Вероника поняла, что выиграла битву. Папа смотрел на нее с молчаливым одобрением. Вероника понимала, что мама тоже уступит. Родители прекрасно ее знали. Дочь никогда не шла против их воли, но, если уж она приняла решение, то никаким силам мира ее не остановить. К тому же она становится совсем взрослой. Им придется смириться.

Не слушая несущиеся ей в спину беспрестанные комментарии Жанны, Вероника пошла вглубь магазина и принялась умело раскладывать товар по полкам. Честно говоря, первое время ее изрядно выбивали из колеи нападки Жанны, и она даже пожалела о своем торопливом решении. Но уйти значило прямо объявить родителям, что ее можно сломать всего за несколько дней. А она хотела во что бы то ни стало доказать им, что она сильная.

Она осталась – и неожиданно обнаружила в себе умение не лезть за словом в карман. Скоро она даже начала получать своеобразное наслаждение, одерживая маленькие победы над Жанной. Да и вообще, она чувствовала себя превосходно. Все время, сколько она себя помнила, она проводила с родителями, в школе или на репетициях, где она, окунаясь в хрустальный поток мелодий, переживала удивительнейшие истории. Теперь же она наконец выползла из своего уютного кокона и робко, с осторожностью постучалась в ворота жизни. Что ж, она быстро обнаружила, что такое ей по вкусу. Жаль, конечно, что у ее родителей недостаточно денег, чтобы она могла заботиться лишь о том, как заполучить сумку от «Louis Vuitton» из лимитированной коллекции, но ее все вполне устраивало. У нее были прекрасные родители, она нашла дело, которому хочет посвятить свою жизнь, и обнаружила в себе неожиданную способность приспосабливаться к любым обстоятельствам. Она чувствовала себя потрясающе живой и полной энергии. Все горело в ее руках, и, когда Вероника отворачивалась, Жанна с одобрением смотрела на свою толковую помощницу, которая, словно маленькая бойкая птичка, сновала между рядами. Если бы Вероника заметила взгляд Жанны, она бы даже рискнула предположить, что нравится ей.

Закончив раскладывать товар, Вероника вышла на улицу и с наслаждением вдохнула пахнущий прелыми листьями осенний воздух. И сразу же огорченно застонала – рядам с магазином остановился большой автомобиль. Оттуда бодро выпрыгнул Антон – долговязый и тонкий, напоминающий фонарный столб, улыбчивый парень в красной кепке и огромной дутой куртке. Антон каждую неделю привозил им новый товар, и следующие несколько часов ей предстояло в поте лица разбирать его. Но он ведь должен был приехать только вечером!

– Что такое, Жанна всю кровь из тебя выпила? – улыбнулся Антон и подмигнул ей.

– Она изо всех сил старается, но я ей не по зубам, – вздернула нос Вероника.

– Ого! – Он восхищенно присвистнул. – Знаешь, что ты настоящий боец? Все остальные ее помощницы в истерике сбегали через неделю. Если бы ты родилась во время Второй мировой, тебя можно было бы смело отправлять на передовую! Так держать, малышка!

И он потрепал ее по волосам. Вероника поморщилась – терпеть не могла, когда с ней обращались так, как будто ей десять лет.

– Я ждала тебя позже, старичок, – мстительно сказала она.

– Планы немного изменились, придется тебе сейчас малость побегать. Так что, поможешь мне выгрузить коробки? – умоляюще посмотрев на нее, спросил Антон.

– Ну конечно же, помогу, – улыбнувшись как можно искреннее, ответила она.

– О, спасибо, ты просто чу…

– Нет, конечно, я пошутила, – фыркнула Вероника и, не удержавшись, рассмеялась. – Мне за это, вообще-то, не платят. И перестань, наконец, отлынивать от своих обязанностей!

Обреченно понурившись, Антон принялся выгружать коробки. А Вероника осталась очень довольна собой. Ну вот, она даже вполне научилась разговаривать с парнями. Интересно, а это умение распространяется на всех или только на тех, кто ей не нравится?

Несколько часов спустя она, с ватными руками и отнимающимися ногами, наконец-то закончила раскладывать товар и менять ценники. Она уже направлялась к стулу с намерением наконец-то отдохнуть… И с замиранием сердца увидела, как в магазин заходит парень со знакомой золотисто-рыжей шевелюрой и в потертых ярко-красных кроссовках. Казалось, даже громкие переливы колокольчиков на двери не перекроют стук ее бешено забившегося сердца.

Нет, нет, нет! Матвей не должен здесь быть. Такие парни, как он, не ходят в канцелярский магазин! Господи, да у него даже ручки никогда нет! Ну почему он всегда появляется так неожиданно, а не предупреждает ее за полчаса, чтобы она могла заставить свои голосовые связки функционировать как положено?!

– Подскажите, где у вас акриловые краски и… э-э-э… как они называются… Ах да, скетчбуки, – он выплюнул это слово довольно раздраженно.

– Третий ряд, в самом конце, – не менее раздраженно ответила Жанна. Она не выносила подростков с того момента, как какая-то четырнадцатилетка стащила у нее блокнот.

На секунду у Вероники возникла абсолютно безумная мысль спрятаться между прилавками. Ей не хотелось, чтобы он видел, что она работает здесь. Ей казалось, что она будет выглядеть в его глазах как-то… жалко. Но когда весь магазин занимает десять с половиной квадратных метров, спрятаться довольно проблематично. Вероника вздохнула. Что ж, тогда лучше всего сделать первый ход, а не дожидаться, пока он заметит ее первым. Да и пора бы внести в их встречи хоть какое-то разнообразие.

– Матвей? – постаравшись разыграть удивление, воскликнула она, выходя из-за полки с дневниками. – Привет!

И она улыбнулась как можно увереннее, панически умоляя высшие силы, чтобы у нее не слишком сильно растрепались волосы от непрекращающейся беготни по магазину. Слава богу, она хотя бы нанесла макияж.

– Э-э-э… Привет, – Матвей недоуменно посмотрел на бейджик с именем, который висел у нее на груди. – А ты… вроде как здесь работаешь?

– Ну-у. – Боже мой, что там было про то, что она научилась общаться с парнями? – Да, вроде того. Недавно устроилась.

И все же сейчас, когда Вероника снова оказалась с ним наедине, она с удивлением почувствовала, что не испытывает такого сильного волнения, как раньше. Последние недели они изредка переписывались в «Инстаграме», комментируя истории друг друга. Вероника изо всех сил старалась писать как можно в более небрежной манере, чтобы он, боже упаси, не догадался о ее чувствах. Но, что бы там ни говорили взрослые о том, что подростки разучились общаться в настоящей жизни, а социальные сети все-таки сближают. Особенно тогда, когда в реальной жизни твой язык буквально прирастает к небу. Вероника начала все лучше узнавать Матвея, по крайней мере, ту часть его, которую он хотел показать миру. И понемногу его зыбкий недосягаемый образ, который она построила за эти годы, начал облекаться в реальную оболочку и как-то незаметно оказался близко. Слишком близко.

– Круто, – сказал он и с сомнением окинул взглядом тесно стоявшие прилавки. И, не выдержав, громко зашептал, обернувшись на Жанну: – А почему в такую конуру? И можно было найти местечко с более приветливым шефом…

– Ну-у… Знаешь, не так много мест, куда согласятся взять несовершеннолетнюю. А вообще-то, – вдруг решительно сказала она, – мне здесь очень даже нравится. Толпы народа – не для меня.