— О, Волков, вот это ты сделал напрасно, — заржал Дубов. — Она тебе не простит.

— Господи, и как же я переживу? — выгнул бровь. Мужики заржали. — Есть что-то новое?

— Нашли вроде еще одного свидетеля — пенсионерку, она видела кого-то во дворе.

— По какому трупу?

— По Соловьевой.

— Когда можно будет с ней поговорить?

— Завтра, — оторвался на миг от бумаг Саша и хотел было добавить что-то еще, но его оборвал внутренний телефон. Мужик поднял трубку, бросил короткое: «Да?» — и тут же нахмурился, мы застыли в ожидании новостей.

— Собираемся, ребят, — вскочил он на ноги, еще даже не договорив. — У нас новое убийство.

— Этот же? — выгнул я бровь, мысленно прощаясь с обедом.

— Нет. Не понятно пока, — дернул Сашка головой. — Там какая-то ересь. Участковый толком не сказал ничего. По-моему, он в шоке.

— Что за труп-то хоть? Да и ехать куда? — влез Дубов, пристегивая оружие.

— Академика Варги, 25, труп женский.

Народ застонал, предвкушая пробки. Стонал, кстати, зря, доехали мы буквально минут за двадцать.

Место преступления радовало глаз алчущей хлеба и зрелищ толпой. Благо журналистов пока не было, но судя по размерам толпы… В общем, ждать нам осталось минут пять максимум. Гад внутри беспокойно зашевелился. Я втянул носом воздух, огляделся и только потом отправился за остальными к футбольной площадке.

Черт! Слишком много народу, практически ничего нельзя выделить, и слишком мало ментов. Пришлось лезть в карман за телефоном и орать на дежурного. Потом инструктировать присутствующих сейчас здесь, и только потом удалось наконец-то добраться до тела.

Ребята отгородили жертву как смогли: загнали на площадку два уазика и постарались за ними скрыть труп несчастной, получилось отчасти, и то хлеб.

Чем ближе я подходил, тем сильнее дергался внутри змей, считывая общее беспокойство и отвращение коллег. Мужики работают в ментуре достаточно давно, чтобы ничему не удивляться, а тут…

Когда мне осталось всего несколько шагов, на кончике языка вдруг возник вкус безумия, старого, заскорузлого и невероятно сильного. Пришлось остановиться на миг и закрыть глаза, чтобы загнать гада на место и не дать ему подойти слишком близко к поверхности.

Он шипел и извивался несколько томительных секунд, а потом все же покорно застыл, оставив мне в помощь обостренные инстинкты и то особое чутье, которое помогало даже с закрытыми глазами ощущать окружающее пространство.

Пахло кровью… Но лишь слегка…

И все.

Я наконец-то добрался до тела, протиснулся мимо полицейских, и встал рядом со своими временными коллегами, и не смог удержать удивленного вдоха.

Тело, лежащее перед нами, действительно когда-то было женским, но… Давно я ничего подобного не видел, очень давно, со времен Второй Мировой.

Женщина лежала на спине, то, что осталось от рук, вытянуто вдоль тела. Ей полностью обрили голову, раздели, а по всему телу… Не знаю, я раньше никогда такого не видел: убийца вырезал кусочки плоти. Небольшие, самое крупное углубление размером с однокопеечную монету. Грудь была искалечена, разорвана — просто потемневшее, заветренное на воздухе мясо, настоящее кровавое месиво.

То же колоссальное безумие здесь практически накрывало с головой и душило. Это не человеческое безумие. Ни один человек просто не сможет его вынести.

Я с трудом заставил себя присесть на корточки, взял у Дуба перчатки.

— Ее трогали?

— Нет пока, ждем судмедэкспертов, — через силу, хватая ртом воздух, отозвался Сашка. — Сколько лет работаю… Как в каком-то фильме идиотском про маньяков… Мне кажется, что все это ненастоящее.

— Если тебя тошнит, — решил предупредить, — лучше отойди подальше.

— Если… — он судорожно сглотнул, прикрыл глаза и отошел на несколько шагов. — Нет. Все в порядке.

Дуб опустился рядом со мной.

Я осторожно перевернул правую руку жертвы, на ладони был огромный, страшный ожег. Пальцы отсутствовали.

— Рядом с ней ничего не нашли. Мы не знаем, кто она такая. Попробуем, конечно, опросить местных, но сомневаюсь, что это что-то даст. У тебя есть мысли?

И какие… Аж самому интересно.

— Ну, — снова оглядел жертву, поднялся, втянул носом воздух, — у нас еще один маньяк.

— Почему ты уверен, жертва пока одна?

— Ключевое слово «пока». Это явно какой-то… ритуал. Никто в здравом уме не станет так уродовать женщину. У этого? — обвел рукой пространство перед собой, — есть какая-то цель. Пока все, что могу сказать, — убийца… — я замер на вдох, стараясь определиться, что можно, а чего лучше пока не стоит говорить, — мужчина, скорее всего среднего возраста, скорее всего физически сильный.

— И?

— Пока все, — пожал плечами, — как только узнаем хоть что-то о жертве, смогу дать более внятную характеристику. Но… Думаю, следующий труп ждать долго не придется. А нам лучше поторопится.

— Почему?

— Слишком все… чересчур. Такую злость и такое сумасшествие долго сдерживать ему не удастся.

Гад внутри дернулся словно в подтверждение. Я обошел тело по кругу, сощурился. Что-то кольнуло внутри.

— Долго ждать медиков?

— Еще минут двадцать, — отозвался Сашка.

— Ладно, позовете. Я пока сделаю несколько звонков.

Слишком мало вокруг крови, слишком много вокруг людей, слишком открытая местность. Но я не сомневался, что свидетелей не будет. Ублюдок знал, что делает. Пожалуй, даже слишком хорошо знал. Хреново, что пока непонятно сколько она здесь пролежала. Очень надеюсь, что вороны и бродячие собаки и кошки не успели сильно навредить. А еще бы хотелось взглянуть на спину убитой, и понять, как ее сюда привезли. Может убийцу зеваки и не заметили, а вот тачка вполне могла и примелькаться, надо бы камеры проверить. Ну не на себе же он ее пер, в самом деле.

Первым, кого я набрал, был Саныч.

— Волков, — как-то нехорошо начал начальник, — на ловца и зверь.

— Не понял.

— Сейчас поймешь, — прозвучало «получи-бесплатного-люля» тоном. — Ты под некую Шелестову копаешь?

— Под некую — это под какую? — усмехнулся я.

— Не прикидывайся идиотом, — совсем перешел на шипение мужик. — Я понятия не имею, на хрена она тебе понадобилась. Но предупреждаю в первый и последний раз: оставь ее в покое! Понял?

— Услышал, — ответил, убавляя громкость у телефона.

— Волков, твою гребаную мать! Я сейчас с тобой не шучу! — громкость я убавил не зря. — Не смей к ней лезть!

— Не заводись, — ответил и тут же соскочил с темы. — Есть дело посерьезнее. У нас новый маньяк. И это не человек. Более того, мне кажется, я знаю, кто он.