— Возвращаемся, — заявил Йен, снова проверяя прочность веревки, по которой они спустились. — Это самоубийство, и в любом случае заходить дальше запрещено.

— Возвращайтесь, — ответила Грейс.

— Как это «возвращайтесь»? Не собираетесь же вы рисковать своей жизнью на этой смертельно опасной дороге?

— Я буду осторожна. Но я хочу знать, что находится в глубине этой пещеры.

Молодой проводник отпустил веревку и окинул Грейс недоверчивым взглядом.

— Что конкретно вы здесь ищете, Грейс? Ради простого любопытства жизнью не играют так, как это делаете вы.

Грейс мгновение поколебалась, потом приспустила молнию на своем комбинезоне и извлекала из кармана удостоверение инспектора полиции.

— Возможно, место для откровений выбрано не слишком удачно, но я расследую убийство в Айонском монастыре, про которое вы, возможно, слышали.

Йен онемел от изумления.

— Ждите меня здесь, — приказала она. — Если не вернусь через час, вызывайте подмогу. И не пытайтесь сами искать меня.

— Почему вы ничего не сказали до того, как мы вышли в поход?

— Потому что мне неизвестно, где находится убийца, неизвестно, насколько хорошо он знает район, неизвестно, что он хочет или что собирается делать, следовательно, я должна действовать, привлекая к себе как можно меньше внимания.

— И вы действительно считаете, что он может быть где-то здесь, в этих чертовых пещерах? И как это связано с Айонским монастырем? До него отсюда четыреста километров!

— Буду с вами откровенной, Йен: я не знаю, что именно ищу в этих пещерах. Но интуиция мне подсказывает, что я должна пройти по этой дороге до конца.

Грейс направилась к карнизу. Бросила взгляд в бездонную пропасть слева. Она была такой черной, что взгляд на мгновение потерял ощущение расстояния, и Грейс пошатнулась. Повинуясь рефлексу самосохранения, она прижалась спиной к скале, перевела дух, потом начала медленными, хорошо рассчитанными шагами продвигаться вдоль влажной стенки.

Она слышала, что проводник обращается к ней повышенным тоном, но была слишком сосредоточена, чтобы пытаться понять, что он говорит. Она достигла поворота, где карниз начинал уходить под уклон к бездне. Ни веревки, ни руки, за которые можно ухватиться, стоит только слегка соскользнуть подошве, и полетишь в пустоту.

Эта пустота протягивала к ней руки, как смерть, зовущая своих детей. «Осторожно, одну ногу за другой. Медленно, — сказала себе Грейс. — Проверяй, куда ставишь ногу. Не уступай желанию закончить это поскорее. Держись руками за влажную стену у тебя за спиной».

Карниз стал еще более скользким. «И ради чего все это? — спросила она себя. — Нет, не думай об этом. Иди вперед, это твой долг. Ради этого ты выбрала такую профессию: чтобы идти туда, куда не решаются пойти другие, туда, где находится истина».

В этот самый момент мысок ее правой ноги скользнул вниз, увлекая к пропасти ее торс. Ее руки хватали пустоту. Она покачнулась.

Но в данной ситуации, в которой несколько лет назад она ничего не смогла бы сделать, сейчас терпеливо натренированные мускулы ее живота напряглись с такой силой, что остановили ее в миллиметре от потери равновесия. Балансируя между жизнью и смертью, она заставила свое тело податься назад и ощутила, как спина снова прижалась к каменной стене. Ноги дрожали, сердце, едва не разрывая грудь, колотилось где-то у горла. Почему она здесь, на краю пропасти, вместо того чтобы спокойно сидеть в кресле за рабочим столом?

Она восстановила дыхание, но ноги были как ватные. И охватывало чувство дискомфорта. Наполовину парализованная страхом, она волочила ноги, вместо того чтобы их поднимать, и продвигалась сантиметр за сантиметром.

Через десять бесконечных минут она наконец увидела, что карниз заканчивается выходом на широкое пространство с плоским полом.

Грейс двинулась туда, не уступая желанию ускорить шаг, а дойдя, упала на колени, сотрясаясь от нервных спазмов, прерывисто дыша, чувствуя, как по спине ручьями течет пот. Второй раз в жизни она оказалась так близко к смерти.

Наконец она села, подтянула колени к груди и стала раскачиваться, как бы баюкая себя, чтобы вернуть хоть подобие спокойствия в этом гроте, едва освещенном фонарем, закрепленным у нее на лбу.

Ее отдых продложался до того момента, когда она услышала покашливания и дыхание за спиной. Она обернулась и увидела на углу карниза Йена.

— Не понимаю, как вам удалось… не упасть.

— Вам не следовало… — начала удивленная Грейс.

— Если бы с вами что-то случилось, я бы корил себя всю оставшуюся жизнь.

Насколько Грейс не понравились в Йене шовинистические нотки, настолько же высоко она оценила его верность и величие души.

— И что теперь? Что будем делать? Здесь ничего нет.

Его голос повторило эхо, пока молодой человек освещал фонарем скалистый свод, покрытый капельками влаги.

Грейс следила глазами за лучом света, спрашивая себя, не пропустила ли она что-нибудь очень важное во время этой экспедиции, или данный след завел ее в тупик. В конце концов, она не знала, что Антон искал в этих пещерах; возможно, он и сам не был уверен, что найдет в них что-либо.

Она встала на ноги. Значит, ее попытка продвинуться в расследовании окончится здесь, у скалистой стены грота, из которого нет пути дальше, примерно в километре под землей.

— Спасибо, что пришли сюда, Йен.

— Это моя работа. И потом, если бы я мог помочь вашему расследованию, мне было бы приятно.

Грейс в последний раз обвела взглядом эту последнюю нишу, как вдруг ее внимание привлекла одна деталь. Капли воды, стекавшие по стенам, образовывали на полу лужицу. Но на такой глубине, где влажность постоянна и вода стекает непрерывно, вместо лужицы должно было быть озеро. Поскольку его здесь не было, значит, имелся сток.

Грейс сделала шаг к стене и, присмотревшись, увидела камень сантиметров пятьдесят высоты, между которым и стеной, казалось, имелся небольшой зазор. Она толкнула его и почувствовала, что он сдвинулся с места.

— Йен, помогите мне сдвинуть этот кусок скалы.

— Что? Не прикасайтесь к нему! Вы вызовете обвал!

— Он не несущий. Просто лежит возле стенки.

Йен подошел к ней, чтобы помочь, и вдвоем они сумели передвинуть камень на достаточное расстояние, чтобы открыть проход.

Они опустились на колени, и призрачный свет их налобных фонариков выхватил углубление, круто уходящее в темноту.

— Подземная река, текущая по дну рва, находится на нашем уровне. За несколько миллионов лет существования она пробила такие галереи, — пояснил он, садясь на корточки.

Он внимательно осмотрел вход в туннель.

— Я не вижу абсолютно никаких следов ледорубов или дыр от страховочных скоб. Никто никогда не забирался сюда, чтобы обследовать эти гроты. Мы здесь пионеры, инспектор, и в хорошем и в плохом.