– Небо, – Дивный также говорил, не скрывая недовольства. Хотя выдыхал слова бесшумно, словно боялся потревожить спящую на его коленях юницу, свернувшуюся маханьким таким клубочком. – Я тебе сказывал о том допрежь, что когда ты забираешь Дажбу мне сложно проследить за девочкой… Надобно переориентировать управление порученцами Словуты с тебя на Огня. Малецык днесь будет все время находиться в Млечном Пути и посему информация о плоти мгновенно станет поступать на него, без привлечения и содействия Дажбы… А так один глоток напитка и я не успел удержать девочку от иного, поколь мое веление достигло тебя, а после до летело до нее. Вот тебе и транс, и видение, что в целом вельми естественно для лучицы, да еще с такими мощными способностями, коими она обладает. Право молвить ноне оно прошло как-то более мягко, точно лучица старалась снять любые его болезненные последствия для младших Богов.

– Одначе оно было достаточно сильное, – молвил Небо, и, тронувшись с места, направил медлительную свою поступь к креслу брата. – По-видимому, это ее творение.

– Возможно и скорее всего первое, – неуверенным тоном протянул Дивный и поправил одеяло, прикрыв выглянувшую с под него ногу девушки. – Ты, несомненно, прав говоря, что ее способности схожи со способностями Першего и Дажбы… Одна из коих видеться уже теперь, способность смыкать пространство и заглядывать наперед. Только в отличие от Дажбы у нее больше порывистости и силы… несравненно больше. Представляю, как лучица нас измучает в своей последней жизни, вряд ли кто из сынов сможет участвовать в соперничестве.

– Что ж за такие уникальные, неординарные способности явственно придется бороться старшим Богам, – произнес Небо, и, достигнув кресла брата, остановившись подле, словно навис над спящей Владой с теплотой во взоре оглядев ее улыбающееся во сне личико. – Так хочется, чтобы она вошла в нашу печищу… Такая неповторимо сияющая лучица, такое неповторимое Творение.

Бог не торопко протянул в направлении юницу руку и перстами полюбовно огладил нежную кожу ее щек и лба, просияв еще мощнее так, что переливы света на его лице наполнились насыщенной златостью.

– Девочке надо отдохнуть, – протянул, сызнова подавая голос, Огнь и отворив очи, с не меньшей теплотой посмотрел на отроковицу. – Я отнесу ее в комнату и повелю альвам переодеть. Не хватало еще, чтобы после пережитого видения она захворала. Пусть поспит перед дорогой… Ежели ты, Небо, не собираешься отменить встречу? – добавил он вопрошая.

– Нет, это невозможно, мой милый… Перший не согласится, – в голосе старшего Раса слышалось не скрываемое разочарование, а пальцы на чуть-чуть замершие на лбу девушки вновь пробежались по коже щек, губ и подбородка, будто Бог любовался дорогим его сердцу чадом. – Но прежде чем, малецык, вы отправитесь к Першему приведешь девочку ко мне. Я провожу ее на хурул, чтобы побыть с ней, а ты покуда Дивный можешь отбыть, – на, что брат Небо согласно кивнул. – А ты, дорогой мой Огнь, – дополнил он, понижая голос, – перед отбытием побудь с ней…

– Нет, – дюже скоро перебил Огнь старшего Раса и губы его тягостно дернулись, а кожа не только на лице, но и на руках, оголенных от плеча до самых перст, сделалась бледно-белой. – Она и так слишком напряжена… Я не буду ухудшать то состояние, лишь успокою. И знаешь, Отец, – так Огнь как и иные Боги вельми редко называл Небо, – не стоит тревожиться. Думается мне ей будет сложно уйти от нас, девочка слишком нас любит. Да и то, что Седми перенаправил ее чувственность на тебя, скрепила плоть и Расов. Вряд ли лучице удастся совладать с чувствами плоти, ноне она поколь молода и слаба.

Влада проснулась в своей комнате в капище, ее голова покоилась на груди Огня, прикрытой белой тончайшего полотна рубахой. Укутанная сверху одеялом и переодетая в ночную рубаху девушка в первый миг своего пробуждения с трудом припомнила о произошедшем ночью… О празднике, видении, наказании Липока и коротком разговоре с Дивным. Огнь, верно, ждал пробуждения юницы, потому как стоило ей открыть глаза и понять где она находится, он ласково, однако довольно сильно погладил ее по голове и спине, как делал почасту, вызывая тем самым безудержное желание близости с ним. Владелина порывисто вздрогнула, и, оторвав голову от груди Зиждителя, потянулась к его лицу, нежно прикоснувшись к огненно-красным губам, прильнув сначала к их ни с чем несравнимой мягкости, а после к щекам.

– Люблю тебя! – тихо проронила она, и, раскрыв объятия, прижалась к груди Бога. – Почему так люблю?

Огнь сызнова огладил девушку, вызывая тем самым трепетание плоти. А когда грудь ее, от прилива нежности, стала туго вздыматься, нежданно обхватил за плечи, и, отстранив от себя, поднялся с ложа. Все еще не выпуская из своей цепкой хватки плечики, Бог усадив напротив себя Владелину, воззрился в ее лицо.

– Что? – взволнованно поспрашала девочка, чувствуя недовольство Бога не только в отражающихся чувствах на лице, но и несколько грубой хватке рук.

– Я тебя уже просил быть осмотрительнее, – протянул Рас, и в голосе его Влада впервые услышала новые нотки схожие с горячностью. – Еще тогда… Когда тот мальчик огорчил тебя. Но, ты, кажется, не понимаешь, не понимаешь, что отличаешься от иных людей. Ты не просто близка Зиждителям. Твоя суть есть часть нашего общего естества, нашего Родителя. И мне совсем не по нраву твоя столь упрямая черта характера искать неприятности и не слушать повелений порученцев Словуты.

Девушка немедля склонила голову, и, сложив руки на согнутые в коленях ноги, пальцем легонько провела по краю рубахи, стыдясь посмотреть в очи Бога.

– Что молчишь? – горячность в голосе Огня погасла и там наново зазвучала забота и любовь. – Разве ты не слышала, что тебе сказали порученцы.

– Лишь после того, как сделала глоток, – едва слышно дыхнула Владелина, не смея поднять на Раса очи.

– Значит, не стоило делать следующие глотки, – дополнил Огнь, вкладывая в свою речь столько мощи, что не только его кожа будто вспламенилась огненно-красными искорками заструившимися по тончайшим кровеносным сосудам, но запылали и щеки Влады.

Зиждитель страшась, что девушка может возгореться, от сыплющихся с него искорок, медленно поднялся с ложа на ноги. Он сделал пару неторопливых шагов вперед и остановился, повернувшись к Владе спиной и глядя на даль раскиданной пред ним елани призывно преклоняющей свои навершия.

– Ты должна… обязана быть осмотрительней, – продолжил Бог свою прерванную речь. – Ты слишком дорога мне, Расам, всем Зиждителям, чтобы столь безрассудно относится к своему здоровью. И дело тут не только в том, что Дивный подарив клетку передал тебе жизнь. Дело в том, что любое твое видение, тревоги, боль все мы Боги, и в большей степени я и Отцы, старшие Зиждители ощущаем. Потому ты прежде чем шагнуть должна хорошо подумать.

– Огнь, – резко перебила юница Бога, и, вскинув голову, перевела взгляд с подола рубахи на его затылок, где ноне, как и у нее, волосы были собраны в долгий хвост. – Почему же вы раньше меня не ощущали, не чувствовали мою тоску, боль, любовь и желание быть подле вас? Что случилось после того видения в Выжгарте?