец и забрал её к себе на другой конец Торгового содружества и поселил рядом с собой в особняке на этой планете. После этого её жизнь превратилась практически в бесконечную пытку, постоянные учителя вбивали в неё знания этикета, поведения при дворе высшей аристократии и многое другое, необходимое для общения в высшем свете. Потом она узнала, что у неё есть брат, но от другой матери, и с тех пор как их познакомили, он постоянно унижал её, затем ей сообщили, что в восемнадцать лет её выдадут замуж за какого-то старого и дряхлого аристократа с наклонностями садиста, тогда она попыталась сбежать, но её поймали и долго избивали, клали в медицинскую камеру, лечили и снова избивали до полуживого состояния, ломая кости. А когда она уже была согласна на всё, к ней привели её мать и проделали с ней тоже самое у неё на глазах. За всем эти постоянно смотрел её отец, а иногда и брат. Когда он посчитал, что с девушки достаточно, он пообещал принести голову матери её на тарелке, если она ещё раз не выполнит его волю. Так она прожила в страхе пять лет, с тех пор с ней всегда уважительно и внимательно обращались, но она рыдала безмолвно по ночам о своей неприглядной участи, не смея выразить даже толики несогласия или показать свою ненависть и отвращение к окружающим её людям. Но, по счастливой случайности, её взяли на какие-то важные переговоры, где она и повстречала его. От такой резкой смены постоянного ожидания возврата к палачам и тем чувствам любви и защиты, которую она увидела в его глазах, она потеряла тогда сознание. Но понимание, что человек, который ей внезапно стал небезразличен, попал в ловчие сети садиста и убийцы, вынудило её пытаться подстроить так, чтобы тот отказался от свадьбы с ней. Ведь этот страшный человек, её отец, не отпустит его из своих рук живым и в своей воле. Но ей под угрозой её жизни и жизни матери не оставили выбора, и она рассчитывала в другой раз при первой возможности всё рассказать ему.