Это и есть истинное отношение вождя к собственному народу. Требование беспощадного массового террора и истребления исполнялось большевиками на местах, «не допуская идиотской волокиты».

Многие уверены, что ГУЛаг — это детище кровавого Сталина. Армии писателей кинематографистов, историков и политиков постарались, чтобы это убеждение стало неоспоримой истиной. Но давайте посмотрим факты…

Троцкий, Зиновьев, Ленин и Сталин — отцы-основатели ГУЛага.

Заглянем в самый доступный и популярный источник — Википедию. Вот что она пишет:

Справка. 11 июля 1929 СНК СССР принял постановление «Об использовании труда уголовно-заключённых», по которому содержание всех осуждённых на срок 3 года и больше передавалось в ОГПУ.

25 апреля 1930 приказом ОГПУ № 130/63 [2] во исполнение постановления СНК СССР «Положение об исправительно-трудовых лагерях» от 7 апреля 1930 было организовано Управление исправительно-трудовых лагерей ОГПУ (УЛаг ОГПУ) …

С 1 октября 1930 УЛаг ОГПУ преобразовано в Главное Управление исправительно-трудовых лагерей ОГПУ (ГУЛаг).

Аналогичную информацию можно найти и в других подобных источниках. И если основываться только на них, то вывод будет прост и очевиден: ГУЛаг создан по приказу Сталина. Именно он находился в это время у власти.

Посмотрим сухие исторические факты без интерпретации со стороны третьих лиц.

Справка. Лагерная структура начала создаваться за несколько лет до прихода Сталина к власти. Первые трудовые лагеря появились в мае 1918 года по приказу Троцкого. Они создавались для размещения пленных из чехословацкого корпуса. А через год туда стали помещать и гражданских лиц. Именно при Ленине в 1919 году вышел декрет О лагерях принудительных работ. 15 апреля вышла его первая редакция, а 17 мая — вторая редакция, расширенная.

Примечание. Перепечатка 1-го варианта декрета О лагерях принудительных работ

В этом же году были созданы Северные лагеря в Архангельской губернии. Документы 1919–1920 годов сформулировали и основную идею лагерного содержания. Это была работа по изоляции вредных, нежелательных элементов и приобщение их путем принуждения и перевоспитания к сознательному труду.

Справка. К концу 1919 года насчитывался 21 лагерь, к концу 1921 года — 122, а в 1923 году — 315. И знаменитые соловки тоже появились в 1923 году. В этот момент страной всё ещё управлял В. И. Ленин, а не И. В. Сталин.

Все дальнейшие размышления об этом периоде я построю на воспоминаниях людей, которые были рядом с властью.

Дочь Сталина Светлана Аллилуева считала, что необходимы мучительные и честные осуждения сталинских преступлений, так как неосужденное прошлое воскресает в будущем.

Всю жизнь ее преследовал страх: зная советскую систему изнутри, она боялась возмездия КГБ.

«Сталин не изобрел и не придумал ничего оригинального. Получив в наследство от Ленина коммунистический тоталитарный режим, он стал его идеальным воплощением, наиболее закончено олицетворив собою власть без демократии, построенную на угнетении миллионов людей, где физически уцелевшие сведены до положения рабов, и лишены права творить и мыслить. В порабощенной и полузадушенной стране, опираясь на трусливую и немую клику сообщников, он создавал уже собственный вариант псевдо социализма. Однажды поняв все это, уже нет хода назад. Невозможно было закрывать глаза на то, что я видела вокруг. Просто осудить, а потом умыть руки, отойдя в сторону, было недостаточным. Нетрудно осудить сталинизм как политическое явление и как исторический период — слишком непривлекательным он был. Но нужно было что-то делать самой, жить иначе. Тени прошлого окружали меня в СССР плотным кольцом… Сама судьба поставила меня перед выбором… Я понимала, что для меня это означает бесповоротный разрыв с коммунизмом вообще. Тем лучше! Тем честнее будет моя позиция, чем она могла бы быть в СССР. Всякая подпольная, подспудная деятельность, конспирация, двойная жизнь всегда меня отталкивали. Все это возможно для меня только вне СССР»

«В семье, где я родилась и выросла, все было ненормальным и угнетающим, а самоубийство мамы было самым красноречивым символом безвыходности. Кремлевские стены вокруг, секретная полиция в доме, в школе, в кухне. Опустошенный, ожесточенный человек, отгородившийся стеной от старых коллег, от друзей, от близких, от всего мира, вместе со своими сообщниками превративший страну в тюрьму, где казнилось все живое и мыслящее; человек, вызывавший страх и ненависть у миллионов людей — это мой отец… Если бы судьба дала мне родиться в лачуге безвестного грузинского сапожника! Как естественно и легко было бы мне, вместе с другими, ненавидеть того далекого тирана, его партию, его дела и слова. Разве не ясно — где черное, а где белое?»

«Ленин был нашей иконой, Маркс и Энгельс апостолами, каждое их слово — непреложной истиной. И каждое слово моего отца, письменное или устное — откровением свыше. Коммунизм был для меня в годы юности незыблемой твердыней. Незыблемым оставался и авторитет отца, его правота во всем без исключения».

«В мае 1962 года я крестилась в православной церкви. Обряд крещения состоит в отречении от зла: в освобождении от зла, от лжи. Я верила в „не убий“, верила в правду без насилия и кровопролития… И когда все это вошло в мое сердце, остатки марксизма-ленинизма, которому меня учили с детства, исчезли как дым.

Я знала теперь, что, сколько бы ни пытался жестокий человек утвердить свою власть на земле, рано или поздно правда восторжествует и былая слава превратится в прах. И тогда вся жизнь моего отца возникла передо мною, как отречение от Разума и Добра во имя честолюбия, как полное отдание себя во власть зла. Ведь