— Подождите хвалить, сначала попробуйте, — сказала Моника, разливая кофе в керамические кружки.

Энтони сделал глоток и зажмурился.

— Восхитительно. Этот вкус напоминает мне детство.

— Почему?

— Моя мама варила такой же кофе, на молоке. Только она еще добавляла туда...

— Гвоздику, — закончила за него Моника. — Я ее не нашла.

Она смутилась и отвернулась — Энтони так внимательно смотрел на нее, и была в его взгляде затаенная грусть, словно он знал какую-то тайну, но не мог ее раскрыть.

— Знаете, я недавно побывал на вашей вилле, — вдруг сказал он.

Моника от неожиданности едва не поперхнулась. Медленно поставив чашку на стол, она подняла на него глаза.

— На моей?

— Да. Там очень красиво. И я был бы не прочь выкупить ее у вас. — Энтони замолчал, помешивая ложечкой кофе. — Я слышал, что у вас некоторые финансовые затруднения, и подумал...

— Нет, — решительно ответила она. — Лучше я сразу вам скажу: я никогда и ни при каких обстоятельствах не откажусь от «Звезды любви».

Он смотрел в сторону, как будто подбирая слова для продолжения разговора.

— Красивое название... Она вам так дорога?

— Да, но это никого не касается. — Моника из оборонительной позиции перешла в наступление. — А зачем вам понадобилась эта вилла?

— Я пока не могу вам сказать.

Повисшая пауза усиливала ощущение неловкости, возникшей между ними.

— Что ж, мне пора. — Моника встала и направилась к двери. — Где у вас телефон, я хочу вызвать такси.

Энтони не стал ее удерживать.

— Я отвезу вас.

По дороге оба молчали, и было в этом молчании что-то враждебное. И прощание вышло нехорошим — Энтони лишь махнул рукой и умчался. Оставшись одна, Моника почувствовала себя ужасно. Возвращаться домой не хотелось, и она бездумно побрела по тротуару в сторону центра. Кажется, это конец. Он все выяснил, убедился, что виллы ему не видать, и потерял к ее хозяйке всякий интерес.

Моника грустно усмехнулась — она даже не успела всласть помечтать о том, что могло бы между ними произойти, как все закончилось быстро и просто. Господи, а она так страдала, так мучилась ревностью — и даже это обернулось насмешкой. Что ж, видимо, не судьба, и надо смириться. Прощайте, очаровательный мистер Стоун.

Так, прогуливаясь бесцельно, Моника незаметно дошла до особняка Дайаны, находившегося в самом центре города, в окружении других таких же дорогих домов. Она решила, что это неплохой способ убить время. Под бесконечные монологи Дайаны иногда приятно бывало выпить крепкий коктейль или чашечку кофе и ни о чем не думать. Она позвонила у ворот, улыбнулась в замаскированную в ветвях деревьев камеру и, дождавшись мелодичного сигнала, вошла.

Дайана и ее новое приобретение, смуглый до черноты, с индейскими чертами лица и длинными гладкими волосами мужчина пили чай и играли в трик-трак — на невысоком столике красного дерева стояла доска, а кубики, как заметила Моника, были сделаны из малахита. Что ж, у богатых свои привычки. И если в деньгах нет недостатка, то почему не побаловать себя?

— Дорогая, как я рада тебя видеть! — Дайана радостно помахала обнаженной рукой. — Садись рядышком и познакомься с Монти.

Монти галантно приподнялся и раскланялся, успев за одно мгновение окинуть Монику придирчивым и оценивающим взглядом.

— Очень рад, — протяжно произнес он с легким акцентом. — Хотите чего-нибудь выпить?

— Он смешивает сногсшибательные коктейли. Работал раньше барменом в одном кабачке, я его там и нашла. Правда, прелесть?

Моника неловко кивнула: отношение Дайаны к любовникам всегда поражало ее своей циничностью, словно речь шла не о живом человеке, а о приятной и красивой вещице. Но Монти, похоже, это не смущало. Откинув назад волосы, густые и глянцевито блестевшие, он отправился за стойку и загремел бутылками.

— Рассказывай! — Дайана склонилась к Монике с участливым видом. — Откуда эта грусть, детка? Ты еще слишком молода.

— Не думаю, что это зависит от возраста.

— Хочешь, я познакомлю тебя с каким-нибудь молодым человеком? Нельзя же так замыкаться на себе, от этого появляются ранние морщины.

Все это было сказано с очень серьезным видом, но Моника не смогла удержаться от улыбки. Дайана все-таки была неподражаема и даже если говорила глупости, сердиться на нее было невозможно. Она так и не повзрослела, ее характер и отношение к жизни поразительно не соответствовали количеству прожитых лет.

Монти тем временем вернулся с подносом, на котором стояли три высоких бокала.

— Мой фирменный, — сказал он с чарующей улыбкой, адресованной совсем не хозяйке дома. — Специально для вас. «Фонтан страсти» называется.

— А ты ему понравилась, — констатировала Дайана с едва заметным недовольством. — Давайте выпьем.

Моника втянула через соломинку пряную ледяную жидкость, и у нее перехватило дыхание.

— Что вы туда намешали? — спросила она осипшим голосом.

— Это секрет. — Монти довольно улыбался, радуясь произведенному впечатлению. — Лучшее лекарство от тоски. И сразу поднимает настроение.

Дайана наблюдала за ним, прищурившись. Потом властным жестом указала на дверь.

— Нам надо посплетничать, милый.

Монти, нисколько не обижаясь — или делая вид, — вышел из комнаты, поклонившись напоследок двум женщинам.

— Он мне очень дорого обходится, — с преувеличенным сожалением сказала Дайана, — но зато чертовски хорош в постели. А это того стоит, не правда ли?

Моника только пожала плечами: она не представляла, как можно спать с человеком, которого содержишь, которому покупаешь одежду, водишь в рестораны и даришь подарки. Неужели возможно поверить, что он будет питать к тебе какие-то нежные чувства? Но это не ее дело, конечно.

— Послушай, говорят, ты несколько раз встречалась с этим мистером Стоуном? — начала Дайана. — И как он, приличный человек?

— Что ты имеешь в виду? — насторожившись, спросила Моника.

— Ничего такого, просто кое-кто им интересовался. Видишь ли, он был бы неплохой партией для любой женщины: молодой, богатый, не дурак, да и собой хорош...

— Не знаю.

Она сразу почувствовала, как испортилось настроение, и коктейль начал горчить, а духи Дайаны показались слишком приторными. Но уходить сразу было неловко, и Моника еще с полчаса покорно выслушивала последние сплетни. И о себе в том числе. Оказывается, кое-кто до сих пор считает, что она вынудила Грегори уничтожить завещание. И всячески противилась тому, чтобы он разыскал где-то в Европе своего сына.

— А кто это говорил? — поинтересовалась она.

— Фрэнк Поллак, кажется. Он же занимался документами Грегори. Когда-то они даже были приятелями, но потом из-за чего-то рассорились, хоть и остались деловыми партнерами. — Дайана достала из портсигара длинную тонкую сигарету, прикурила и, выпустив колечко дыма, продолжила: — Я, конечно, не верю ни единому слову. Так вот, Фрэнк еще говорил, что ему удалось разыскать наследника Грегори.