Осторожно отрезав несколько ломтиков, блондинка нерешительно бросила их собакам. Вся стая накинулась на три маленьких кусочка мяса, и между животными началась грызня. Кларк быстро поняла, что, если дело так пойдет и дальше, то в упряжке у нее останется от силы три покусанных собаки. «А, к черту!» — подумала она, швырнув весь ломоть куда-то в середину своры. Собаки громко завыли, выражая непередаваемый восторг, и в считаные секунды порвали большой кусок солонины на мелкие части.

Кларк облегченно вздохнула — как бы там ни было, теперь эти собаки хотя бы не сожрут ее. Она совершенно не представляла себе, каким образом надо впрягать собак в нарты. Она что-то слышала насчет коренных, пристяжных и каких-то еще. Но девушка не могла точно вспомнить, к чему это относится: к собакам или все-таки к лошадям. Впрочем, в сложившейся ситуации это было не так уже и важно — необходимо было скрыться до прихода старика. Она была уверена, что доверчивый туземец будет до последнего ковырять своей палкой обшивку самолета, но так ни до чего и не доберется. Эта сталь, конечно, не пятисантиметровая броня, но вскрыть ее обычной деревянной палкой с железным наконечником вряд ли получится.

Конечно, недооценивать коряка тоже не следовало… Анджела прикинула, что в худшем варианте старик появится часа через полтора. За этот срок она должна была взять все необходимые вещи, запрячь салазки и укатить куда подальше. Правда, относительно хотя бы цели путешествия у нее было довольно четкое представление: она должна была выехать навстречу Генри, подобрать его и каким-то образом вернуться на базу. Кларк не без основания полагала, что опытный десантник сможет без труда разобраться со стариком и что-нибудь придумает для того, чтобы вытащить самолет из расщелины. В общем, все, что ей сейчас было нужно, — это встретиться с Генри.

Убедившись, что собаки расправились со своей трапезой, американка принялась впрягать их в нарты. Уже вторая собака хотела цапнуть ее за руку, но Анджела вовремя среагировала, чуть было не пристрелив ее. Видя суровый нрав своей новой хозяйки, собаки немного присмирели, что позволило девушке невероятными усилиями закончить упряжку. Когда последняя собака стала на свое, как показалось Анджеле, место, она решила, что пора отправляться. Вдруг где-то за палаткой послышались выстрелы, взрыв, крики людей. Очередные проблемы явно не нужны были американке. Привязав упряжку к какому-то дереву, она осторожно пошла на шум, держа наготове карабин, позаимствованный у коряка.

Далеко ей идти не пришлось. Горящий снегоход был виден уже от палатки, вынуждая задаться логичным вопросом: кто же здесь «гуляет»? В принципе, по поводу цели пребывания в этой местности неизвестных у Анджелы быстро не осталось никаких сомнений: эти ребята прибыли сюда для того, чтобы найти самолет. За боеголовками обычно приезжают гораздо более мирно настроенные люди. Как бы там ни было, она рассудила следующим образом: в любом случае, с одной стороны русские, а с другой — «свои». Если «свои» победят, то они с Генри вернутся сюда и окажут землякам помощь. А если победят русские — то все равно им отсюда не уйти вместе с самолетом, потому что их вездеход, судя по всему, уже уничтожен. Нервы были на пределе. У Кларк оставался один-единственный план — поскорее смотаться отсюда, а потом уже вернуться с боеголовкой и решить все на месте.

Кларк надела шлемофон и включила связь.

— Генри! Генри! Это я, Анджела!

Второй пилот не отзывался несколько минут, и девушке пришлось повторять одни и те же слова, от которых, впрочем, зависело не так уж мало. Наконец в наушниках послышался голос Ли:

— Да, слушаю тебя! Что-то случилось?

