– Что ж, не судьба, значит.

– Да, не судьба. О, а вот и катафалк с моим дружком прибыл… С твоим папкой. Пойдем, Аринушка, в церковь. Сейчас отпевание начнется.

Когда они с дядей Филей поднялись на крыльцо, Лена тронула ее за плечо, проговорила тихо:

– Вы Арина, да?

– Да…

– Я так и подумала. Вы очень похожи на Игоря. Простите меня, Арина.

– За что?

– Да сама не знаю… Игорь все время хотел меня познакомить с вами, а я как-то отнекивалась. Теперь думаю, зря. Но ничего уже назад не воротишь. А жаль. Ну, идемте.

Пока шла служба, Арина плакала. Мама тоже плакала. Женя стояла позади, все время пыталась подсунуть им то чистый платок, то бутылку с водой. Вася стоял чуть поодаль, поглядывал с неприязнью на Женю. А когда после отпевания вышли из церкви, Вася исчез. Мама прокомментировала со вздохом:

– Да ладно, отстань от него, Арин. Он же деда почти не знал. Да еще эта Женя ему на нервы действует. Отстань, он хороший парень. Они все нынче такие – лишнего переживания в голову не берут. Пришел на отпевание, простился, как полагается, и ладно. Пойдем в машину, Женя зовет. Выезжать надо, а ее машина автобусу проехать не дает.

Что было на кладбище, Арина плохо помнила. Наверное, ее организм, как и Васин, сработал на отключение от горестного переживания. Все, мол, дорогая хозяйка, нельзя много плакать, исчерпала лимит. Маленькому вредно. И тем не менее глаза все время выхватывали из толпы Кирилла – его длинную, падающую на глаза челку, хмурое прыщавое лицо. Не горестное, а именно хмурое, будто он был страшно недоволен происходящим действом. Впрочем, и у матери его, Сони, моложавой красивой женщины, лицо было таким же хмурым.

Когда приехали с кладбища и сели за поминальный стол, Соня оказалась рядом с Ариной, непонятным образом оттеснив маму. И после первой же выпитой рюмки за помин души проговорила ей тихо на ухо:

– Скажите, Арина… Вам известно, кого из детей Игорь включил в завещание? Я слышала, что он оформил завещание.

– Ой, а я не знаю, – растерялась Арина.

– Но я точно знаю, что он оформил завещание. И там должны быть его дети. То есть вы, Арина, и мой сын Кирилл. Но вот есть ли?..

– Я не знаю, Соня. Наверное, есть. Мне отец звонил накануне, и действительно что-то говорил про завещание. Но ничего конкретного.

– А вы спросите у его жены. Она должна знать.

– Что вы, Соня, мне неловко. Я не могу.

– Да отчего же? Я бы и сама спросила, но мне она не обязана отвечать. А Кирилл… Кирилл еще ребенок, чтобы иметь право задавать такие вопросы. Может быть, эта семейная пара что-то знает, друзья Игоря? Спросите у Филиппа Сергеевича!

– А кто это – Филипп Сергеевич? Ой, да, извините, это же дядя Филя…

– Для вас, может, и дядя Филя, а для меня Филипп Сергеевич. Чужой мне человек. Так что…

– Хорошо, я у него спрошу, если вас так волнует этот вопрос. Вот встанем из-за стола.

– Да уж будьте любезны. Даже странно, что вы так инфантильны в этом вопросе. Вам деньги не нужны?

– Да какие деньги, о чем вы?..

Соня перестала резать ветчину, подняла бровь, глянула на Арину с холодным удивлением. Арина поежилась под ее взглядом, потом решилась задать свой вопрос:

– А скажите, Соня… Вы не будете против, если я пообщаюсь с Кириллом?

