мысль вполне напрашивающаяся, — закивал Вейль. — Но бедуины могут и не вернуться. Я их немного знаю — пройти без верблюдов и запасов воды сотню километров эти дети пустыни вполне способны.

— С ними и наши арабы-кураторы. Они ведь не только из любезности нас сопровождали. Присматривали, жаждали перехватить куш, за которым мы идем. Они же вполне уверены в реальности сокровищ, не так ли?

— Вы ужасаете меня своей проницательностью, — заявил шеф, улыбаясь.

— Да что вы мне этак грубо льстите? Любой идиот, узнав, что пришлый гяур готов на что угодно, лишь бы попасть в конкретное место пустыни, подумает, что там спрятаны несметные сокровища.

— А вы что думаете?

— Ничего я не думаю. Мне не положено.

— Прекрасная жизненная позиция! Чувствуется армейская школа. Катрин, чем больше я вас знаю, тем искреннее уважаю.

— Правда? Я в полном восторге. Так ждем гостей? Полагаю, в темноте заявятся.

— Откуда мне знать? — шеф традиционно пожал плечами. — Надеюсь. Вдруг у них окажется еще пара верблюдов. А сейчас надо бы разобраться с остатками снаряжения и запасов. Вижу, наша преданная переводчица и ее любовник никуда не делись?

Анис и капрал (держащий мушкет наготове) бродили меж разрытого песка на месте лагеря. К каменной плоти павшего чудовища они благоразумно не рисковали приближаться.

— Куда же им деваться? Сто километров по пустыне без воды наши коллеги определенно не осилят. Шеф, нельзя ли не употреблять слово «любовник»? Оно здесь неуместно и отчасти оскорбительно, — намекнула архе-зэка.

— Простите, не имел в виду ничего дурного. Идите к ним, Катрин. Постарайтесь сохранить как можно больше воды. Провизии нам в любом случае должно хватить.

— Слушаюсь, босс, — Катрин направила верблюда и двуногого пленника к остаткам лагеря. Дикси засеменила, оббегая подконвойных сбоку и по-хозяйски поглядывая на их ноги.

— Собаке выдайте от меня что-то вкусненькое, — сказал вслед зоркий шеф. — Ее действия восхитили меня до глубины души. А крокодила немного жаль, не правда ли?

— Что его, каменюгу допотопного, жалеть? — проворчала Катрин.

Ей было жаль не только крокодила. Все складывалось на редкость неудачно. В пустыне даже шеф стал слегка похож на человека. Но дело приближалось к закономерному финалу и любые эмоции стоило отринуть.

[1]Очень местное название. На самом деле это Акация Радди (Acacia raddiana).

Глава вторая. Последние шаги

Каталась на санях. Мороз, скрип снега, луна, медвежья полость… Летят бешеные тройки, смех, шутки, песни. Романтика. Конечно, когда хлопцы из «максимки» по кладбищу начали садить, вышло шумновато. И крестики жаль. Эх, молодость, удаль-дурь играет, «и от степей до синих морей, армия батьки всех сильней». Наивны были, да.

Л.О. Путевые записки, 774-23, первая половинка блокнота. (Шмондец, из каких соплей эти переплеты лепят?!)

девятнадцатое число месяца фрюктидора

Луна висит с краю мира, по пустыне бродят размытые тени начала ночи. Шатер, с отодранными с мясом и кое-как подвязанными растяжками, стоял кривовато, костерок горел тускло, но лучшего и не требовалось. Силуэты у огня угадываются — значит, в самый раз. Катрин лежала, укрывшись чужим бурнусом, смотрела в небо, временами ощупью поправляла костер. Взлетал поток мелких искры, звезд на мгновение становилось больше. Вот так рождаются и гаснут миры.

…— Не прийти они, — шепотом утверждает переводчица. — Трусливы, камня-зверя пугаться, а больше колдуна.

— Можно понять. Я как увидел крокодила, чуть штаны не испачкал. Но «трусливы» — это ты зря. Суеверны малость, верно. Но трусость — это иное. Трусости в бедуинах мало, а в тех двоих мамлюкских бандюгах еще меньше, — заверял капрал.

— Тогда где? Где бандит? — приглушенно вопрошает Анис.

— Не терпится? — усмехается Бомон. — Придут, никуда не денутся.

Болтунов от костра не видно, но разговор доставлял своей глубиной. Уже который круг нарезают «где? — придут — почему не идут?». Понятно, этим двоим просто приятно болтать с друг другом, а вот посторонним слушать заклинившую пластинку никакой радости. Впрочем, остальные участники интеллектуальной беседы настроены благожелательно: верблюд иногда булькает брюхом, шеф посапывает, пленник-бедуин, похоже, действительно уснул.

— Если ты все знать, то с какой стороны они нападать? — мурлыкает переводчица (можно поспорить, ее ладонь нежно сжата лапой глубоко республиканского вояки).

— С разных, Ани. В ночных нападениях самый хороший тон — окружать и наскакивать со всех сторон.

— Вот padly, — томно удивляется хитроумию бандитов безносая красавица.

Катрин вновь шевелит веткой-кочергой, запускает стайку искр и вздыхает. Основы тактики и прочно усвоенные иноязычные ругательства — самое необходимое для бытия изуродованной танцовщицы. В любовь, Анис, конечно, не верит, идет требовать у старенького бога вернуть красоту, и опять же, ничуть в такое чудо не верит, готовится умереть. Но в процессе абсолютно счастлива, хотя и еще не понимает этого.

А действительно, придут эти хреновы бандиты, или до утра их ждать?

Лагерю порядком досталось. Потери нанес, собственно, не сам каменный монстр (интересно, сколько в нем насчитывалось тонн «боевого веса»?), как паническое бегство: сметенные палатки, ошалевшие люди, а главное, верблюжьи копыта. Воистину разрушительные животные. Боги простят разодранные полотнища, растоптанные вьюки и вмятые в песок запасы провизии. Но вода?! Ни вместительные, оставляющие питьевую воду неизменно прохладной, кувшины, ни большие бурдюки на столь неосторожное обращение рассчитаны не были. Порядком претерпела экспедиция. Теперь уцелевшие бурдюки были прикопаны в песке (очень бы не хотелось и их подпортить в прогнозируемой схватке). Из бывшего озерца удалось набрать немного воды, до того как ложбину окончательно затянуло влажным песком. Был источник и нет источника. Как вообще могло возникнуть здесь крокодилье болото, лучше было не задумываться.

Воды хватит суток на двадцать. Это из расчета пятеро двуногих, плюс верблюд. Кочевник-юнеск о расходе воды высказался определенно, видимо, в этом вопросе ему можно было верить. Крысо-собаку бедуин в расчет брать отказался, что крайне оскорбило элитное животное. Дикси демонстративно завалилась спать, даже сосиску есть не стала (пайка исчезла чуть позже при невыясненных обстоятельствах).

В принципе, воды оставалось не так уж мало. Вполне хватит вернуться к реке. Но шеф возвращаться не собирался. Провозгласил, что могло быть и лучше, но воды хватает и с некоторым запасом, ибо конец маршрута «уже виден».