Игорь потянулся к кнопке и задержал руку на полпути. Скорее даже отдернул. Потому что в доме открылась дверь, и на крыльцо шагнула светловолосая девушка, стриженная под мальчика, в джинсах и клетчатой рубашке навыпуск. На мгновение Игорю показалось, что это Тина. Сходство было такое разительное, что он буквально остолбенел. Но девушка подошла к калитке, и Игорю полегчало. Она была совсем не похожа на Тину. Совпадали только стрижка, цвет волос и рост. Да еще и одежда, если не считать, что Тина бегала в стоптанных кроссовках, а у местной хозяйки на ногах были дорогие туристские ботинки «Экко». Но человек перед Игорем стоял абсолютно другой.

— Good morning, — начал Игорь, машинально пряча в рукав помятое запястье и радуясь в душе, что после инцидента с Пааво не осталось синяков на лице. — I'm sorry… На что спорим, вы по-русски говорите не хуже меня?

— Скорее всего лучше. Я все-таки из Петербурга.

Было ей лет двадцать семь-двадцать восемь, и Игорь одним взглядом буквально ее съел. Да, это была совсем не Тина. Это было просто загляденье, да еще и взрослое, с которым можно не миндальничать и которое не станет церемониться с тобой. Удивительно ладная фигура, маленькие упругие груди торчком, красивые руки и серые глазищи в пол-лица, с такой же кошачьей поволокой, как у Игоря. Вот только роста барышне не хватало на его вкус сантиметров этак пять.

— Не может быть, чтобы вы — и вдруг из Питера, — заявил Игорь и подумал, что буквально на днях он то же самое уже говорил. — Не бывает в Питере таких женщин. Такие как раз в Москве водятся или в крайнем случае на Валдае. А в Питере все девушки анемичные и подозрительно смахивают лицом на лошадей… Ой, извините. Что-то я того. Последствия контузии. Здрасте.

— Здравствуйте, — девушка наконец-то улыбнулась. Перевела взгляд на стоящего в отдалении Вестгейта и тут же вся напряглась как пружина. Сомнений не было — она его узнала. Точнее, догадалась, что этот ранний визит неспроста.

— Так, — сказал Игорь, поворачиваясь к Вестгейту. Тот с застывшей полуулыбкой на лице разглядывал девушку. — Теперь я точно знаю, что мы пришли по адресу. Милая барышня, это Игорь Александр Вестгейт. Зовите его просто Алекс, он так привык. А меня зовут Игорь Бойко. Мы приехали из Москвы.

— Меня зовут Ирина Хайнеман, — пробормотала девушка, не в силах оторвать взгляд от Вестгейта, который окончательно спал с лица. Чем-то «милая барышня» его расстроила. Наверное, самим фактом того, что была здесь.

— Ага! — обрадовался Игорь. «Хорошо живет папаша. Женится себе на молоденьких…» — Очень приятно. А как бы нам с господином Хайнеманом переговорить?

— Он там, — вяло махнула рукой Ирина, не сводя глаз с Вестгейта. — В конце участка, за кустами, будет такая же калитка и от нее тропинка к озеру. Он там, на берегу.

— Тогда мы пойдем, — сказал Игорь. Девушка шагнула в сторону, распахивая калитку. — Алекс, пошли!

Вестгейт с отчетливым усилием толкнул себя вперед. И мимо Ирины прошел на максимально возможной дистанции.

— Что с тобой? — шепотом спросил его Игорь, когда они удалились на достаточное расстояние. — Ты ее раньше видел?

Вестгейт помотал головой.

— Просто как-то странно, — пробормотал он.

— А-а… — Игорь заботливо приподнял ветку, в которую брат намеревался врезаться носом. — Ну, это нормально. Господин Хайнеман живет полной жизнью, ни в чем себе не отказывает. У него тут и детей, наверное, целый выводок. Любит папа размножаться… Еще увидишь, братишка, до какой степени мы с тобой не одиноки во Вселенной.

Вестгейт в ответ что-то неодобрительно пробурчал.

* * *

Они миновали участок и вышли на узкую песчаную тропинку в обрамлении давно не стриженных кустов. Под ногами начал стелиться зыбкий полупрозрачный туман и становилось зябко.

— Туман — это к дождю? — спросил Игорь.

— К теплу, по-моему.

— Так, — Игорь внезапно остановился, глядя куда-то вниз.

— В чем дело? — спросил Вестгейт.

— На, покури, — Игорь протянул ему сигареты. — И не оборачивайся.

Вестгейт покорно взял пачку. В Россию он приехал курящим от случая к случаю, а теперь у него даже была своя зажигалка. Игорь тем временем шагнул вперед и вправо, оказавшись впереди брата.

— Вот сука! — сказал он почти восхищенно.

— Да что такое?

— Мне только что в спину целились, — объяснил Игорь, ежась будто от холода. Из его правой брючины выпала на песок маленькая черная амеба, приняла узнаваемые шарообразные очертания кляксы и прыгнула вверх, хозяину в руку.

— А что это ты за меня прячешься? — спросил Вестгейт сварливо, но с места не двинулся. Наоборот, до отказа развернул плечи.

— В тебя она стрелять не будет. Ты на отца чертовски похож. Она сразу догадалась, кто ты.

— Это я понял, — кивнул Вестгейт. — Но зачем в тебя-то?..

— Может, решила, что я твой конвоир. Да мало ли что ей в голову взбрело… Уф… На чердаке она сидит. — Игорь прятался за Вестгейта, изо всех сил стараясь быть маленьким. — Не знаю, что делать. Кляксой ее нельзя, не откачаем потом. Может, Волкова позвать?

— Откуда ты знаешь, где она сейчас? — поинтересовался Вестгейт просто для того, чтобы хоть как-то участвовать в происходящем. Он видел, что Игорь серьезно испуган, и чувствовал себя полным идиотом.

— Чую, — объяснил Игорь. — Вот дурацкая ситуация! Ну не хочу я убегать, понимаешь? Именно сейчас — не хочу.

— Да что тебе стоит? Упал в кусты, и дело с концом.

— Сам ты упал. Не хочу и не буду.

В этот момент откуда-то спереди раздался топот. Кто-то бежал неторопливой тяжеловатой рысью им навстречу.

— Та-ак… — протянул Игорь, крепко сжимая в руке кляксу. — Собаку Баскервилей видел? Сейча-ас… Расслабься на всякий случай.

— Ее ты тоже учуял? — спросил Вестгейт, не зная, что и думать.

— Не-а. Тут все в ее следах. Под ноги смотреть надо.

Туман впереди был плотнее, доставал почти до пояса, и, когда в нем возникла здоровенная черная башка с белой промоиной на носу, Вестгейт невольно вздрогнул.

— Ух ты! — воскликнул Игорь, и Вестгейт почувствовал в его голосе радостную интонацию. А Игорь сунул кляксу в карман и протянул собаке руку, тыльной стороной кисти вперед. Большой влажный нос уткнулся в нее и с шумом потянул воздух.

— Обалдеть! — сказал Игорь растроганно. — Ты только посмотри!

— Я тебя загораживаю, — напомнил Вестгейт.

— Спасибо, больше не нужно. Видишь, за нами пришли, нас признали безопасными. Все в порядке, она уже не хочет стрелять. Просто наблюдает. Но задницу я этой девице еще надеру за самодеятельность. А вот этой девице… Ох ты, моя лапушка, какая же ты прелесть!