– Да отчего же?.. Ради бога. Но вряд ли он горит желанием. Он у меня нелюдимый, лишнего слова из него не вытянешь. Ребенок с проблемами. Не знаю, что будет дальше, как он будет взрослеть. И где сможет учиться, не знаю. И потому мне бы хотелось материальной поддержки, чтобы хоть как-то его будущее обеспечить. А больше нам ниоткуда наследство не светит. Поймите меня правильно. Это не мне, это Кириллу нужно.

– Да, конечно. Я обязательно спрошу.

Потом она отыскала дядю Филю в другой комнате – тот курил у раскрытого окна. Увидев Арину, засуетился, быстро глянул на дверь:

– Ты одна, деточка? А то я без разрешения с куревом пристроился… Хотел на лестничную клетку пойти, но там дамы сигаретами балуются, куда мне со своей вонючей цигаркой… Ниже этажом спустился, и тоже занято. Там эта… которая с тобой девушка, черненькая такая, вихрастенькая. С Кириллом беседует.

– Женя?

– Ну, может, и Женя… А ты чего, спросить о чем хочешь?

– Да, дядя Филя, вы угадали, спросить хочу. Вернее, это не я хочу, это Соня. Она завещанием интересуется.

– А, хороший вопрос… Погоди, идет кто-то! Надо цигарку выбросить!

Он тяжело улегся пузом на подоконник и замер, сосредоточившись. Потом распрямился, произнес гордо:

– Надо же, попал… Прямо в урну попал. Руки-то вот они, родимые, целкость не потеряли… Зря Игореха надо мной подсмеивался, что я плохорукий, оттого и с одной бабой всю жизнь живу.

Хорошо, что вошедшая Симочка толкнула дверь секундой позже и не услышала эти слова. Она всегда ужасно сердилась на мужа за скверный язык и плохие манеры.

– Ты что, курил здесь? Да как тебе не стыдно, всю комнату провонял! А ну, иди отсюда! – накинулась на мужа Симочка.

– Да погоди меня гнать… Вишь, Арина завещанием интересуется. Вопрос такой, его одной минутой не разрешишь, ты понимать должна, Сима, большие деньги большого уважения требуют.

– Да я понимаю, что ж… – тихо и почти благоговейно произнесла Симочка, сложив маленькие ладошки на пухлом животе.

Арина в недоумении переспросила:

– Я не понимаю, о чем вы?.. Какие большие деньги? Откуда у отца большие деньги? Он что, в лотерею выиграл?

Теперь они уставились на нее в недоумении. Наконец, дядя Филя произнес тихо:

– А ты что, правда, ничего не знаешь? Отец тебе не рассказывал?

– Нет… А что он мне должен был рассказать? Правда, мы с ним давно не общались. На днях он позвонил, и я так обрадовалась! Ругала его, почему надолго пропал. И да, он говорил что-то про завещание. Но ничего конкретного, так, будто шутил. Сказал, что включил меня в это самое завещание. Сказал, что я потом все узнаю. Когда время придет.

– Ну да, это в духе Игоря, в общем, – тихо подтвердила Симочка, глядя на мужа.

– Значит, ты и правда ничего про эту историю не знаешь? – снова удивился дядя Филя. – Даже не представляю, как тебе ее преподнести. Вдруг в обморок от неожиданности грохнешься?

– Я не хочу в обморок. Мне нельзя. Так что преподносите с осторожностью, пожалуйста, – грустно усмехнулась Арина.

– А вот и зря усмехаешься… Послушай сначала, потом усмехаться будешь, деточка.

– Филя! Ну что ты тянешь кота за хвост! – опять рассердилась на мужа Симочка. – Давай, рассказывай, не томи. Ни в какой обморок она не грохнется.

– Ладно, деточка, слушай сюда… Сразу тебе скажу – ты с этой секунды не просто деточка, потерявшая любимого папу, а очень богатая деточка. Папа о тебе позаботился, папа включил тебя в завещание. Будешь теперь жить-поживать и горя не знать. Папа имел в последние годы большие деньги. Папа даже позволил себе молодую жену.