…Княжество Тэнн располагалось на одноименном острове у южных берегов Кейритии. По воле Шаура, родина тэннцев представляла собой небольшой каменистый участок суши посреди океана. Что-либо выращивать на такой земле, а тем более содержать там скотину было невозможно. Ко всему прочему, Шаур наградил жителей острова огненно-рыжими волосами, и поэтому уроженца княжества можно было опознать издалека, так как рыжий цвет волос больше почти нигде не встречался. Никто не знает, откуда у тэннцев появились способности к разного рода искусствам и ремеслам. Может, это было божьим даром, компенсирующим их нелегкое существование, а может сама их земля своим неприветливо-серым видом родила у них тягу к прекрасному. Так это или нет — неизвестно. Но вот уже многие века остров славился своими мастерами. Да так, что во многих уголках мира слова «художник» и «тэннец» стали синонимами, а определение «тэннский» применительно к какой-нибудь вещи — будь это мебель, упряжь, посуда или оружие — неизменно увеличивало её стоимость в несколько раз. Впрочем, высокая стоимость тэннских изделий была обусловлена ещё и тем, что многих материалов на самом острове просто не существовало: там не росли деревья, не было глины, и не паслись тучные стада, столь необходимые для кожевенного производства. Всё это приходилось завозить с материка, так как настоящая тэннская вещь могла быть создана только на острове. У многих монархов и просто богатых людей считалось особым шиком иметь при себе придворного тэннца, чтобы без особых затрат завладевать произведениями искусства. Однако, по непонятной причине вдали от родины тэннцы утрачивали часть таланта. Нет, конечно, для простых смертных их работы по-прежнему являлись венцом совершенства, но сами они оценивали свои творения, созданные на чужбине, крайне низко. Более того, они старались сделать так, чтобы никто из соплеменников не увидел этих работ, а когда этого было не избежать — любыми способами открещивались от авторства. Вот и Далия никогда не подписывала свои работы и всячески противилась настоятельному стремлению своего мужа развесить её картины по всему дворцу. Чаще всего она просто дарила их, и со временем эти скромные (с её точки зрения) подарки начали цениться в Грайворе наравне с наградами и титулами. Далия, как истинная дочь своего народа, понимала, что её картины — лишь жалкое подобие того, что она когда-то писала на родине, и несколько раз пыталась покончить с живописью, но неистребимая тяга к прекрасному раз за разом рушила эти планы, и она снова бралась за кисть.

Далия была младшей дочерью Великого князя Хелвера — правителя княжества Тэнн. Её родословная насчитывала более полутора тысячи лет. Как ни странно, Великая смута почти не затронула остров, и ныне род правящей династии княжества был самым древним среди прочих правящих родов. По этой причине для всех монарших династий — за исключением, пожалуй, Салийской империи — породниться с родом Хелверов считалось большой удачей. Это же обстоятельство сделало небольшое княжество одним из главных игроков на политической арене этого мира…

…Королева решила добавить на заднем плане немного багрового оттенка, чтобы вепрь смотрелся более выпукло, и начала смешивать краски. Кто-то вошел без стука и остановился у неё за спиной. Во время своих занятий живописью она строго-настрого запретила входить в её покои всем, кроме четверых: мужа, обеих дочерей и Вирты. Так как раздавшиеся за её спиной тихие шаги ничуть не были похожи на тяжелую поступь короля Грайвора, и уж тем более это никоим образом не походило на тот грохот, с которым врывались в её комнаты юные принцессы, Далия даже не повернув головы узнала вошедшую.

— Подожди, Вирта, я сейчас, — произнесла она, и после некоторого раздумья нанесла точный мазок. — Что у тебя? — спросила она, откладывая в сторону кисть. — С девочками всё в порядке?

— Да, ваше величество, — присела в реверансе Вирта. — За исключением этого… — она протянула королеве изъятое у принцесс оружие.

Далия взяла в руки маленький меч и несколько раз взмахнула им. Одобрительно хмыкнула, оценив работу мастера, и лукаво прищурилась:

— Опять Ивыч?

— Да, ваше величество, — кивнула девушка. — По его милости моя комната уже превратилась в оружейный склад. Пожалуйста, поговорите со стариком — так дальше продолжаться не может!

— Я же велела тебе называть меня по имени, когда мы наедине! — заметила королева, продолжая рассматривать оружие.

— Простите, ваше… — Вирта запнулась. — Простите, Далия.

— Да, ты права, моя девочка — так дальше продолжаться не может! — похлопывая клинком по ладони, произнесла королева. — Когда вернёмся, не забудь напомнить мне, чтобы я поговорила с Ивычем. Пора ему покончить с играми и приступить с принцессами к нормальным тренировкам.

Вирта в изумлении распахнула глаза.

— Настали новые времена, котёнок, — пояснила королева. — И я хочу, чтобы мои дочери в случае чего могли постоять за себя сами. Как показывает опыт, надеяться только на охрану — неосмотрительно. И мне глубоко чихать на то, что воспитывать девочек подобным образом не в традициях Грайвора. Если мне понадобится защищать своих детей, я буду это делать любым способом, и пусть только кто попробует мне запретить!

Она сердито прошлась по комнате. Услышав эти слова, Вирта опешила. Единственное, что она поняла — принцессам грозит опасность, и королева об этом знает. Девушка испугалась. Не за себя — за своих любимиц. Самые страшные картины мигом пронеслись у нее в голове.

— Нам надо бежать?

— Почему бежать? — удивилась королева. — А… — она мягко улыбнулась. — Ты меня неправильно поняла. Слава Шауру, пока всё не так плохо, и нам нет необходимости скрываться от врагов. Разве ты забыла, что послезавтра День поминовения, и каждый грайворец мужского пола обязан отправиться в то место, где его прародитель был приобщен к Святому писанию? Поскольку Грав I познал волю Шаура в катакомбах монастыря святого Ресса, то и наш путь лежит в Рессову пустошь. Выезжаем сегодня вечером, так что поторопись — тебе ещё надо собрать принцесс.

Вирта, всё ещё не совсем веря в то, что она просто преувеличила грядущую опасность, облегченно вздохнула:

— Слава Шауру! Я уже не знала, что думать, — улыбнулась она, и тут же снова забеспокоилась. — Но ведь паломничество в День поминовения мужчина должен совершать в одиночестве. Король не позволит нам его сопровождать!

— Знаю, милая, — немного устало произнесла Далия. — Мы и не будем докучать ему. Просто, так сложилось, что наш охотничий замок находится всего лишь в одном дневном переходе от Рессовой пустоши. Скажем так — мы просто поедем с принцессами на охоту. Ты же обещала показать им лунного кролика? Чем не причина? Во всяком случае, не думаю, что Даниэль сможет найти весомые аргументы против этой поездки, — улыбнулась она, и снова взяла кисть.

— А когда мы выезжаем?

— Сегодня в семь часов после полуденной службы, — рассеяно ответила королева.

Она посмотрела на холст, раздумывая — стоит ли добавить немного охры на загривок вепря, дабы подчеркнуть его матёрость, или же просто ограничится тщательной прорисовкой стёртых клыков… За её спиной раздался всхлип. Далия мгновенно обернулась. — Что такое? — удивленно спросила она. — Ты плачешь?