– Вот именно, – пробормотал он и подошел к ней ближе, чтобы она взяла его под руку. Он любовался цветом ее лица, сменившим прежнюю бледность. – Так пойдем?

Все как будто ждали их появления. Когда Элен и Райан вошли в гостиную, мужчины встали, а женщины откровенно глазели на них. Молоденькая худая женщина, дочь плантатора, нервно хихикнула. Дюран, привалившись к стене, смотрел на них обоих блестящими, потемневшими от гнева глазами.

Первым заговорил розовощекий актер, Морвен Гент, выступивший вперед с бокалом в руке, наполненным янтарной жидкостью.

– Какая честь... – произнес он своим звучным голосом, хотя и значительно ослабленным спиртным, выпитым накануне. – Какое счастье снизошло на нас! Вкус трапезы, стоящей перед нами, не может не улучшиться от присутствия нашего хозяина, капера Байяра, и его прекрасной блондинки-любовницы!

– Морвен! – воскликнула Эрмина. – Умоляю тебя, веди себя прилично!

Он посмотрел на нее, все еще сохраняя свою театральную позу и грустную улыбку.

– Я что-нибудь сказал не так? И мне надо извиниться?

– Немедленно!

– Я обязан подчиниться моей мегере, или мне грозят наказания. – Он повернулся к Райану и склонился перед ним в самом грациозном поклоне. – Я умоляю вас и вашу леди простить мои прегрешения. И если я недостоин великодушия, то стану ждать ваших секундантов со всей покорностью.

Райан смотрел на этого человека без видимого расположения.

– Если тебе так уж хочется доставить мне удовольствие, Морвен, прошу, оставь свою театральность для сцены.

– Ты испортил мне игру, – продолжал актер. – Все леди ожидали, что наша кровь прольется перед ними на пол. Неужели ты посмеешь отказать им в таком блаженстве?

– Искренне сожалею, но мне действительно не хочется слушать кошачий концерт, который ты устроишь, если я случайно задену твою руку, не говоря уже о предсмертных монологах, которые после этого обрушишь на нас.

– Что ты хочешь сказать? Я веду себя как самый смелый воин.

– Ты самый большой обманщик. Как и все актеры.

Морвен меланхолически вздохнул:

– Скорее всего ты прав. Но разве мы можем быть уверены, что ты не сорвешь на мне свой гнев?

– О, я сделаю это достаточно быстро, – мягко сказал Райан, – как только ты в следующий раз заденешь своей клеветой эту леди.

Выразительные брови актера высоко взлетели.

– Значит, дела обстоят именно так? Меня предупреждают? – Он повернулся к Элен. – Я каюсь, и искренне.

Из добродушного подшучивания друг над другом всем стало ясно, что мужчины давно знакомы. Морвен Гент был прав присутствующие в гостиной-столовой женщины действительно были разочарованы тем, что дуэль между ними не состоится. В какой-то момент Элен захотелось отвесить пощечину этому актеру, но когда она увидела в его зеленых глазах озорные огоньки, ее желание пропало. А что до его язвительности, то, как она поняла, ей еще предстояло научиться воспринимать его выходки.

Морвен Гент был вызывающе красив: темные волосы, правильные черты лица. Вся его фигура олицетворяла собой элегантность. Актер упивался эффектом, который производил на окружающих.

Элен протянула ему руку:

– Месье Гент, я полагаю?

– К вашим услугам, прекрасная леди. Надеюсь, вы оправились от перенесенных испытаний? Выглядите вы прекрасно! Хочу думать, что всем леди стоит пройти через подобные опасности, если они пожелают стать такими же очаровательными, как и вы.

Цветистые комплименты были в моде в этих кругах, и Элен знала, что это не более чем формальная учтивость. И все же ей было приятно их выслушивать.

– Вы мне льстите, – улыбнулась она. Пышная матрона, сидевшая возле них, заговорила с рассудительной прямотой:

– Месье Гент старался изо всех сил своими комплиментами поднять настроение у присутствующих леди, и это так любезно с его стороны, ибо мы здесь не в самой лучшей нашей форме. Правда, chere, состоит в том, что вы выглядите довольно измученной. Расскажите нам об испытаниях, которые выпали на вашу долю.

Морвен Гент повернулся в ее сторону:

– Позвольте мне представить мадам Франсуазу Туссар, жену члена администрации управления островом, должность которого я не припомню.

– Он является, или, точнее, являлся, помощником комиссара, – многозначительно проговорила леди, при этом ее широкое, покрытое пятнами лицо порозовело от негодования из-за неуважительной характеристики мужа.

Мадам Туссар была непривлекательной особой с выпуклыми бесцветными глазами, с носом-бульбочкой и редкими седеющими волосами. Просторное платье из вишневого муслина в черный горошек вполне соответствовало тогдашней моде. Кисти рук скрывались в несвежих шелковых перчатках тоже вишневого цвета. Складывалось впечатление, что леди во что бы то ни стало стремится поддерживать свой привычный имидж даже посреди хаоса.

– Мадам, – учтиво произнесла Элен и поклонилась.

– Джентльмен позади меня – мой муж, месье Клод Туссар, – сказала жена помощника комиссара, указывая на кругленького усатого человека в помятых брюках, камзоле, жилетке и рубашке, высокий воротничок которой не давал бы ему возможности поворачивать голову, если бы не был таким обмякшим от влаги.

Джентльмен оценивающе оглядел Элен и поклонился.

И прежде чем Элен успела сделать реверанс, его жена навязчиво продолжила:

– В самом деле, присаживайтесь и расскажите нам обо всем.

– Нет, нет, – торопливо заговорил Морвен, – вы не должны монополизировать эту леди.

Все заметили, как мадам Туссар поджала губы.

– Насколько я понимаю, это вы присвоили себе такую привилегию.

– И как можно предполагать такое, ведь ваш хозяин находится так близко! Уж не хотите ли вы все-таки увидеть, какого цвета у меня кровь? Просто на судне есть и другие пассажиры, с кем Элен Ларпен и, конечно, Байяр должны познакомиться.

Элен показалось, что она наблюдает борьбу за влияние, которая обычно происходит в любой группе случайно собравшихся людей. Морвен Гент стремился занять центральное место на сцене, а мадам Туссар производила впечатление женщины властной, привыкшей полагаться на высокое служебное положение мужа, чтобы поднять и свой авторитет. Однако в данный момент жену бюрократа перехитрили.

Элен, сопровождаемая Морвеном с одной стороны и Райаном с другой, была представлена и остальным собравшимся в гостиной-столовой. Первой оказалась третья участница труппы – молодая женщина с Мартиники, назвавшая себя Жозефиной Жоселин, поразительно напоминавшая чертами лица и всем своим обликом жену Наполеона, у которой актриса, по всей видимости, и позаимствовала часть своего сценического имени. Покручивая завиток своих темных волос и развалясь в кресле, она выразительно помаргивала ресницами и надувала полные губки, глядя на Райана и совершенно не обращая внимания на Элен.