Молодой, лет тридцати пяти, высокий японец стоял в небольшой комнате, отгороженной со всех сторон от зала с саркофагом прозрачными стенами. С аккуратной короткой стрижкой, отлично сложенный, одетый в элегантный, вне всякого сомнения, безумно дорогой костюм из натуральных материалов, он походил на модель с показа одежды «от кутюр». Прямо перед ним висел небольшого размера голо-графический экран, на который он смотрел не моргая. Вся его поза, выражение лица, короткие фразы, которые он произносил в ответ кому-то с экрана, выражали полную покорность и вместе с тем решительность в исполнении поставленных перед ним задач.

—Да, Мастер, — снова ответил он.

Встав точно за этим молодым человеком, можно было бы увидеть изображение на голоэкране. Оттуда смотрело лицо пожилого господина, японца, испещренное мириадами маленьких морщинок, делающих его похожим на смятый целлофан. Это лицо как будто висело в пространстве, ни к чему не прикрепленное. Было очевидно, что это голограмма отличного качества. Однако рисунок был выполнен настолько хорошо, что от пронзительных глаз старика бросало в дрожь. Они не пропускали ничего на свете. Они все замечали, все для них было важно. И еще — эти глаза никогда никому ничего не прощали. Беспощадный взгляд был готов испепелить любого, кто попытался бы противиться воле этого человека.

—Я очень слаб, Исиро, — сказал нарисованный старик с экрана. Голос его, казалось, шел со всех сторон одновременно. — Я чувствую, конец близок. Я уже давно ничего не могу, кроме того, чтобы думать. Но и думать мне становится все труднее и труднее. Такое чувство, что мой виртуальный мирок сужается, давит на меня. Как будто воздуха не хватает. Силы мои на исходе. Нужно поторопить проект.

—Да, Мастер, — снова повторил Исиро. — Мы делаем все возможное. По нашим данным, процесс цветения приближается, но ускорить его мы не в силах. Любое искусственное ускорение может повредить структуре. Инженеры этажом ниже неусыпно следят за вами, они сделают все, что нужно. Мы верим в вас.

—Я знаю. Я создал эту империю. Я ее не брошу. Исиро, когда я наконец обрету свободу, мне не будет равных на планете, ты понимаешь? Тогда нашей империи не будет равных, тогда мы будем везде. Тогда рынок не будет иметь для нас никакого значения, преград не будет. Ты понимаешь? — Несмотря на то что старик сетовал на крайнюю слабость, его виртуальный голос окреп, лицо сделалось решительным. Он вещал, как политический лидер с трибуны для собравшихся масс.

—Да, Мастер.

—Исиро, — сказал старик. В его голосе слышались покровительственные, но вместе с тем и нежные, почти отцовские нотки. — Ты мне как сын. Ты для меня больше чем сын. Ты давно уже выполняешь мою волю, выполняешь исправно. Когда я обрету свободу, ты будешь вершить мое дело здесь. А потом я дарую свободу тебе. Когда придет время. И мы будем вместе всегда. Нам покорится мир.

—Да, Мастер, — снова повторил свою фразу молодой японец. Внимательный наблюдатель смог бы заметить, как на мгновение дрогнули мускулы на его скуле. Но лишь чуть-чуть и лишь на мгновение. А через долю секунды его лицо снова стало бесстрастным, как камень.

—Меня беспокоит это проникновение, — сменил тему старик.

—Мы делаем все возможное, но пока следов не обнаружено, — сказал Исиро.

—Да, я знаю, — старик на экране лукаво усмехнулся, — вы все считаете меня сумасшедшим. Конечно, нельзя пребывать так долго в рассудке, тем более когда твой рассудок заключен в банке с проводами и работает только на электричестве.

—Ваш рассудок — пример для всех нас, — произнес Исиро, склонив голову. — Вы — Мастер.

—Брось. Я сам понимаю, что давно выжил из нормального человеческого ума. Но именно это позволяет мне чувствовать все, что происходит в Сети. Понимаешь, я ведь все время там, даже сейчас. Вот говорю с тобой, а вместе с тем чувствую, как этот толстяк Ван Гаас роет сервер, бит за битом. Только не нарыл он ничего. А тогда это было похоже на ветер, не знаю, как тебе объяснить, как должен выглядеть цифровой ветер. Скорее, даже ураган. Он вырвался из базы данных Проекта. Он что-то унес, я чувствую, но что — я не понял. Не успел понять. Все произошло слишком быстро. Так быстро, как не должно происходить. Здесь что-то не то. Что-то идет не так. Быстрее бы наступило цветение.

—Пока следов взлома не обнаружено. Но мы обязательно найдем их и найдем того, кто их оставил.

—Я верю в тебя, мой мальчик, — виртуальное голографическое изображение вдруг приподнялось, и сквозь зыбкую поверхность экрана старик протянул нарисованную руку, как будто пытаясь потрепать Исиро по щеке. — Этот американец, Карнер. Не сбрасывайте его со счетов. Он очень способный. Незаметно помогайте ему, но он должен верить, что за невыполнение моего приказа ему грозят смерть и забвение. Тогда будет лучше стараться.

—Да, Мастер. За ним уже установили слежку. С самого утра он ведет себя странно. Ночевал в лаборатории, встретил подчиненных с синяком под глазом и, сославшись на недомогание, ушел. Сейчас находится в игровом центре Сибуя.

—Хм, — голо графический старик улыбнулся, — я прослежу за ним там.

—Да, Мастер, — в очередной раз повторил молодой японец.

—Ну все, Исиро. Иди, работай на благо нашей империи. И не забывай меня, старика.

—Да, Мастер, — сказал Исиро и, не поднимая головы, нажал на клавишу выключателя, расположенную под голоэкраном. Огромный зал со стеклянными перегородками снова погрузился в густой полумрак, подсвечиваемый лишь светом сотен светодиодов.

Они прикатили через два с половиной часа. Подзадержались. С такой организацией и техническим обеспечением можно было управиться и быстрее.

Два огромных джипа, колесами поднимая в воздух центнеры пыли, на большой скорости подкатили к обиталищу Чипа и, с шипением пробуксовав по сухой траве, остановились в двух метрах от поднятого полога. Навстречу вышедшим из машин дюжим молодцам с каменными лицами выскочил, виляя хвостом, пятиногий пес Крендель. Увидев огромное чудовище, несущееся прямо на них, один из громил выпустил в него с десяток пуль из автомата. Крендель коротко взвизгнул и, раскинув звездой свои пять лап, замер. В пыли медленно растекалась темная лужица крови.

—Есть кто живой в хибаре? — крикнул парень, стоявший ближе всех к брезентовому пологу. Он осторожно, с опаской подбирался к бетонному бункеру, не сводя с него автомата.

—Есть, есть, — послышался голос Чипа. Из-под грязного брезента вынырнул всклокоченный нейрокибернетик с поднятыми вверх руками. — Не стреляйте, ребята. Я без оружия.

—Да откуда у тебя, старого хрыча, оружие может быть? — засмеялись бандиты.

—Юра, — обратился один из парней к кому-то, находящемуся в ближней машине, — сообщи шефу, что мы на точке. Старик на месте.

—Угу, — ответил Юра и добавил спустя несколько секунд: — Шеф спрашивает, здесь ли девчонка.

—А мы сейчас и узнаем, — сказал первый и, резко повернувшись, наотмашь ударил старика кулаком в лицо. Чип как подкошенный рухнул на землю и тут же принялся отплевываться кровью и остатками выбитых зубов.