— Именно потому, что задолжал. Я обязан тебе жизнью. Поэтому и предлагаю вариант, как сохранить твою. Присоединяйся к моей команде. А с Куллином я все улажу. Кажется, про то, что платят нам хорошо, я уже упоминал? Мне как-то неприятна мысль о том, чтобы тебе пустили пулю в затылок вместе со всеми остальными, к чему, похоже, все идет. Давай же присоединяйся к победителям, пока еще не поздно.

Нейл затянулся.

— Хорошее предложение. Заманчивое. Но с какого перепоя ты решил, что можешь мне доверять? Ты что, забыл, сколько я лет на ордосы отработал?

— Верно, — пробормотал Уорна. — Вначале тебе придется показать себя и мне, и остальной команде.

— Как?

Люциус Уорна оглянулся в ту сторону, где под охраной сидела Кюс, а затем достал из набедренных ножен жутковатый боевой кинжал.

— Ты ведь не откажешься прирезать для меня эту психованную ведьму?

Нейл моргнул, а затем улыбнулся и принял из его рук кинжал.

— Пусть она издохнет не сразу, — посоветовал Люциус Уорна.

Смерть неслась на нас по красной раскаленной пустыне под кровавым глазом солнца. Сначала мы услышали трели, затем почуяли отвратительный запах, а после нас накрыл ужас.

Карл кричит. Смотритель тоже кричит. И оба ломятся в закрытую дверь.

Я уже понимаю, что дверь запечатана и не откроется, потому как мне известно, что мы угодили в ловушку. Последнюю, лучшую и самую ужасную из ловушек Зигмунда Молоха.

Первые твари уже прыгнули на меня, скрежещут когтями по корпусу моего кресла. Под весом их тел оно вжимается в пыль и грозит перевернуться. В воздухе повис кислый запах адреналина, направляющего агрессию тварей.

Что за звуки издают эти создания? Эти твари неведомы мне и неизвестны имперской науке. Но какое это теперь имеет значение? Они — это смерть. Моя смерть.

Бэллак, дико закричав, открывает огонь. Волна, грозящая его захлестнуть, откатывает назад, раскалывается. Мерзкий багряный ихор хлещет из разорванных зарядами тел, впитывается сухим песком. Как долго дознаватель сможет их сдерживать?

Ангарад. Неудивительно, что Гарлон настолько очарован ею. Похожая на фурию, она не отступает ни на шаг, вращая мечом. Во все стороны разлетаются отрубленные крючковатые конечности, еще дергающиеся. Рассеченные морды. Обрубленные рога, расколотые панцири. Брызги ихора. Выпады Эвисорекс. Эул Вайла Скрай. Гений остроты. Подозреваю, что ни одной из картайских воительниц за всю историю их кланов не приходилось сходиться с подобным противником один на один. Она великолепна. Мечница кружит и вертится вокруг оси, бьет и рубит, заставляя изувеченных тварей отступать.

По моим оценкам, она продержится еще порядка полутора минут.

Карл отворачивается от двери и яростно опустошает свой автоматический пистолет. Промахнуться сложно, учитывая то, что стена смерти обступила нас со всех сторон. Пули прямо на лету останавливают прыгающих зверей. Твари валятся на землю, корчась в агонии.

Силы, мягко говоря, не равны. Мы все равно погибнем. Кривые когти звенят и скрежещут, обрушиваясь на корпус моего кресла. Мы погибнем. Но насколько быстро — зависит от меня.

Ударом сознания я заставляю тварей отступить. И некоторые отлетают далеко назад, падая в массу сородичей. Выправив положение своего кресла, я наношу еще один телекинетический удар, и передний ряд существ взрывается фонтанами красновато-черной жижи и осколков хитина.

Я имперский инквизитор и без боя не сдамся.

Выдвигаю оружейные модули из опор кресла. Спаренные пси-орудия. Открываю огонь и перемалываю несущихся на меня черно-белых тварей. Бэллак выхватывает запасное оружие и продолжает расстреливать приближающийся рой. У него нет времени на то, чтобы перезарядить лазган.

Эвисорекс рубит и крошит. Рассекает, режет пополам. Нижние половины тварей порой еще какое-то время продолжают бег, бешено размахивая хвостами и разбрызгивая вонючий ихор. Я стреляю, пока не заканчиваются боеприпасы. Выходцы из кошмаров взрываются, сминаются, лопаются, разливая потоки вязкой массы.

— Откройте дверь! Откройте! — кричит Карл.

Смотритель в шоке опускается на землю, и ключ выпадает из ослабших рук.

До меня доносится шепот нашего проводника. Что он там говорит?

Великий Пожиратель. Великий Пожиратель…

Твари обезумели от ярости. Их количество просто неисчислимо. Кажется, чем больше существ я сминаю и рву на куски, тем теснее, непрогляднее стена из хитиновых тел. Их голоса, выводящие странные трели, словно смеются над нами.

— Боеприпасы кончились! — проорал Бэллак.

Ангарад прыгнула вперед, чтобы защитить его, разрубая сразу двоих монстров, а третьего отталкивая в сторону пинком. Гады обступают их. Бэллак держится за спиной мечницы, пытаясь перезарядить оружие.

Он действует слишком медленно. Секущий удар когтем приходится по лбу Ангарад, сбивая ее с ног. Скользящее попадание, не смертельное.

Но ее все равно уже можно считать погибшей.

Если…

Не переставая стрелять, я протягиваюсь сознанием и «надеваю» Ангарад, подхватывая ее раньше, чем она упадет на землю. Эвисорекс — урчащий монстр — теперь в моих руках. Он сам знает, что должен делать. Я только позволяю ему устремляться к врагам, вспоминая старые уроки фехтования — их когда-то давно преподала мне Арианрод, любимая и утраченная, — и позволяя навыкам Ангарад просачиваться из ее ослабевшего сознания, с тем чтобы подсказывать мне движения. Я рублю на куски чудовище за чудовищем.

Бэллак перезарядился. Он поднимается на ноги, обрушивая огонь на бесчисленную волну. Ему удается уничтожить весь следующий ряд за исключением одной твари. Один из крючковатых когтей раздирает ему бедро. Дознаватель падает, отключаясь от болевого шока.

Я «надеваю» и его, заставляя вернуться в сражение и продолжать стрельбу. Над пустыней снова прокатывается рев его ружья.

— Карл! Ты мне нужен!

Тониус тоже вгоняет свежую обойму. Он решительно поворачивается к стене рвущихся к нам черных, покрытых хитином морд, расстреливая их из пистолета и наслаждаясь тем, как каждое нажатие на спусковой крючок заставляет их черепа лопаться.

У него осталось всего несколько пуль.

— Карл!

Прямо на моих глазах Тониуса валят на землю. Я вижу, как его худощавое тело, пытающееся отмахиваться руками, поглощает лавина тварей. Я пытаюсь протянуться к нему, но «надеть» его уже не могу. Меня слишком выматывает одновременное управление Бэллаком, Ангарад и собственным креслом, которое все еще упорно продолжает растрачивать свои заряды по бесчисленным легионам чудовищ.

Они прыгают на меня, щелкая когтями и клыками. Несмотря на дыры, которые я пробиваю в них, они заставляют меня отступать. Поющие твари взрываются и отлетают назад, но следом за ними всегда мчатся другие.