— Мы ничего не слышали, — признался Йоно. — Что за болезнь?

— Ветрянка, — по-иззиански это звучало отвратительно. — У принцессы относительно легкий случай, но так как болезнь очень заразная, она должна находиться на карантине, как и любой другой пациент, — Люка побарабанила пальцами по своему золотому поясу. — А теперь вернемся к транспортному происшествию…

— Столкновение не привело к порче фургона, — Норби указал вверх. — Грузовой люк открылся, но это явно вызвано неисправностью в механизме замка. Зато наш собственный корабль получил вмятину, поэтому мы имеем право подать в суд…

— Моя «Гордость»! — Адмирал осмотрел маленькую вмятину на носу яхты. — Да, я определенно буду судиться.

Он мрачно взглянул на робота и добавил:

— Кое с кем.

— Вина лежит на вас, — настаивала Люка. Она указала на кучу овощей, большей частью твердых, комковатых корнеплодов. — В дополнение к штрафу, который королева несомненно наложит на вас за беспорядки, я заявляю вам как начальница иззианской полиции: если все эти овощи не будут немедленно возвращены в фургон, вас бросят в бассейн с плурфом и с позором выгонят из города.

— Почему фургон не может собрать собственный груз? — спросил Джефф. — На Земле это проще простого.

— Иззианский транспорт загружается и разгружается роботами. Дорожные происшествия крайне редки, так как иззианцы чтут закон и порядок. А теперь немедленно собирайте овощи!

— Скажите, офицер, а что такое плурф? — самым дружелюбным тоном поинтересовался адмирал.

— Химическое соединение, прилипающее к человеческой коже. При контакте начинает испускать стойкий, несмываемый, всепроникающий запах. Воздействие длится около месяца.

— В таком случае, плурф не действует на роботов, — жизнерадостно заявил Норби.

— Известно, что плурф дезактивирует роботов.

— Ах, так… Адмирал, если вы соберете овощи, я отнесу их в фургон.

Адмирал Йоно со стоном наклонился и приступил к работе. Джефф последовал его примеру, стараясь собирать побольше и побыстрее, чтобы у адмирала не затекла спина. Работа оказалась трудной, и когда последние овощи исчезли с лестницы, юноша обливался потом.

Пока шла уборка, он с тревогой думал о болезни Ринды и о неудачных попытках своего робота телепатически связаться с Перой.

— Работа закончена, офицер, — доложил Норби, спустившись на землю. Одновременно он прикоснулся к руке Джеффа и телепатически добавил:

«Я стараюсь связаться с Перой и не могу. Складывается такое впечатление, будто она исчезла с поверхности планеты».

«Должно быть какое-то объяснение, Норби. Скоро все выяснится».

— А теперь пошли к королеве, — сказала Люка. — Должна предупредить вас, что она находится не в лучшем настроении.

— Интересно, у нее вообще бывает хорошее настроение? — пробормотал Йоно, но Люка не обратила внимания на его слова.

— Оставьте свой корабль здесь. Сейчас около дворца почти никто не ездит: все отправились на ярмарку.

— Чтобы увидеть меня, — произнес другой голос.

К внешнему косяку воздушного шлюза полицейского катера прислонилась фантастическая фигура. Традиционные иззианские шаровары и верхняя туника были превращены в цельнокроенное одеяние, покрытое чередующимися черными и разноцветными ромбами, усыпанными блестками. Человек носил гладкий серебрянный шлем, увенчанный золотым ромбом с острым наконечником, а его длинная косичка была перевязана ярко-красной ленточкой. Даже на его черных сапогах красовались фестоны из золотых лент.

— Привет, Инг-Лизоблюд, — хмуро буркнул Йоно.

— Что такое «лизоблюд»? — поинтересовалась Люка.

— Разновидность уважительного обращения, моя дорогая, — сказал Инг, небрежно поменяв позу, отчего его одеяние заструилось радужными красками. Джефф вспомнил, что шуты и арлекины носили костюмы, расшитые разноцветными ромбами и усыпанные блестками. Потом он заметил, что черные ромбы на самом деле были дырками, прорезанными в верхней одежде, сквозь которые просвечивало облегающее черное трико.

— Готов поспорить, это ты подбил Люку арестовать нас, — произнес Йоно на земном языке. — Мы еще разберемся с тобой, Инг.

Он перешел на иззианский:

— Офицер, я требую аудиенции у королевы! Разговор с придворным олухом оскорбляет мое марсианское достоинство.

— Какое-какое? — озадаченно спросила Люка.

— Не обращай внимания, милая, — посоветовал Инг. — Я отправлюсь на ярмарку, а ты отведешь нарушителей к королеве и проследишь за тем, чтобы они попали в тюрьму. Мы встретимся после моего представления.

— Да, дорогой. Если бы ты знал, как мне не хочется пропускать твое представление! Можешь взять мой катер, а я доеду на подземке.

— Та-та-та, земляне, — Инг поцокал языком. — Очень жаль, что вас посадят под замок. Мое представление будет гвоздем программы на ярмарке. Но зато вы сможете смотреть мои еженедельные шоу по головидению.

В этот момент проходившая мимо иззианская семья заметила Инга и бросилась к нему, требуя автографов. Инг с готовностью выполнил просьбу; при этом он время от времени поглядывал на Джеффа и Йоно и криво усмехался. Когда семья удалилась, Инг послал Люке воздушный поцелуй, вернулся на катер и тут же взлетел.

Пролетая над «Гордостью Марса», полицейский катер внезапно открыл люк, из которого выпал маленький круглый предмет. С виду он напоминал красный воздушный шарик, но шарики обычно не падают вниз. Предмет угодил точнехонько в корабль адмирала и разбился, запачкав красной краской весь носовой отсек.

Йоно заскрежетал зубами. Джефф наблюдал, как катер летит над городской площадью и пышными садами, потом над невысокими правительственными зданиями, направляясь к огромному сияющему куполу. В куполе открылось отверстие, едва различимое на расстоянии, и маленькая машина влетела внутрь.

— Прекрасный купол, — сказал Джефф.

— Иззхолл — наше самое выдающееся здание; конечно, за исключением королевского дворца, — сообщила Люка. — В дневное время зал используется для заседаний Иззианского Совета. Все советники подчиняются королеве и обязаны выполнять ее распоряжения.

— Не слишком демократичный общественный строй, — заметил Йоно.

— Да, адмирал, — согласился Норби, незаметно подтолкнув своего друга. — Очень похоже на Космическое Командование.

— Достаточно, кадет Норби!

— Да, сэр.

— Почему Инг направился в Иззианский Совет? — спросил Джефф.

— На ярмарочной неделе Совет не собирается, — ответила Люка. — В обычные дни Иззхолл по вечерам используется для крупных представлений, слишком больших для театров и концертных залов. А с наступлением ярмарочной недели все здание перегораживается на выставочные секции и наполняется прилавками, где изготовители игр и игрушек показывают свои товары. В открытой аудитории проходят представления. Наш великолепный и неподражаемый Инг — самый популярный артист.