- И к тому же почти даром, - дополнил Барни. - Пока что единственное, в чем мы не расходимся с планом, - это в бюджете. - Он взглянул на свой экземпляр сценария, отмечая сцены красным карандашом. - Мы можем сейчас приступить к съемкам в помещении?

- В любое время.

- Тогда полезли в резиновые сапоги. Что ты думаешь о пробе, Эмори?

- Абсолютно первоклассная проба. Этот викинг прирожденный актер, настоящая находка.

- Да, - Барни пожевал карандаш, затем бросил его на пол. - Будем надеяться. Может оказаться, что он в состоянии сыграть одну-две сцены, однако справится ли он с целой картиной? Я хотел снять сначала простые сцены: как влезают и вылезают из лодок, героический взгляд в сторону заката и тому подобное, но погода все это прикончила. Придется браться за интерьеры и надеяться на лучшее.

Потоки дождя низвергшись с крыши, текли по бокам джипа, который медленно полз вверх по склону холма вдоль полосы жидкой грязи, проложенной предыдущими машинами, что двигались из лагеря. В поле позади хижины Оттара уже стояло несколько автомобилей, среди которых возвышалась передвижная электростанция с урчащим генератором. Они подъехали как можно ближе к хижине, вылезли из джипа и похлюпали к двери. К стене прижалась группа слуг, выброшенных из дому, чтобы освободить место для съемочного оборудования. Вид у них был мокрый и несчастный. Фанерная дверь была приоткрыта из-за толстых электрических кабелей, и Барни протиснулся внутрь.

- Ну-ка, дайте побольше света, - сказал он, вылезая из мокрого насквозь плаща. - И выставьте этих людей, я хочу взглянуть на кровать.

- Осторожнее, краска на древнем дереве еще не просохла, - сказал Эмори, показывая на двустворчатые двери в стене.

- Неплохо, - одобрительно отозвался Барни.

- Чего хорошего?! - фыркнул Йенс Лин. - Ведь я же говорил, что в таком простом доме люди спят на лавках вдоль стен - вот этих, - но в доме вполне может быть небольшая комнатка с кроватью, встроенная в стену, совсем маленькая, чтобы тепло спящих могло обогревать ее. - Лин распахнул пятифутовые двери, за которыми оказалась маленькая комнатка с матрасом из пенопласта и нейлоновыми простынями. - Но эта мерзость! В ней нет ничего похожего…

- Не волнуйтесь, док, - сказал Барни, осматривая комнатку через видоискатель камеры. - Ведь мы снимаем картину, правда? Мы даже не сможем втиснуть камеру и пару операторов в тот гроб, о котором вы думаете. Хорошо, уберите заднюю стену.

Двое плотников убрали заднюю стену комнаты, за ней в сарайчике оказалась камера.

- Залезай внутрь, Джино, и я еще раз повторю содержание. Это дубль пятьдесят четыре. А, Оттар, как раз вовремя, тебе сейчас на сцену.

В дом ввалился викинг, щеголявший в хлорвиниловом плаще, в сопровождении гримера, который держал зонт над его головой.

- Здорово, Барни, - рявкнул Оттар. - Я хорошо выгляжу, нет?

Он действительно выглядел хорошо. Сначала его отмачивали в ванне пришлось три раза менять воду, - его борода и волосы были вымыты, высушены, окрашены, подстрижены и причесаны, костюм Рафа был перешит и прилажен к его массивной фигуре. Оттар выглядел весьма внушительно, он знал это и наслаждался.

- Ты великолепен, - сказал Барни. - Ты так хорошо выглядишь, что мне хочется сделать еще несколько снимков с тебя, ведь ты любишь на них смотреть, правда?

- Хорошая мысль. Я хорошо выгляжу на снимках.

- Верно. А теперь вот чего я хочу от тебя. - Барни закрыл двери, ведущие в комнату. - Я буду внутри с камерой. Ты стоишь вот здесь и открываешь двери… вот так… и когда они полностью открыты, ты смотришь на кровать - вот так - и медленно улыбаешься. Вот и все.

- Мне это кажется очень глупым. Лучше сними меня прямо здесь.

- Я высоко ценю твое предложение, Оттар, но мне хочется сделать это по-своему. В конце концов ты получаешь ежедневно по бутылке и серебряную марку каждый месяц, так что постарайся заработать их.

- Совершенно верно, каждый день. Где сегодняшняя бутылка?

- Ты получишь ее после работы, а мы ведь пока даже не начали. Так что стой здесь, а я обойду кругом и встану с другой стороны с камерой.

Он отбросил плащ и направился к сарайчику.

После новых объяснений, криков и нескольких неудачных попыток Оттар, казалось, понял, чего от него хотят, двери были снова закрыты, и Барни подал сигнал. Объектив устремился в темное помещение, камера зажужжала, когда дверь вдруг распахнулась с такой силой, что одна из дверных ручек осталась в руке Оттара и он швырнул ее на пол.

- Черт побери! - рявкнул он.

Барни глубоко вздохнул.

- Видишь ли, Оттар, эту сцену нужно играть не совсем так, немного по-другому, - сказал он. - Постарайся войти в роль. Ты пришел домой неожиданно, очень усталый. Ты открываешь дверь, чтобы лечь спать, опускаешь взгляд, видишь спящую Гудрид, и на твоем лице появляется улыбка.

- На этом острове нет никакой Гудрид.

- Гудрид - это имя Слайти в нашем фильме. Ты ведь знаешь, кто такая Слайти?

- Конечно, но ведь ее здесь нет. По-моему, Барни, все это очень глупо.

Барни приходилось долгие годы снимать безразличных и просто плохих актеров, поэтому возражения Оттара не подействовали на него.

- Давай подождем минутку и сделаем еще одну пробу, - предложил он.

На этот раз за закрытыми дверями несколько минут слышалось какое-то шуршание, ворчание, жалобы, затем двери снова распахнулись, но уже несколько медленнее, и появилось лицо Оттара. Он свирепо глянул в объектив, затем опустил взгляд, и выражение его лица начало постепенно изменяться. Наморщенный лоб разгладился, уголки рта поднялись вверх, образовав счастливую улыбку, а глаза широко раскрылись. Он протянул руку.

- Стоп. На этот раз отлично, - при этих словах Барни бросился к кровати, опередив Оттара, и схватил бутылку «Джека Даниэльса». - Я ее приберегу для тебя. О-ох!

Викинг схватил его за кисть, и Барни почувствовал, что его рука зажата в тиски гидравлического пресса. Бутылка выпала из его ослабевших пальцев. Пошатываясь и потирая полураздавленную руку, Барни направился обратно, спрашивая себя, не допустил ли он все-таки ошибки при распределении ролей.

Появилась Слайти, и после того, как с нее были сняты резиновые сапоги, плащи и много ярдов пластика, она оказалась, дрожащая и босая, в одной прозрачной ночной рубашке. Под рубашкой она была одета в обтягивающее формы нейлоновое трико телесного цвета с глубоким вырезом и совершенно прозрачное. Эффект был сокрушительным.

- Подлинный костюм одиннадцатого века, - ядовито прокомментировал Йенс Лин и ушел. Оттар блаженно посасывал из бутылки и не обращал внимания на окружающих.

- Мне холодно, - выговорила Слайти.

- Установите электрический термоизлучатель над кроватью, распорядился Барни. - Дубль сорок три. Слайти, залезай в мешок и закрой двери. Внутри достаточно тепло.