— Потом расскажу. Сейчас слушай меня, — тон Кларк не оставлял сомнений: случилось что-то действительно важное, поэтому коллега внимательно вслушался, — тебе не надо идти прямо к самолету — тут слишком опасно. Помнишь опушку, над которой мы пролетали перед приземлением?

— Это там, где камни валяются? — Генри прекрасно представлял себе то место, о котором говорила напарница.

— Да, да, именно там, — подтвердила Анджела, довольная тем, что ей не придется десять раз объяснять место. — Где-то через полчаса я буду ждать тебя на… транспорте.

— На каком еще транспорте? — в голосе Генри слышались нотки удивления. — Что у тебя там происходит? Говоришь какими-то загадками…

— Все потом. Короче говоря, через полчаса на опушке. Все, я отключаюсь, — Анджела щелкнула тумблером и сняла шлем.

Рука уже почти не болела, и за это Кларк в очередной раз про себя поблагодарила шамана. Она залезла в нарты, взяла в руки кнут и размашистым жестом сильно перетянула упряжку наискось. В следующее мгновение, однако, ей пришлось пожалеть о приложении излишних усилий. Собаки, словно бешеные, рванули вперед, и американка чуть было не вывалилась из нарт. Выстрелы быстро остались где-то справа, и нарты мчались с дикой скоростью по заснеженным просторам, причем девушка уже совершенно не контролировала их движение.

Очень скоро Кларк поняла, что ей не справиться со взбесившейся стаей. При помощи все того же кнута она пыталась призвать всю собачью свору хоть к какому-нибудь подобию порядка. Однако псы уже не реагировали на внешние воздействия, и упряжка несла сани туда, куда им было угодно. Анджела с яростью и испугом видела, что собаки тащат ее вовсе не в нужную ей сторону, и поэтому изо всех сил хлестала обезумевших собак. Но это имело не больше эффекта, чем прежде. Вдруг собаки резко развернулись и дернули в ту сторону, где раздавались выстрелы. Такой поворот событий уже никак не входил в планы Кларк. Если в зарослях с ней вряд ли что могло случиться, то оказаться прямо посреди перестрелки между двумя вооруженными до зубов противниками было вовсе некстати.

Какими-то неимоверными усилиями Анджеле удалось развернуть собак, но это было последнее, что она смогла сделать. Две собаки вырвались из упряжки, разбежавшись в разные стороны. Видно, остальная стая также почувствовала свободу, и теперь они не просто неслись в неизвестном направлении сломя голову, но еще умудрялись на ходу грызться между собой и вырываться из упряжки. Девушка поняла, что если они сейчас не остановятся, то дело может кончиться совсем плохо. Лучше было пожертвовать малым… И только она хотела отцепить собачью упряжку, как нарты страшно тряхнуло, и Кларк, не удержавшись, вывалилась из саней. К своему счастью, она успела схватиться за салазки. Еще около полусотни метров ее тащило вперед, но наконец в руках у нее совсем не осталось сил. Сказались и ранение, и усталость, и страх. Девушка отпустила руку, но сделала это очень невовремя: в следующую секунду неуправляемые сани на всем ходу врезались в дерево и разлетелись в щепки. Впрочем, левая балка из упряжки совершила такое сальто, что чуть было не пришибла американку. Однако та по инерции продолжала волочиться по снегу, и через несколько шагов ударилась головой о камень. Последнее, что увидела Анджела, — это вьюжная тайга и занесенные снегом деревья…

Метель начинала усиливаться, и Батяня уже не видел своих противников. Теперь перестрелка продолжалась практически вслепую, и Абакумов то и дело простреливал фланги, чтобы не допустить подхода противника вплотную в этой снежной завирухе. Снегоход горел жарким пламенем, изуродованное тело Колпакова лежало неподалеку, отброшенное взрывом к сосне. Лихачева немного обожгло, а мальчишка, к счастью, практически не пострадал. Пара ссадин и ушибов — неплохая альтернатива снесенной голове…