– Какие действия, сэр Генри?

– Линкольн не удержится на второй срок. Его не выберут из-за проигранной им войны. Поэтому мы должны помочь занять пост президента США тому, кто ещё сильнее ухудшит политическое и экономическое положение страны, но при этом не будет пытаться разорваться отношения с нами, не бросится за покровительством к другой стране. К той же Франции!

– Ваши мысли интересны. Это будет человек, не имевший отношения к власти?

– Нет, ваше величество. Ничем не запятнанный человек придёт на место того, кто сменит Линкольна. Вот он-то и приведёт США обратно в империю. А ухудшать положение в США будет, если всё пройдёт так, как мы задумали, Ганнибал Гэмлин. Нынешний вице-президент, который стоит на радикально-аболиционистских позициях. Ведь через несколько месяцев в США начнут переселять бывших рабов из Конфедерации, взамен выкачивая из и так пострадавшей экономики огромные деньги. Но все эти вчерашние рабы будут получать полные гражданские права, в том числе и право голоса. И за кого им голосовать, как не за того, кто добился их освобождения?

– Тогда это будет Линкольн, нынешний президент.

– Да, он или его верный соратник. Его вице-президент. Но Линкольна можно убедить не выставлять свою кандидатуру. Он проиграл войну. Зато Гэмлин не имел явного отношения к принятию ошибочных решений.

Королева начинала полностью осознавать тот план, который был разработан лордом Пальмерстоном. Нашествие недавних рабов в страну, истощённую гражданской войной и в этой войне проигравшую. Недовольство определённой части населения ордой не просто нахлебников, а нахлебников им совершенно чуждых. Одно дело, просто говорить о недопустимости рабства и равных гражданских правах, совсем другое – ощущать на себе ухудшение жизни из-за притока неквалифицированной рабочей силы, готовой работать буквально за еду и крышу над головой.

Демпинг! Простые белые люди в США просто взвоют от появления такого рода соперников, потому как хозяевам фабрик и владельцам ферм куда выгоднее будет нанимать таких вот дешёвых и неприхотливых, привыкших к тому, чтобы работать от восхода до заката.

Итогом будет крушение той довоенной системы, которая ещё как-то работает. И что самое главное, поначалу эти изменения будут незаметны. Через пару лет – заметны, но не очень, только умным людям и тем, кто уже успеет непосредственно пострадать от новых реалий. А в шестьдесят четвёртом должны состояться новые выборы президента, именно тогда истекает срок полномочий Авраама Линкольна. И тогда изменения примут необратимый характер, но будут не очень заметны. Негры-избиратели дружно проголосуют за того, кто делает на них ставку – например, за того же Ганнибала Гэмлина, после чего он с высокой вероятностью станет следующим президентом. Особенно если его поддержит Линкольн.

Но что-то беспокоило королеву Британии. А вот что… Внезапная вспышка озарения помогла найти то самое место, которое казалось ей слабым.

– Недовольные изменениями могут начать эмигрировать из США. В ту же Конфедерацию. Думаю, что генерал Борегар примет тех, кто не участвовал в боях против Конфедерации. Простых людей, далёких от того, что происходило на полях сражений и в сражениях политических.

– Обязательно примет, ваше величество! – радостно заулыбался лорд Пальмерстон. – Население Конфедерации сейчас чуть более шести миллионов, если не считать рабов, которых уже считать не нужно, они в ближайший десяток лет переберутся в США. Правительство Борегара уже переводит в свою сторону потоки эмигрантов из европейских стран. И очень заинтересовано в миграции из стран Латинской и Южной Америк. Испанцы с португальцами, плоды смешанных браков с индейцами.

– Неожиданно.

– Вовсе нет. Бывшая Индейская Территория стала полноправным штатом Конфедерации, а индейцы и метисы получили права, равные белому населению. Это сильный ход. Он придаёт им уверенность, что не составит труда заместить негров на плантациях наёмными работниками из числа индейцев и метисов, которые будут прибывать в Конфедерацию.

– Но почему вы так довольны, Генри?

– Из США будут уезжать те, кто может взбунтоваться. Останутся лишь готовые принимать решения своего президента. Как о гражданских правах негров, так и о присоединении к нам. Нужно будет лишь показать, что присоединение к Британской империи облегчит их жизнь, даст нормальную работу, а негры займут подобающее место. Мы их… ограничим. Именно с такой программой пойдёт на президентские выборы уже наш кандидат, которого мы тщательно выберем, и позаботимся, чтобы он был послушен. Лет через семь-восемь США станет не вассальным государством, а чем-то вроде Австралии, только гораздо полезнее последней. Мне бы хотелось дожить до этого, увидеть, как воплотится в жизнь новая, самая значимая победа Британии в этом веке. Та победа, ради которой даже пушки заряжать не придётся!

Проникновенная речь премьер-министра не могла не впечатлить. Хотя бы потому, что королева Виктория понимала – лорд Пальмерстон уже стар и, невзирая на бодрость духа и тела, опасается, что может просто не дожить до того момента, когда задуманная им интрига позволит Британии избавиться от памяти о сокрушительном поражении почти вековой давности. Ведь отпадение от империи столь значимой колонии являлось первым и последним событием такого рода. И вот представился реальный шанс вернуть утерянное. Поэтому ей оставалось лишь подтвердить свою полную, абсолютную заинтересованность. И пообещать любую поддержку со своей стороны. Виктория чувствовала, что возвращение США в состав Британии способно оставить её в памяти потомков наравне с Елизаветой Тюдор. А такую возможность упускать никак нельзя.

Российская империя,

Санкт-Петербург, Зимний дворец,

ноябрь 1862 года

Император Александр Николаевич не слишком часто собирал столь необычный состав сановников, чтобы обсудить действительно важный вопрос. О сути сегодняшнего собрания догадывались почти все, но абсолютной уверенности не было ни у кого. Разве что у министра иностранных дел Горчакова, но недовольство последнего наводило на определённые мысли.

– Чем столь недоволен князь Горчаков? – спросил генерал-адъютант Николай Павлович Игнатьев у военного министра империи, графа Дмитрия Алексеевича Милютина. – В его министерстве всё хорошо обстоит. Гаванский конгресс снова показал, что с Россией нельзя не считаться. И союзник за океаном нам не помешает. Особенно в свете того, какую значимость приобрела Аляска и иные наши владения на том континенте. Золото нужно всегда.

– Александр Михайлович последнее время часто в печали пребывает, – усмехнулся Милютин. – Государь не так к нему расположен, как пару лет назад. А ещё и вы приглашены, бывший посол в Китае, благодаря стараниям которого Россия получила огромные территории на Дальнем Востоке, не затратив на эти приобретения даже фунта пороха. Только чернила с бумагой изведены были в большом числе. Князь видит в вас свою возможную замену, и ему, вестимо, это не нравится.

– Неужто?

– Напрасно удивляться изволите. Он франкофил. Вы, Николай Павлович, давний